Хлебников двумя руками обхватил лежавшую на полу девушку и поволок в коридор.
— Если парень лучше, то веди его, — крикнул вдогонку оперативнику Аверьянов.
Действия следователя не одобрил журналист.
— Нельзя в таком состоянии с ними разговаривать, это же больные и по-своему несчастные люди.
— Мне информация нужна.
— Не любой же ценой.
— Любой. От этого может зависеть чья-то жизнь. А этим помогут в больнице. Мы не ангелы.
Наконец Хлебников привёл задержанного молодого человека. Это был сухощавый, невысокого роста, юноша, на вид лет восемнадцати. Его состояние не вызывало опасений. Явно он владел собой, хотя и не в полной мере.
Пугаясь предстоящей беседы, парень весь съёжился, а его глаза бегали по сторонам.
Оперативник усадил парня на стул, на котором ранее сидела его подружка.
— Ты кто? — начал разговор Аверьянов.
— Отвечай, — отвесив парню подзатыльник, крикнул Хлебников.
— Я?
— Да, ты, — ещё раз шлёпнул парня по затылку оперативник.
— Фамилия твоя как?
— Иванов, — испуганно поглядывая на Хлебникова, еле слышно и немного заикаясь, произнёс задержанный.
— Какой Иванов? — замахнулся на парня оперативник.
— Не надо дяденька, я правду говорю, Иванов моя фамилия.
— Зовут тебя как, племянничек?
— Серёга.
— Живёшь где?
— На Пушкинской.
— Работаешь, учишься?
— Учусь.
— Где?
— На парикмахера.
— На кого? — удивился Хлебников.
— На парикмахера.
— Серёга, что ты в больнице делал? Только говори правду, а то не поздоровится, — строго предупредил оперативник, демонстративно взмахнув рукой перед лицом юноши.
— Ты с нами не шути, паренёк. Отвечай по-хорошему. Видел, что с твоей подружкой случилось.
— Да.
— Хочешь, чтобы она умерла?
— Нет.
— Помоги ей, и себе, и нам.
— Мы в больницу иногда приходили, там нам… То есть наш знакомый, — путая слова, начал рассказ парень. — Он в больнице работает. Помогал нам, когда нужно, мы к нему обращались. Пришли сегодня, а он отказал. Говорит, сходите к мальчишке, тогда помогу.
— Знакомый давал вам наркотики?
— Что?
— Отвечай!
— Да.
— За деньги?
— Да.
— Сегодня у вас деньги были?
— Нет, но он давал иногда в долг, — пояснил молодой человек. — И сегодня мы рассчитывали получить в долг, расплатились бы потом.
— А где вы деньги берёте? — не удержался Журавлёв.
— Подожди, это не главное, — перебил Аверьянов.
— Как зовут вашего друга? — спросил Хлебников.
— Борис.
— Фамилия, кем он работает в больнице?
— Не знаю.
— Не шути с нами!
— Правда не знаю, он работает в больнице медбратом, от армии косит.
— Как это? — удивился Журавлёв.
— Альтернативная служба, — пояснил парень.
— Что Борис вам сказал?
— Сказал, что в долг сегодня не даст, но мы может отработать, сходить в палату к малому пацану.
— Стоп, — остановил задержанного Аверьянов. — Давай подробно, дословно, что вас просил сделать Борис.
— Он сказал, что в одной палате находиться мальчик, нужно к нему сходить и передать передачку от родителей. Палату охраняют, и нужно пройти скрытно. Борис проводил нас до палаты. Яна должна была отвлечь охранника, а я собирался войти в палату и передать мальчику передачку. Но нас схватили, когда я почти вошёл в палату и начал разговор с мальчиком.
— Где передачка?
— Я её в окно выбросил, когда нас схватили.
— А что за передачка?
— Синий пакет какой-то, там вроде фрукты, но точно не знаю.
— А почему ты избавился от пакета?
— Борис сказал, если что — выбросить.
— Ладно, на сегодня хватит, — прервал допрос Аверьянов. — Веди его в клетку.
— Вы же обещали помочь.
— Врачей вызвали. Помогут, — успокоил парня Аверьянов.
— Мы же ничего не сделали! — завопил юноша.
Аверьянов его уже не слушал.
— А ты, — обратился следователь к Хлебникову, — дуй в больницу, отыщи этого Бориса и обязательно синий пакет со всем содержимым.
— Я тоже поеду, — заявил Журавлёв.
— Поезжай.
Оставшись один, Александр, не зная чем заняться, в ожидании, когда из больницы доставят медбрата по имени Борис, решил рассмотреть найденный у дороги платок с необычной вышивкой.
Он достал платок из кармана, и, положив перед собой на столе, стал внимательно рассматривать.
Вышивка в углу платка была и вправду необычной. «Это ручная работа», — подумал Александр.
Более детально рассмотреть рисунок Александру помешали: звонок дежурного пригласил пройти в дежурную часть.
Аверьянов положил платок в карман и направился в дежурку.
— О! — увидев входящего в дежурную часть следователя, воскликнул дежурный. — На ловца и зверь бежит.
— Это я зверь?
— Ты, милок.
— Что случилось?
— Собирайся.
— Куда?
— Только что позвонил Хлебников, в больнице, куда ты его послал, обнаружен труп одного медбрата.
— Как фамилия?
— Сейчас, у меня всё записано, — листая журнал, ответил дежурный,
— Случайно, не Борис?
— Во, — обрадовался дежурный, найдя нужную запись. — Точно Борис, а точнее Борис Николаевич Курбатов.
— Опоздали, — тихо произнёс Александр.
— Что?
— Это я не тебе.
— Поедешь в больницу, а то я туда сейчас опергруппу отправляю?
— Кто позвонил?
— Хлебников. Он уже там.
— А о сумке Хлебников ничего не сообщал?
— О какой сумке? — переспросил дежурный. — Не знаю. Нет, ни о какой сумке он не говорил.
— Ясно.
— Так поедешь или нет?
— Поеду.
— Тогда я передам, чтобы тебя подождали.
8
По прибытии на место происшествия, в больницу, Аверьянов с коллегами прошёл в одно из хозяйственных помещений, где и было обнаружено тело медбрата Бориса Курбатова.
Бориса случайно нашла сестра-хозяйка, которая заглянула в комнату, в которой хранился хозяйственный инвентарь. В дальнем углу, на полу, лежал Борис, лицом вниз. Когда медсестра, не услышав ответа на своё обращение, перевернула Бориса, то увидела под ним небольшую лужу крови. Руки медбрата были скрещены на груди, прикрывая колотую рану. Медсестра не испугалась вида крови, и, осмотрев тело, удостоверившись, что Курбатов мёртв, сообщила о случившемся главному врачу, в кабинете которого находились Хлебников с Журавлёвым. Они и сообщили в дежурную часть об убийстве.
— Конечно, никто ничего не видел? — обратился Александр к Хлебникову.
— Да всё глухо.
— С охранниками говорил?
— Саня, не экзаменуй. Поговорил. Информации — нуль. Есть видео, на входе камера установлена. Я смотрел. Качество — нуль. Одно название, что съёмка. Нельзя рассмотреть: женщина заходит или мужчина. Ставят камеры, а для чего — сами не знают. Для отчёта, наверное.
— А сумка синяя?
— Я ещё до того, как в больницу зайти, обшарил всё под окнами, пусто. Никаких сумок и пакетов. Просмотрел все урны, ничего.
— У меня такое впечатление, что мы опаздываем, — обратился Александр к оперативнику. — Как ы считаешь?
— Да твой дружок мешается, — стал оправдываться Хлебников.
— Какой?
— Шрайбикус этот.
— Чем же свободная пресса тебе помешала?
— Он тут всё затоптал, труп этого парня крутил, как хотел. Видите ли, ему снимки нужно сделать.
— Он нам помогает.
— Чем? — ухмыльнулся Хлебников. — Баб подгоняет?
— Он, между прочим, выведал у мальчика ценные сведения, а ты ребёнка разговорить не смог.
— Он во всё вмешивается, — обиделся оперативник.
— А ты терпишь? Если он тебе мешает, выпроводил бы его.
— Так он раньше меня в больницу приехал.
— Вы разве не вместе поехали?
— Нет, он на своей машине погнал, а мы служебную ждали. Когда приехали, он уже здесь фоткает. Всё заляпал.
— Где он?
— Вон, с медсёстрами базарит.
Александр направился к журналисту, который о чем-то эмоционально разговаривал с двумя молодыми девушками в белых халатах.
— Ты говорят, снимал тут? — подойдя к журналисту, начал разговор Александр.
— Познакомься, это Марина и Анжела, — представил собеседниц радостный Журавлев.
— Добрый день, очень приятно.
— Это мой друг, Александр, — представил следователя девушкам журналист. — Он тут главный.
— Он преувеличивает, — смутился Александр.
— А правда, что Бориса убили из-за мальчика? — наивно улыбаясь, спросила Марина.
— Откуда вы взяли?
— Все говорят.
— Кто это все? — строго спросил Александр.
Марина смутилась, приоткрыв рот, и, растерявшись не нашла, что ответить. Она молчала, уставившись на следователя, часто моргая.
— Говорят, что он хотел отравить бедного мальчика, — пояснила за смутившуюся подругу Анжела.
