с силой встряхнул. – Я нанимал на работу веселую жизнерадостную девушку, а не ходячий труп. Когда в последний раз ты смотрела на себя в зеркало?
– Джейк, оставь меня. Мне что-то сегодня несмешно… – Эмма высвободилась из рук старика и уставилась в окно.
– Когда в последний раз тебе было весело? Я боюсь, что Лакки изменит решение жениться на тебе. Кому нужен кислый лимон в жены?
Джейкоб обнял девушку сзади и глубоко вздохнул:
– Даже мой артрит, про который я практически забыл, вновь стал навещать меня, с того времени, как ты где-то потеряла свою улыбку. Давай дадим объявление в газеты и на радио?
– Спасибо, Джейкоб, – Эмма погладила старика по теплой морщинистой руке, – она не потерялась. Просто у нее отпуск.
После той сцены в лесу, Эмме стало гораздо хуже. Она сыпала проклятья в свой адрес за то, что тогда повиновалась внезапному порыву и пошла красить эту чертову качалку. В ту минуту в чаще леса Эмма была унижена и осмеяна, от понимания этого становилось очень паршиво. Но девушка практически не испытывала чувства злости и ненависти к тому человеку. Она уже давно запуталась в своих противоречивых чувствах к нему.
Зима неуверенными шагами пробиралась в город первыми ночными заморозками и хрупким льдом на лужах. Эмма достала из недр шкафа свою зимнюю уютную куртку, любимую шапку со смешными оленями и не менее любимые огромные рукавицы на меху. В один выходной она решила съездить в клинику и переоформить документы. В администрации девушка подписала все необходимые бумаги, внимательно выслушала специалиста, подробно объяснившего ей все неясные моменты, и направилась навестить мать. На душе было очень тяжело: вырвавшаяся из уст мужчины в больших нелепых очках и зависшая в воздухе сумма не давала ей покоя. Где она возьмет столько денег? Дробить её на несколько месяцев контракт не позволял, а, следовательно, в начале марта необходимо было внести всю сумму целиком. Эмма надеялась, что разговор с матерью хоть как-то облегчит её положение.
– Я не смогу работать! Я инвалид! – со слезами на сером лице и трясущимся от негодования голосом воскликнула Миссис Харрисон.
– Мне жаль, мам, что ты оказалась в такой ситуации. Но и ты меня пойми. Быть может, нам двоим будет хватать моего заработка там, за стенами лечебницы? Но ее точно не хватит нам, если ты останешься здесь. Проживем, мам. Люди, сдающие мне комнату, очень добрые и отзывчивые. Они позволят нам жить вдвоем. Джейкоб – прекраснейший человек! Он тоже не оставит нас в беде. Просто моих денег не хватит…
– Видишь, как тебе повезло, моя девочка! – перебив её, мать ласково прижала руку Эммы к своей щеке. – Тебя окружают отличные люди. Ты нашла друзей там. Я нашла их здесь. Я стану тебе обузой за воротами этой клиники. А насчет взносов за мое нахождение здесь можешь пока не волноваться. Сэм заплатил за весь последующий год. А потом что-нибудь придумаем. Ты же у меня всегда была очень умная и смышленная.
Женщина нежно обняла дочь и стала раскачиваться из стороны в сторону. Эмма не стала ничего говорить о том, что брат в очередной раз ее обманул. Этим ничего не изменишь. Пусть она думает, что на самом деле все именно так и обстоит – безоблачное настоящее и перспективное будущее.
– Ладно, мам, мне пора. Люблю тебя, – поцеловав мать, Эмма вышла на улицу.
Еще издали, возвращаясь как-то с работы, Эмма заметила белый листок на крыльце дома, придавленный большим камнем. Отчего-то сильно забилось сердце и перехватило дыхание. Выкинув камень и сложив листок в карман, девушка побежала в свою комнату, бегло поприветствовав супругов, пьющих чай на кухне. Пытаясь унять дрожь в руках, Эмма достала смятый лист, и, прочитав написанное, еще несколько раз пробежалась глазами по мелким ровным буквам, будто пытаясь что-то высмотреть между строк. «Прости меня за те слова. Я не хотел наполнять их такой жестокостью. Спасибо за яркое пятно на моем крыльце». Аккуратно сложив листочек и убрав его во внутренний карман куртки, девушка подошла к окну. Она простояла так очень долго, надеясь увидеть силуэт или дрогнувшую ветку. Но молчаливый лес, спутавшийся голыми деревьями, не оправдал ее надежд.
Ожидание выходного превратилось для Эммы в настоящую муку: терзая себя мыслями о записке, девушка строго запретила себе вновь идти туда. Но через минуту она меняла свое мнение – если с ней до сих пор ничего не случилось, значит и опасаться нечего. На самом деле она боялась не странных поступков незнакомца, не опасности быть изнасилованной или убитой, а его слов, которые, будто острый нож, впились ей тогда в спину, слов, которые за секунду залечили эту глубокую рану, стоило лишь прочесть их на бумаге. Джейкоб, как обычно, шутил:
– Ты задумала на выходных ограбить банк? Что с тобой?
– Нет, Джейкоб, просто моя улыбка нашлась, – обняв старика, девушка широко улыбнулась.
– Так и быть, я не скажу несчастному мальчику, что в твоем сердце кто-то поселился. Но с ним будешь разбираться сама. Помня крутой нрав его отца, тебе не сдобровать, – старик улыбнулся и крепко обнял Эмму.
Теплые чувства к этой девушке грели старое, твердое сердце старика и наполняли жизнь радостью и добром. Она стала для него родной и близкой, и Джейкоб остро чувствовал любые перемены в её характере и поведении. Как раз сегодняшнее её состояние просто вопило о том, что в душе девушки зреют перемены, и вскоре грянет переворот, который раскроет и наполнит новым светом юную, чистую душу.
Наступило долгожданное для Эммы утро выходного дня. За окном было прохладно, серое небо затянули грузные, седые тучи, готовые подарить городку первый снег. Девушка внутренне тщательно готовилась к встрече, страшась, будто первый раз отправляется туда. Подкрасив глаза, нанеся немного блеска на губы и несколько капель духов на запястье, она выскочила во двор. Мятный морозный воздух встретил Эмму на улице. Весело зашагав по промерзшей твердой земле, девушка направилась в магазин. Немного подумав перед витриной с банками пива, она приняла решение взять газировки. Телефон зазвонил, когда Эмма переходила дорогу. Веселый голос прокричал в трубку:
– С первым снегом, моя девочка! Скоро я закидаю тебя снежками!
– Лакки, перешли немного и нам! – девушка радостным голосом прокричала в ответ. – Мы пока еще в осени!
На том конце юноша рассмеялся звонким, чистым смехом:
– Давно я не слышал такую радостную Эмму! Тебе что, уже кто-то рассказал отличную новость? Этот кто-то рискует своей шкурой. Я хотел быть первым!
– О чем ты? – девушка с интересом приготовилась слушать.
– Барабанная дробь… Я приезжаю послезавтра!
– Круто! Это просто супер! Я очень соскучилась! Как надолго? – девушка не скрывала радости.
–Все при личной встрече, Мисс, – Лакки загадочно улыбнулся на том
