— Семья есть? — серьезно спросил он.
Егор смерил Дрона тяжелым взглядом. Понятно, о чем собрат по несчастью спрашивал. Сдавалось ему, и об ответе должен бы догадываться.
— Нет, — покачал он головой. Семья… Нечто призрачное, в его случае вряд ли достижимое. Не всё в этой жизни доступно каждому. Он и так смог урвать от неё гораздо больше, чем ему полагалось. Да, можно создать, почему нет? Можно. Бутафорию. Оно же должно в идеале обоюдным быть – чувство это, на основе которого рождаются семьи. А он любить так и не научился. Да и его… за что любить? Так и на хрен надо? Просто потому, что «уже пора»?
Кто-то скажет: «Чувак, тебе тридцатка, очнись и, будь добр, делай то, чего мы все от тебя ждем. А ждем мы вот этого, этого и этого». Пф-ф-ф! Да, тебе тридцатка, и ты, временами всё еще ощущающий себя на десять, до сих пор задаешься вопросами: «Чего этот мир от меня хочет? Что я вам всем должен и почему?». Ты научился ставить себе цели и идти к ним, умеешь достигать, тебя не пугают вызовы, но иногда маленький потерянный ребенок в тебе впадает в панику: «Где я? Кто я? Зачем я здесь?». Те, кто считают, что к тридцати люди должны постигнуть суть вещей и дзен: идите на хуй.
— Хотел бы? — чуть прищурившись, уточнил Дрон тихо. Обращенный на Егора пронзительный взгляд намекал на то, что от него ждут искренности. Потому что «уже пора» Егор не хочет, а вообще… Вообще… Что-то из разряда недостижимого, но…
— Да.
— Совсем никого нет? — в глазах Андрюхи плескалось понимание. Что же еще могло в них плескаться? Одного поля ягода, как-никак. Но, несмотря на понимание, свой допрос с пристрастием приятель решил довести до конца. Андрею надо было не в айтишники подаваться, а в социологи. Провел бы масштабное исследование об адаптации к другой среде обитания, расспросил людей, составил бы классические портреты взрослых представителей их стаи. На этих портретах обнаружилось бы много, много общего, а разница проявилась бы бликами и нюансами.
Выворачивать себя наизнанку – трудно. Предъявлять на всеобщее обозрение голое нутро, потому что кому-то захотелось в тебе покопаться? Этот фокус Егору никогда не удавался.
— Уже нет. То есть… Кто-то есть, но не в том смысле.
— Не понял. А в каком? — искренне удивился Андрей.
Блядь. А в каком? Где-то он этот вопрос уже слышал. Кажется, в своей залитой шестидесятиградусным виски башке. Ответа на него не нашел и задвинул подальше. Уймется Андрюха когда-нибудь? Надо снова переводить тему, иначе всё это рискует плохо кончиться.
— Сложно объяснить, Дрон. У меня отношения с людьми не складываются, я их рушил, рушу и рушить буду, — честно ответил Егор. — Так что на фиг. Ну а ты?
— А что я? Та же херня абсолютно. Юлька мне вообще-то нравится. Только я не знаю, как ей рассказать, — признался Андрюха. Снова не удивил. — Если бы ты тогда меня не одёрнул, ляпнул бы на радостях, и хер пойми, что бы она мне на всё это сказала… Ты не думай! Вообще я об этом не распространяюсь. Так что правильно ты рот мне заткнул. Я ей потом сказал, что мы с тобой в одну школу ходили.
— Даже не соврал, — усмехнулся Егор, ощущая облегчение – не сдал Андрей. Понимая, что всё-таки страхи у них одинаковые. — Не знаю, советы тебе вряд ли нужны, здесь каждый принимает решение сам. А я… Мне, Дрон, на хуй не сдались все эти сочувствующие взгляды, жалость и клеймо на лбу. Для них мы с тобой всегда будем прокаженными. Это я всё к тому, что за себя решай сам, а меня не приплетай. У нас с Новицкой общий круг общения, как ты мог заметить. Версия про школу вполне канает.
Андрей понимающе кивнул, никаких намёков на возможную обиду в его взгляде обнаружить не удалось.
— По рукам, — легко согласился приятель. — То есть ты её давно знаешь? Что скажешь?
— Плохого – ничего, — пожал Егор плечами. — Обычная семья. Долго и упорно ищет своё. Язык острый, ну, ты и сам наверняка уже заметил. Легка на подъем. Любит тусить. Умеет дружить. Цену себе знает, на шею не вешается. С детства пользуется популярностью во дворе. Агитаторша еще та. Те, кто позволяют вить из себя веревки, очень быстро ей надоедают. Сохраняй бдительность – она умнее, чем прикидывается. Вряд ли её легко удивить. Дальше сам.
— Хера себе у тебя досье! — присвистнул Андрюха. В глазах его плескалось неприкрытое уважение.
Егор ухмыльнулся. Досье у него на каждого в их дворе. Это привычка. Ты должен точно знать, кто тебя окружает, чего от них ожидать можно, а чего – нет. Если бы его попросили дать характеристику на Ульяну, он бы минут десять вещал без перерыва. И то не факт, что уложился бы.
Пора закругляться: хватит с него на сегодня впечатлений.
— Можно подумать, сам не такой, — доставая пачку, фыркнул Егор. — Пойдем покурим. И я, наверное, поехал. Мне сегодня еще нагреватель для соседей искать. Там без ста грамм не разберешься. Лес дремучий.
***
Голые коленки давно окоченели. А чего ещё ждать от августовского вечера? Ульяна наивно полагала, что выскакивает к Ане на десять минут, а в результате проторчала на лавочке у подъезда еще часа два, непонятно чего или кого ожидая. Понятно кого. Домой не хотелось, внутри чёрт знает что творилось. Разросшаяся после разговора с Аней пустота схватилась с пожаром, что разгорался в груди от туго доходящего осознания собственного веса в его жизни. Не борьба, а странная пляска пожара в абсолютной, немой пустоте. Дикий танец, в котором пожар поглощал пустоту, а пустота – пожар. Все эти часы они чередовались.
— Алло. Пап? Пап, это я… — голос предательски дрожал, с потрохами выдавая её человеку, оставившему их с мамой четырнадцать лет назад. Человеку, которого она когда-то пообещала себе не вспоминать. — …Да, всё в порядке. Просто холодно. …Нет, ничего не случилось. …Пап? Давай встретимся?
Комментарий к XX. Они Обложка к главе и ваши комментарии: https://t.me/drugogomira_public/175
Музыка главы:
Ветер перемен – Чичерина
https://music.youtube.com/watch?v=oACloxSeNr0&feature=share
Молчи и обнимай меня крепче – Шура Кузнецова
https://music.youtube.com/watch?v=PsxaNiBbtl0&feature=share
В Новый год в ТГ-канале я выложила маленькую тематическую зарисовку с ребятами. You Are Welcome https://t.me/drugogomira_public/167
Визуал:
“Пф-ф-ф! Нет ничего проще, малая”. Пара слов о ревности от автора https://t.me/drugogomira_public/179
“Мне вон та лавочка нравится”. Немного о лавочках в “Соседях” https://t.me/drugogomira_public/181
“Бездыханное тело, переломанный хребет” https://t.me/drugogomira_public/183
“Когда тепло и одеяло мягкое, словно чьи-то добрые нежные руки. Как это?” https://t.me/drugogomira_public/184
“Волчонок” https://t.me/drugogomira_public/185
“Каждого из них приводили в круг”. Егор, Андрей, Пашка, Влада: https://t.me/drugogomira_public/186
“Полный набор” https://t.me/drugogomira_public/189
====== XXI. Мысли и слова ======
«Твои мысли пахнут совсем не так, как слова. И это слышно». (Мариам Петросян, «Дом, в котором»)
«Твои мысли пахнут совсем не так, как слова. И это слышно». Пахнут не как слова, и это слышно. Слышно. Слышно, как пахнут мысли. Слышен запах…
Цитата не давала Уле покоя. Вычитанная в невероятной истории о загадочном сером доме и его обителях, она всплыла в памяти вдруг, проявилась, казалось, из ниоткуда. Однако последнее время внутри окрепло подозрение, что вряд ли что-то в этой жизни бывает просто так, вдруг или из ниоткуда. Вот и фраза о мыслях, запах которых при желании можно учуять, вспыхнув в голове сигнальным огнём, вдруг надёжно осела в сердце и теперь вызывала в Ульяне неясную тревогу.
После разговора с Аней прошло уже четыре дня, а Уле никак не удавалось полностью переварить её исповедь. За эти четыре дня с Егором они виделись дважды: после занятий в школе в пятницу и у неё дома в субботу. Если бы она была, например, каким-нибудь Стрижовым, то ничто в поведении соседа, в их пустой болтовне не привело бы её к заключению, что в жизни этого человека что-то не так. Но за это лето Уля уже успела увидеть и услышать достаточно, чтобы понять: на публику Егор отлично исполнит любую роль. Пусть не прикидывается: мастер маскировки он, конечно, первоклассный, но поздно. Больше с ней этот номер не пройдет.
