был мне должен более 200 фунтов, умер 17 апреля – вот и все воздаяние от него за все это время, и теперь я снова вынужден надрываться еще более, чем прежде, если только такое возможно, ведь я теперь женатый человек» (362).[605]
Неназванный должник Эквиано оказался не худшим из «негодяев», с которыми ему пришлось столкнуться в Лондоне. Ко времени поездки по Шотландии он был уже достаточно известен по всей Британии, чтобы публика начала интересоваться даже его личной жизнью. Так, 30 мая Gazetteer and New Daily Advertizer сообщала лондонским читателям: «ГУСТАВ ВАСА со своей белой супругой находится в Эдинбурге, где он опубликовал благодарственное письмо в адрес Генеральной ассамблеи Церкви Шотландии в связи с их праведным и гуманным вмешательством в вопрос о РАБОТОРГОВЛЕ». Если Gazetteer и пыталась раздувать расовую рознь, подчеркивая цвет кожи Сусанны Васы, незаметно, чтобы она добилась успеха. Однако Эквиано обнаружил, что известность имеет свою цену. Он писал Харди: «Сэр, с огорчением сообщаю вам, что какой-то негодяй или негодяи утверждают через газеты, например в Oracle от 25 апреля и в Star от 27-го, что я являюсь уроженцем датского острова Санта-Крус в Вест-Индии. Утверждение это подрывает продажи моих книг. Указанный номер Oracle у меня уже есть, и я был бы премного обязан вам, если бы вы раздобыли для меня и Star и занялись этим делом, пока я не вернусь или не дам о себе знать» (361-62).
Пока Эквиано был в разъездах, две лондонские газеты, Oracle и Star, задались вопросом об его истинном происхождении. Oracle писала, что «все это не так абсурдно, как кажется, ибо глотка у легковерия публики достаточно широка, чтобы подобное проглотить. В частности, публика может поверить Густаву Васе, во всеуслышание заявившему, будто был похищен из Африки, хотя на самом деле никогда не бывал на этом континенте, но родился и вырос на датском острове Санта-Крус в Вест-Индии [ныне в составе Американских Виргинских островов США]. Ex hoc uno disce omnes [уже одно это говорит всё]. Что же это, спросим мы у любого здравомыслящего человека, за благое дело, кое опирается на ложь столь же беззастенчиво продвигаемую, сколь и легко опровергаемую? Современный патриотизм, расточаемый с таким жаром, в действительности основан скорее на частной выгоде, нежели на попечении об Общественном Благе. Поведение друзей Аболиционизма подтверждает справедливость этих слов. Вот факт, о коем Общество, вероятно, не осведомлено, но о коем ему следует знать: Уилберфорс и Торнтон заняты теперь устройством сахарных плантаций на острове Балэм [совр. остров Болама, архипелаг Гвинея-Биссау], и очевидно, что их интересы там сталкиваются с интересами нынешних плантаторов, и вот откуда все их нападки на работорговлю».
После гибели Грэнвилл-тауна в конце 1789 года парламент учредил «Сьерра-Леонскую компанию», частную коммерческую организацию, которой было поручено основать 1791 году новое поселение на руинах первого. В феврале 1792 года несколько выживших жителей Грэнвилл-тауна и более тысячи афробританцев, переселенных из Новой Шотландии, основали город Фритаун. Генри Торнтон являлся председателем собрания директоров «Сьерра-Леонской компании». Брат Томаса Кларксона, Джон, в качестве агента компании набирал поселенцев в Новой Шотландии[606], а затем стал губернатором нового поселения. И Торнтон, и Джон Кларксон были среди первых подписчиков Эквиано, многие из которых владели и акциями «Сьерра-Леонской компании». Ни Уилберфорс, ни Торнтон или Кларксон не принимали участия в недолговечном проекте «Ассоциации острова Балэм», имевшим целью учреждение сельскохозяйственной колонии у побережья Западной Африки, в котором вест-индские плантаторы справедливо усматривали потенциальную угрозу своим коммерческим интересам.
Через два дня после атаки в Oracle, газета Star сообщила, что «Негр по имени Густав Васа, издавший историю своей жизни с обстоятельными сведениями о законах, религии и природных богатствах внутренних областей Африки и утверждающий, что был похищен оттуда в детстве, в действительности является не больше не меньше как уроженцем датского острова Санта-Крус». Внезапно были поставлены под сомнение обе стороны двойственной афробританской идентичности автора, а также его честность как аболициониста. Нужда в новом издании «Удивительного повествования», над которым Эквиано работал с самого отъезда из Лондона в Шотландию, теперь стала самой настоятельной. Он подготовил его к третьей неделе августа, о чем и сообщил в Aberdeen Journal от 20-го.
Эквиано понимал, под какой удар попал из-за высказанных Oracle и Star сомнений в его происхождении, честности и мотивах. Пятое и все последующие издания он предварял письмом «К читателю», в котором возражал на появившиеся «в Oracle… враждебные измышления, имеющие целью подорвать доверие к моей личности и заронить сомнения в правдивости моего повествования, помешав тем самым его продажам» (32). Примечательно, что книга заботила его не меньше, чем репутация. Продажи зависели от его авторитета, вытекавшего из афробританской идентичности. В примечании к слову «личность» он становится в атакующую позицию по отношению к своим противникам, применяя к себе слова шекспировского Отелло:
…[прошу] меня представитьТаким, каков я есть: не обеляяИ не черня…[607]
А в следующем примечании отвечает нападающим словами великого римского сатирика Ювенала:
Теперь я со всем основанием могу сказать, что есть у человека
Страсть, что не скрыть никаким воспитаньем, —Громко кричать о постыдном поступке соседа;На крыльях орлиных весть о позоре летит,Достойное ж дело родится и сразу умрёт.[608]
Добавленное обращение «К читателю» предполагало, что с 1789 года изначальная аудитория Эквиано изменилась: теперь в нее входили не только члены парламента, но и самая широкая публика. В предыдущих изданиях паратекст открывался обращением к членам парламента, с пятого же издания ему предшествовали новое обращение и два письма по поводу сомнений в его личности. В первом из них, от издателя Star, объяснялось, что он лишь доверчиво перепечатал оскорбительный пассаж из Oracle. Издатель признает, что это могло быть ошибкой: «Что же касается Г[устава] В[асы], то самому мне ничего о нем неизвестно. Прочитав в Oracle статью, помещенную сразу после обсуждаемой заметки, я склонен полагать, что сведения в отношении Г.В. могли быть сфабрикованы сторонниками продолжения работорговли с тем, чтобы снизить весомость предъявляемых против нее свидетельств, ибо я уверен, что будь это в их силах, они бы уничтожили любые такие свидетельства» (34). Второе письмо было от преподобного мистера Джона Бейкера, видного члена SEAST, потребовавшего от имени Эквиано извинений от издателя Oracle. Он пишет Эквиано: «…полагаю, что дело не стоит того, чтобы идти на расходы, связанные с судебным разбирательством, особенно если должные извинения будут принесены. Ведь разве может кто-либо, прочитавший ваше Повествование, поверить, что вы не являетесь уроженцем Африки? Поэтому я не вижу никаких оснований отказываться от печати пятого издания из-за скандальной газетной заметки» (35).
В свои заочные
