Стараясь тщательно следить за выражением своего лица, тянусь к чашке и неспешно делаю глоток — да кого там уже волнует вкус этой жижи.
— Тот, о котором ты говорил? — уточняю небрежно, будто и правда запамятовала. — Старший или младший?
Джек усмехается, снисходительно наблюдая за моими потугами казаться незаинтересованной. И клянусь, с другими мой фирменный покерфейс всегда срабатывает! Только с этим с первой встречи идет какой-то сбой программы.
— Единственный, — ехидно изгибает бровь, один в один повторяя то, что уже сказал мне о своем брате в прошлый раз. Потом подается вперед, копируя мою позу. — Ты будешь продолжать копать под меня или все-таки вернемся к твоей проблеме?
Туше. Сдаю назад.
— База перевозчика, — серьезно киваю, напоминая, на чем мы остановились. И сразу же хмурюсь. — Как это Шон не был на станции, если даже по официальной версии у него должна была быть тут пересадка?
— Удачная стыковка без лишнего ожидания. Якобы он пересел на корабль до Сьеры в околостанционном пространстве.
— Якобы? — Чую подвох.
Джек кивает и вытягивает вперед руку, повернув ее ко мне так, чтобы я рассмотрела фото на экране его комма.
— Он?
Щурюсь, вглядываясь в изображение. Толпа вроде той, в которой мы только что побывали в зале ожидания. Погодите-ка, не просто «вроде», а тот самый зал, откуда мы вышли полчаса назад. А по центру снимка с камеры кто-то в черной кепке, из-под которой торчат светлые лохмы. Само лицо в профиль, и качество обещает желать лучшего, но…
— Это Шон, — говорю уверенно. Эти худосочные плечи я узнаю где угодно и с каким угодно качеством съемки.
— Что и требовалось доказать, — удовлетворенно кивает Джек и выпрямляется, опираясь на спинку стула; «усыпляет» коммуникатор. — Кого-то из космолиний подкупили.
Так это что же тогда получается…
— Думаешь, Шона увезли со станции на частном судне? — Вскидываю глаза к его лицу: спокойное, абсолютно. Оно, собственно, и понятно: брат-то не его.
Джек кивает.
— По местным камерам не нашел, но полагаю, да. Как только избавлюсь от тебя, хочу кое-что проверить.
Избавится он, видите ли.
— Спросишь местных наркоторговцев, не воровали ли они парня во-о-от такого роста, — поднимаю руку и задерживаю ладонь над своей головой, — и с тощей задницей в драных джинсах?
Джек кривится.
— Вроде того.
Собираюсь продолжить допрос, но замираю и резко поворачиваюсь к голоэкрану, на котором все еще вещает новостной диктор. Копия Винсента, кстати, только взгляд менее надменный.
«Вследствие проверки было установлено, что видео, опубликованное некой Кайей Вейбер, не более чем фейк: девушки нет и не было на станции. Подробности ее поступка уточняются»…
— В смысле «не было»? — Возмущенно округляю глаза и поворачиваюсь к спутнику, ища у него поддержки. — Они подтерли базу? Нет данных о моем прилете?
Джек молча разворачивает экран своего комма и что-то ищет. Потом демонстрирует мне находку. Надпись: «Не найдено».
— Подтерли в прямом смысле, — хмыкает.
Полный абзац.
— Погоди, — стараюсь рассуждать здраво. — Но ведь и на Новом Риме должны были остаться записи с камер. Плюс сообщение через «окна» не мгновенное, наверняка «с той стороны» остался след.
— Или остался ненадолго, — Джек не разделяет моего оптимизма, а направленный на меня взгляд далек от дружелюбного. — Ты могла разобраться с тем, что тут творится, спокойно и без шума. Но ты запустила в небо сигнальную ракету, не имея никаких доказательств. Так что пожинай плоды.
«К другим новостям…»
Сижу и нервно тру пальцами переносицу. Если меня якобы не было на станции, то проще всего меня тут и прикопать, чтобы потом не возразила. Тем более они не знают, действительно ли у меня нет доказательств — может, у меня уже отснята куча материала, который я предъявлю, стоит отсюда выбраться.
Пожалуй, зря я спорила: идея убраться со станции прямо сейчас чудо как хороша.
«Есть подозрения, что на Альбере работает банда поджигателей…» — долетает до меня часть речи ведущего.
— Что? — поднимаю голову.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Джек уже повернулся к экрану всем корпусом. И я понимаю почему — в новостях показывают то, что когда-то было кафе, принадлежащим его приятельнице Дейзи.
Было.
«Рай» превратился в пепелище.
Глава 37
С грохотом отодвигая от стола стул, Джек подрывается с места… и замирает. Взгляд — на экран, затем на меня, потом опять на экран и снова на меня. Мы знакомы с ним всего ничего, однако за все то время, что я его знаю, его лицо выражало уверенность, насмешку, раздражение или снисходительность, было серьезным или злым, имело издевательско-язвительное выражение или оставалось совершенно непроницаемым. Но впервые мне довелось увидеть на его лице и во взгляде растерянность. Да что там во взгляде — даже в позе и том, как он положил ладонь на спинку стула: оттолкнуть от себя и бежать к выходу или же сесть обратно и сделать вид, что ничего не произошло.
И голову даю на отсечение, что, не имей Джек балласта в виде меня, он ни на миг бы не усомнился, как поступить.
Поджимаю губы и чуть приподнимаю брови, глядя на него вопросительно.
О нет, я не буду проситься с тобой, как ребенок, которого не взяли с собой в гости. Ты или оставляешь меня одну как взрослую дожидаться катера (и наконец просветишь как он называется), или же зовешь с собой и потом не жалуешься, обзывая пиявкой.
Выбор сделан: взгляд Джека тяжелеет, а пальцы на спинке стула напрягаются, чтобы, уже не колеблясь, отодвинуть его с дороги.
— Пойдем. Надо проверить, что с Дейзи.
Бинго!
Встаю, подхватывая свою сумку с соседнего сиденья и тщательно скрывая под надвинутым капюшоном злорадство на своем лице.
Нет, я не желаю зла фиолетововолосой барменше, но пожар в ее логове случился как нельзя кстати, чтобы меня не высадили на скамью запасных.
— Дай сюда. — Джек нетерпеливо вырывает у меня из рук сумку и перекидывает ее длинный ремень себе через плечо, вешая поперек груди. — Поторопись.
И первым направляется к выходу.
Провожаю взглядом его… спину, конечно же. И только потом спохватываюсь и догоняю.
Сумку он у меня забрал, надо же. Какой небритый джентльмен мне достался.
* * *
Чем ближе мы к цели, тем сильнее становится запах дыма. Еще немного, и плывущее в воздухе серое облако становится видно невооруженным взглядом. На главной улице прямо по курсу — целая толпа. Зеваки и куча людей в форме, фиолетовой и красной (пожарные), машины с мигалками, вой от которых разносится на всю округу.
Впервые вижу на Альбере транспорт, помимо погрузчиков возле шлюзов. Видимо, пожар на станции — происшествие действительно важное. Это вам не рынок с живым товаром. Тут можно и посуетиться, и пошуметь.
— Туда, там есть еще один проход в переулок, — командует Джек и увлекает меня в узкий лаз между почти вплотную стоящими зданиями — не знаешь, что там можно пройти, не сунешься.
Бросаю взгляд на своего спутника: лицо напряженное, губы крепко сжаты. Действительно встревожен — какой ему смысл передо мной притворяться? Закрыться и сделать вид, что все отлично, это да, а изображать волнение точно нет никакого прока.
Бегу за ним, как на буксире, только и успеваю переставлять ноги.
Еще поворот, и еще один незаметный с первого взгляда проход — и мы на месте.
Пол станции здесь идет под уклоном (очевидно, из-за особенностей строения «подземных» коммуникаций), высоко начинаясь от поворота с главной улицы и спускаясь все ниже по всей протяженности переулка. Оказываемся в самом низу: еще несколько построек — и глухая стена с предупреждающими надписями типа «Не трогай — убьет». Здесь все в дыму еще больше. Воняет горелым тряпьем, расплавленным пластиком и раскаленным металлом. Причем в такой концентрации, что у меня начинают слезиться глаза и свербит в носу. Сжимаю пальцами переносицу, чтобы не чихнуть.
