— Пей, я подежурю, — обернувшись вполоборота, внезапно вмешивается Джек. Точно, он же служил на «Козероге» именно пилотом, значит, умеет.
Тим вскидывает на шефа полные надежды глаза. Капитан же переводит взгляд на Джека, и в них ясно читается вопрос, мол, ты уверен? Тот пожимает плечами: почему бы и нет?
— Хорошо, отдыхай, — благословляет Роу пилота, и мучимый жаждой бедолага с радостью хватает со столика самый большой стакан.
— Кайя? — улыбается мне Лариса, расставляя остальные.
Качаю головой.
Я предпочитаю вино, причем определенных марок. Виски еще могу, если хороший. Пиво — точно не мой напиток. А вот сухарики, которые я уже пробовала днем, так и притягивают взгляд, маня из огромной чашки посреди стола.
Капитан и капитанша усаживаются на свободные и, видимо, специально оставленные для них стулья. А я только собираюсь запустить руку в тару с сухарями, как на моем запястье пикает комм.
«Деми», — высвечивается имя контакта. Вот это удача — меньше суток!
А самое интересное, что письмо помощнице Винсента я писала на рабочую почту, а ответила она мне в обычный обменник сообщениями. Ну-ка…
Наплевав на то, что, находясь в компании, невежливо копаться в личном коммуникаторе, разворачиваю экран и впиваюсь взглядом в строчки.
«Кайя, здравствуйте. Это насчет Кеннета Бауэра. Мне очень жаль, вы, должно быть, не знали. С мистером Бауэром произошел несчастный случай: отказал автопилот во флайере. К сожалению, он погиб. Прощание состоялось вчера. Мисс Рейверин была очень недовольна, что вы пропустили похороны»…
Там что-то еще — несколько строчек. Но я их не вижу, потому что глаза застилает пелена слез.
Еще один, черт вас дери! Еще один труп в моем списке!
— Кайя? — испуганно спрашивает Лариса. — С вами…
«С вами все в порядке?» — это она хочет спросить? Нет, черт возьми. Янев порядке. Я какая-то племянница Смерти, которая забирает с собой всех, к кому приближается!
Резко вскакиваю на ноги, задевая коленями столик. Стаканы гремят, сухарики, которых насыпано в чашку с горкой, катятся по столешнице.
— Что… — начинает, кажется, капитан.
Не смотрю на него, огибаю диван и бегом несусь к выходу.
— …произошло? — заканчивает свою фразу, когда я уже в коридоре.
— Кайя! — слышу еще один, уже хорошо знакомый голос, но не оборачиваюсь.
Мне надо побыть одной, неужели не ясно?!
* * *
Замок каюты не реагирует с первого раза, и приходится со всей дури лупить по нему ладонью, чтобы наконец попасть внутрь.
Внутрь, подальше от всех, за закрытые двери…
— Кайя!
Дерьмо. Чертова дверь! Если бы не она, я бы успела спрятаться и запереться.
— Отвали, — огрызаюсь слишком грубо в ответ на явное беспокойство в голосе догнавшего. Но сейчас мне плевать.
Влетаю в каюту, стоит двери открыться.
А этот зараза — за мной.
— Что случилось? Твой отец что-то выяснил про Шона?
Эти слова немного отрезвляют. На мгновение замираю посреди пустого пространства между кроватями, тупо моргая и пытаясь понять, что же они значили.
— А? Нет. — Мотаю головой.
— Тогда что? — На лице Джека искреннее беспокойство. Он не понимает.
Да черт вас всех дери, я сама не понимаю!
— Ничего! — вспыхиваю и, вдруг решив, что он стоит слишком близко, толкаю его в грудь. Хмурясь, отступает. А меня несет так, что еле стою — меня трясет. — Я просто убила еще одного человека! Твоя Дейзи не первая и не последняя!
Под руку попадается лежащая на моей койке расческа, и я запускаю ею в стену — «бам!».
— Не смотри на меня так! Убирайся!
На прикроватной тумбе полупустая бутылка с водой — туда же, в стену.
Проклятые слезы застилают глаза, но я упрямо смахиваю их рукавом и продолжаю:
— Я же Пиранья, я иду по трупам, мне плевать на окружающих. Ты и так это знаешь!
На сей раз хватаю считыватель, на котором Марла читала какую-то книгу, размахиваюсь, и… И меня ловят в кольцо крепких рук, прижимая к себе спиной.
— Успокойся, — твердо, спокойно, приказным тоном.
Считыватель с грохотом падает на пол.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Да пошел ты! — Брыкаюсь, как дикая кошка. — Пошли вы все! Ты тоже сдохнешь, если останешься со мной! Да пусти же!
Отчаянно луплю по удерживающим меня рукам и пытаюсь лягаться.
— Пусти, придурок!
Но меня не отпускают, только сжимают крепче.
— Ты. Никого. Не. Убивала, — шепот в самое ухо. Он прижимается щекой к моим волосам, и меня окончательно накрывает.
Всхлипываю, как раненая белуга, и начинаю… рыдать. В голос!
Кайя, ты же кремень. Ты Пиранья, а не жалкий планктон. Ты идешь по жизни высоко задрав нос. Ты…
Я реву, как маленькая девочка, которая потерялась посреди чужого города, а мама никак не приходит.
И если раньше я пыталась сбросить сдерживающие меня руки, то теперь, наоборот, вцепляюсь в них мертвой хваткой.
— Тихо, тихо… Все хорошо.
Джек все еще прижимает меня к себе. Крепко-прекрепко, кажется, даже чувствую спиной стук его сердца.
— Я не сдохну. Все будет нормально.
Но из моих глаз льет так, будто прорвало плотину, в которой копились слезы лет с тринадцати, не меньше.
Джек тянет меня вниз, не сопротивляюсь. Теперь мы оба сидим на полу, но он по-прежнему не отпускает, а я позорно реву, цепляясь за него, и никак не могу собрать в кучу остатки собственного достоинства.
— Ш-ш-ш… — на ухо, как маленькому ребенку.
Но, кажется, действует. От этого так непривычно и… тепло.
— Вот так, — его голос гипнотизирует. — Дыши. Это стресс. Все нормально.
И я, еще раз громко всхлипнув и набрав полную грудь воздуха, медленно выдыхаю и затихаю в кольце его рук.
— Спасибо, — шепчу, чувствуя соленую влагу, стекающую по лицу на подбородок и попадающую в рот.
— Говорил же, что ты придурочная, — вздыхает Джек, все еще крепко меня обнимая.
Нервно усмехаюсь и не спорю.
Вернее, не успеваю поспорить, потому что в коридоре слышатся приближающиеся шаги — дверь-то осталась открытой. И идет к нам точно не один человек.
Испуганно дергаюсь: вот уж картина маслом перед ними предстанет, если они сейчас войдут.
Джек тоже оборачивается на звук.
— Сознание теряй, — приказывает.
Хмурюсь, уже собираясь сказать возмущенное: «Чего-о-о?!»
Но тут тень мелькает у самой двери, и я послушно закатываю глаза и обмякаю в его руках.
Буквально в следующую минуту каюта наполняется людьми.
— О господи! — Марла, испуганно.
— Что произошло? — женщина, строго. Значит, капитанша.
— Упала, — коротко отвечает Джек. Перехватывает меня поудобнее, а затем встает вместе со мной, чтобы переложить с пола на койку.
Ага, упала, предварительно обрыдав себе все лицо и одежду. Подозреваю, у него все руки в моих слезах — так из меня лило.
Но я не дура, чтобы признаваться.
Упала так упала. Я всегда за самые простые отговорки.
Глава 56
— Что ж, насколько я вижу, вашему здоровью ничего не угрожает. — Сидя за столом ко мне спиной, Лариса Роу внимательно вглядывается в данные, которые только что «выплюнул» на экран медицинский сканер.
Полулежу на койке с подставленной под спину подушкой и, пользуясь тем, что она меня не видит, корчу капитанше гримасу.
Зачем надо было меня сюда тащить, спрашивается? «Очнувшись», я неистово протестовала, уверяя, что нескольких часов спокойного сна будет достаточно. Но нет, Лариса настояла, и ее благоверный лично отконвоировал меня в медблок под причитания бегущей следом Марлы — удружила соседка. А Джек под шумок вообще сбежал — будто сговорились!
— Кайя, как вы себя чувствуете? — Женщина поворачивается ко мне на крутящемся стуле, смотрит участливо.
— Прекрасно, — заверяю.
На самом деле, чувствую себя мумией, которую только что извлекли из саркофага — такого количества бинтов на мне еще отродясь не было. И это с моей-то травмоопасностью. Колени, щиколотка, ступня, да еще и тугая повязка под грудью — сканер показал, что у меня трещина в одном из ребер.
