– семьдесят пять рублей, с ума сойти, так что… так что купит, что задумал, ещё когда они с Женей выбирали обои и шторы в спальню.
Нарядные, в украшенных ёлках, со звёздами и ангелами витрины, радостно суматошная толпа со свёртками и сумками, редкий мягкий снег…
Эркин толкнул тяжёлую из тёмного дерева с матовым стеклом дверь и вошёл в тёплый, пахнущий влажной землёй, свежей зеленью и как будто душистиками магазин. Вместо обычного прилавка здесь стол продавца стоял посередине зала, а по стенам на полках теснились вазы и горшки с цветами. Улыбающаяся девушка в зелёном платье и аккуратном белом фартучке сразу подошла к нему.
– Здравствуйте, с наступающим вас, что бы вы хотели?
Эркин улыбнулся ей.
– Здравствуйте, и вас так же. Мне цветы. И чтобы надолго. Ну… не букет…
– С корнями? – пришла она на помощь.
– Да, – кивнул Эркин.
О цветах в спальню он думал давно и сначала хотел купить букет. И вазу. Но, наглядевшись на подаренную Бабой Фимой фиалку, что жила теперь на кухонном окне, решил, что и в спальне будут такие же. Живые. Вот только…
Но розы были только в букетах, а остальные… нет, конечно, они живые, зелёные, даже приятные, но это зелень, а не цветы. И тут он увидел белые лохматые как шарики.
– Хризантемы? – удивилась девушка и тут же улыбнулась. – Да, самые новогодние. И до весны цвести будут.
Эркин выслушал подробные наставления, как за ними ухаживать, кое-что переспросил и уточнил, потом их ему завернули в какую-то особую многослойную, чтобы не замёрзли, бумагу. Он расплатился и вышел, прижимая к груди огромный и несообразно лёгкий пакет.
Ну вот, Жене должно понравиться. Она хотела спальню розовую, а он ей всё испортил, но цветы – это всегда красиво. И ещё… ещё он сейчас вот чего купит, сколько бы это ни стоило. А потом…
Но, выйдя из фруктового магазина, он сразу направился домой. Конечно, точное время, кто когда приходит, они с Тимом не обговаривали, но опаздывать не стоит. Некрасиво. Дескать, заявился, когда работы уже нет, а стол накрыли. Не прогонят, но поморщатся. Нет уж. Позориться он не будет. Бежать ему не позволял пакет с цветами, но шёл Эркин быстро, и вскоре из-за домов перед ним выплыли башни «Беженского Корабля». У Маниного магазина толпились люди: там что-то продавали прямо с саней, и у центральной башни стоял опять грузовик с картошкой, и там тоже крутилась, выстраиваясь в неровную очередь, толпа. Эркин обошёл её стороной, кто-то открыл ему дверь подъезда. Он поблагодарил и поздравил с наступающим праздником, услышав ответные поздравления уже на лестнице. У двери на свой этаж он столкнулся с Лизой из восьмидесятой. Она тащила волоком мешок с картошкой, и её двое близнецов – Тошка и Тонька – круглые от намотанных поверх пальтишек платков, старательно помогали. Эркин положил покупки, открыл ей дверь и внёс мешок в коридор, а то на высоком пороге его и порвать недолго, собирай тогда картофелины по ступенькам.
– Вот спасибо, дальше я его волоком по гладкому.
– Спасибо, – в один голос пискнули близнецы.
– На здоровье, – улыбнулся Эркин. – С наступающим вас.
– И тебя так же, – ответила Лиза, а за ней и малыши.
Эркин подобрал сумку и пакет и пошёл к себе. Чтобы достать ключи, сумку пришлось опять положить на пол. Он пошаркал бурками по коврику, сунул ключ в скважину… нижний замок открыт? Женя дома?! У него дрогнули руки, и он не сразу попал ключом в скважину. Щёлкнул замок, Эркин толкнул дверь, одновременно подобрав с пола сумку, и шагнул через порог.
– Мама! Эрик пришёл! – ткнулась ему в ноги Алиса. – Ой, а это что? Мама!
– Ой, Эркин, наконец-то, молодец, что пришёл, ну как ты? Всё в порядке? Что это, Эркин? – Женя быстро чмокнула его в щёку, взяла пакет и теперь пыталась его открыть.
– Сейчас, Женя, сейчас покажу.
Эркин торопливо разделся, ловко повесив сумку на вешалку под свой полушубок, сбросил бурки и портянки и, вслепую нашаривая ступнями шлёпанцы, взял у Жени пакет.
– Это я в спальню купил, Женя, вот, посмотри.
Когда они все вместе вошли в спальню, Эркин снял с цветов пакет. Женя громко ахнула, а Алиса удивилась:
– Ой, а они настоящие?
– Конечно, настоящие, – засмеялась Женя. – Господи, Эркин, да они же… Это что, с корнями?
– Ну да, – Эркин перевёл дыхание: кажется, Жене понравилось. – Мне сказали, они до весны цвести будут, летом им надо отдохнуть, а осенью они опять зацветут.
– Ой, Эркин, красота-то какая! – ахала Женя, пока они пристраивали цветы на подоконнике.
– Тебе нравится, да?
– Ну, конечно же, Эркин, какой же ты молодец.
Отступив на шаг, Женя оглядела горшок-корзину и жёсткие тёмно-зелёные стебли, увенчанные белыми лохматыми шарами. Вздохнула:
– Господи, как красиво. Спасибо тебе, Эркин.
Эркин счастливо улыбнулся и обнял Женю за плечи.
– Я хотел розы, но… они были только в букете. А эти… живые.
– Конечно, живые лучше, – искренне согласилась Женя.
– Ага! – поддержала её Алиса. – Мам, а…
– Ой! – ахнула Женя, бросаясь на кухню. – У меня же суп на плите!
Алиса побежала за ней. Эркин ещё раз оглядел спальню, чуть подвинул цветы, чтобы они попали в зеркало. Вот так. Теперь, сидя на этом углу кровати, видишь цветы в зеркальном коридоре.
– Эрик, – вбежала в спальню Алиса, – а мама обедать зовёт.
– Иду, – Эркин упругим движением встал с кровати.
Алиса проводила его в ванную, где был выполнен ритуал умывания и держания полотенца с последующим обрызгиванием и полагающимся визгом. И наконец сели за стол.
– Пообедаем и пойдём.
– Мг-м, – пробурчал Эркин и перешёл к более важному. – Женя, к тебе из профсоюза, Селезнёва, подходила?
– Лидия Александровна? Да. А что? И к тебе?
– Да. После праздников, сказала, чтобы подал заявление в профсоюз, – Женя с улыбкой кивнула, и Эркин продолжал: – Я думал, Женя. Дело стоящее, так?
– Конечно, – согласилась Женя. – Ещё супу?
– Нет, спасибо, – мотнул он головой. – Я «ёлочные» большие получил. И получка большая…
– Я тоже, – улыбнулась Женя. – А что ты?..
– Работал неделю, а получил за две, – хмуро ответил Эркин. – А вычтут потом, с чем останусь?
– Не вычтут, – Женя подвинула к нему баночку с горчицей. – Мне объяснили. Оплата праздничных дней входит в коллективный договор. Это профсоюз как раз и добился.
– Понятно, – Эркин улыбнулся. – Тогда хорошо. А то… Понимаешь, Женя, я давно понял. Когда незаработанное дают, это потом всегда плохо оборачивается.
– Здесь не обернётся, – успокоила его Женя. – Алиса, доедай, не вози по тарелке. И кисель на третье.
– А конфету? – спросила Алиса.
– К киселю конфеты
