видел, когда был юным послушником Обители. Механики–технократы, обслуживающие наш реактор, что–то нахимичили и получили большие дозы облучения. Я как раз в то время лежал в лазарете с травмами после уроков охоты на упырей.
Ох и натерпелся я страха, глядя как эти бедолаги сходят с ума от боли и заживо превращаются в гниющие трупы.
Лежавшие на соседних с ними койках послушники, кстати, тоже получили дозы, только уже от самих механиков.
Как же до меня раньше–то не дошло? – шлепнул он ладонью себя по лбу. – Не хочу вас расстраивать, но мы в любом случае, тоже получили дозы.
– Почему? Как? Мы тоже умрем? – взволновалась Настя.
– Вот чтоб я знал, – вздохнул Иван. – Радиация влияет на каждого по–своему.
Шли долго, растеряв былую прыть, волоча ноги и спотыкаясь на каждом пятом шагу. Настя без конца утирала нос, автомат в руках подрагивал, но копируя невозмутимую Полынь, старалась не подавать вида, о том, что ее сковал страх.
Юра справлялся с самообладанием лучше. Он временами оборачивался и старался приободрить поникшую колдунью. Девушка в ответ слабо улыбалась, но искры во влажных глазах дрожали, и она отводила взгляд.
Гром по–прежнему вел их самыми темными закоулками и коридорами. Появилось ощущение, что они идут по бесконечному лабиринту уже вечность.
Иван останавливался отдохнуть все чаще. Дыхание сбилось, сердце барабанило во вспотевшие виски, кончики пальцев занемели, во рту к едкому запаху металла примешался соленый привкус крови. В голове, заглушая панический крик организма о том, что его ресурс на исходе, металась мысль: «Только бы дойти, найти, узнать». Только это желание не давало остановиться и отдать концы на месте.
Впереди показался завал из вывалившегося со свода бетона, что перекрыл коридор почти на половину, а за ним новый темный коридор.
– Вань, – позвал Юра, – гильзы на полу. – Он поднял одну из россыпи и поводил у носа. – Автоматные, свежие. День два как отстреляны.
Мастер ничего не ответил. Он стал перебираться через завал. Юра последовал за ним, за Юрой Настя. Спускаясь, она вскрикнула и с разгона впечаталась в Юру, после зашипела от боли и опустилась на пол.
– Ай, блин, – потирала она ногу. – Больно то как.
Иван присел, ощупал ее ногу сквозь сапог. В ответ колдунья заохала сильней и оттолкнула мастера.
– Как не вовремя, – нахмурившись, взвел он курок шестиствола.
27. Рыцарь в костяных доспехах.
Этаж был электрифицирован и до того дня отлично освещен. Но после того как в комплекс вломились шумные гости, решено было отключить вне комплекса все освещение, даже аварийное. Скрытые тьмой камеры транслировали на мониторы смутные фигуры, бредущие по заброшенным этажам в пятне масляного фонаря. Пляшущий луч электрического фонаря выписывал зигзаги, освещал пол, стены, идущего впереди пса и подолгу задерживался в проемах пустых помещений. Иногда луч светил прямо в камеры, но они упорно прикидывались мертвыми.
– Открой еще один изолятор, – не отрывая взгляд от монитора, приказал оператору нависающий начальник охраны.
– Михаил, – обратился к начальнику седеющий мужчина в потрепанном, некогда белом халате. – Они уже погубили нескольких подопытных.
– По данным наблюдателей группа, прибывшая в город достаточно велика. Они занимаются укреплением ратуши, и поскольку дело это не быстрое, прежде чем что–то почувствовать они получат высокую дозу облучения. Свежих подопытных будет в достатке проф.
– Пусть так, но…
– Ковырялов, тебе их жалко, что ли?
– Нет, но…
– Открывай изолятор, – повторил приказ оператору Михаил.
Не проронив более ни слова, мужчина в белом халате развернулся и вышел из пультовой. Оператор нажал одну из клавиш на пульте, а Михаил, сузив глаза, жадно впился взглядом в темные мониторы. Несколько минут ничего не происходило, пятно света исчезало в одном, появлялось в следующем из мониторов, из динамиков донесся громкий рев. Выпущенная из изолятора «особь», как называл этих уродов профессор, наткнулась на гостей.
Вспышки выстрелов на миг рассеяли тьму. Громила атаковавший гостей попятился от впившихся в тело пуль, но нечувствительный к боли, не воспринимая тяжелых ран, снова ринулся в атаку. Ослепительная вспышка синего цвета затопила монитор, а в следующее мгновение безучастно наблюдающий глазок камеры передавал кадры того, как огромный пес добивал распластавшуюся на побитой временем плитке особь.
– Хорошо работают, – оскалился Михаил. – Слажено. «Интересно, на что она надеется», – подумал он уже про себя.
– Группа готова, – сообщил вошедший в пультовую боец.
– Отрабатываем стандартную схему, – приказал Михаил, не отрываясь от мониторов. – Брать живыми.
Загудели приводы электронного замка. В гермодвери, с шелестом втянулись запоры. Командир группы толкнул толстую стальную дверь и, переступая через комингс, один за другим бойцы стали исчезать в чернильной тьме обесточенных коридоров.
В шлемах автоматически включились ночные визиры, толстые забрала осветились лиловым сиянием, сквозь которое стали прорисовываться очертания предметов. Через мгновение, когда глаза привыкли к новому виденью мира, группа разделилась: часть бойцов исчезла за одним из поворотов, другая стала осторожно пробираться к заданной точке.
Максимально тихо, в полном молчании, вторая группа приближалась к виднеющемуся за завалом пятну света. Но как ни старались не выдавать своего присутствия, под рифленой подошвой ботинка одного из бойцов предательски треснула плитка. Хруст эхом разнесся по коридору, и группа замерла.
Послышался металлический щелчок, и утробное рычание.
– Где они? – раздался голос Михаила в шлеме командира. – Я их не вижу.
«В прямой досягаемости», – показал он знаками камере, притаившейся в темном углу.
– Включаю подавление. Напоминаю: брать живыми.
Командир качнул головой и стал знаками раздавать указания бойцам. Одни стали отступать обратно, другие остались и взяли автоматы наизготовку. Группа пригнулась, один за другим, впритирку к стене, они стали красться в направлении завала.
– Ты чего? – округлила глаза колдунья, когда мастер взвел курок.
Гром повел ушами и зарычал.
– Тихо, – приложил палец к губам Иван и обратился в слух.
Полынь поморщилась и обхватила голову руками, а в следующий миг ее скрутило так, что она опустилась на колено и застонала. За ней за головы схватились Настя и Юра. Даже Гром прижал уши и заскулил.
– Что с вами? – тормошил мастер за плечи то подмастерье, то колдунью.
– Ай, ты, что не слышишь? – процедил сквозь зубы Юра. – Писк. Тонкий писк. Голова сейчас лопнет.
– Какой…
Вопрос мастера затерялся в грохоте автоматов. Пули зажужжали над головой. Один за другим стали пустеть стволы шестиствола. Вспышки, атаковавших потонули в облаке пороховой гари и картечи.
Гром попытался струсить с себя искры, но ничего не произошло. Он тряхнул снова, и опять ничего.
Щурясь от боли, подмастерье выпустил в завал всю обойму, а после попытался пульнуть огненный шар. Из ладони выскользнула лишь слабая искра, что
