сразу увидишь, что будет в моде – фигура типа песочные часы.
– Если у меня когда-нибудь снова будет талия…
Лиллиан вздохнула и положила голову Дина себе на плечо. Энди, не стесняясь, расстегнула блузку и поднесла Джанет к груди. Лиллиан промолчала. Дин допил бутылочку полчаса назад. Он не капризничал и каждый раз пил молочную смесь до конца.
– Мама говорит, кормление грудью помогает скинуть вес, – сказала Энди. – Но у нее всего двое детей.
Лиллиан не могла отвести глаз. Она никогда не кормила никого из своих троих детей грудью. В больнице, где они родились, судя по всему, бытовало мнение, что это некрасиво и вредно для здоровья. Наблюдая за Энди, Лиллиан аккуратно подавила укол сожаления.
– Ой! – вскрикнула Энди.
– В чем дело?
– Ну, ты же знаешь, соски такие чувствительные. Но это вроде бы проходит.
Лиллиан промолчала.
Вернулись Артур и Фрэнк с детьми.
– Какая же странная сегодня погода, – сказал Фрэнк. – Дамы, вы не слышите, как стучат окна?
– На западе очень темно, – подхватил Артур. – Хорошо, что я летом вставил новые оконные стекла.
– Брр, – сказала Лиллиан и обратилась к Фрэнку: – Помнишь ту зиму, когда ты поехал в Чикаго в разгар пурги? Я не знала, за кого сильнее переживать, за тебя или за нас. Снегу навалило до самого карниза.
– Мы таки где-то застряли. Где же это было? До реки. Наверное, в районе Де-Витта. Какие-то старушки добыли для меня полку, чтобы я не замерз. Я чувствовал себя, как… наверное, как в лисьей норе. Кошмары снились.
– У нас были такие огромные заносы в Декоре, – сказала Энди, – что мой брат сделал себе лыжный трамплин со второго этажа на задний двор. Он вставал на пару обувных коробок и съезжал вниз.
Обед получился неплохой, только индейка вышла немного суховатой. Энди накрыла на стол. Тыквенный пирог, который она принесла, оказался очень вкусным. Наевшись, они долго зевали, их клонило ко сну, и наконец все отправились спать.
В пятницу, когда они завтракали, налетела буря – раздался громкий треск, и в тот самый момент, как Лиллиан спросила:
– Что это? – из гостиной примчался Тимми со словами:
– Мамочка, ветер пролетел прямо через стекло!
Выбежав, они увидели осколки стекла на полу, большую ветку, рухнувшую на стену, и потоки дождя, льющиеся сквозь разбитое окно. Фрэнк перенес колыбельки в столовую, а потом они с Артуром заколотили окно доской. Энди приглядывала за Тимми и Дебби на кухне, пока Лиллиан подметала осколки.
Ветром сорвало антенну, и пропало телевидение (Лиллиан нравилось смотреть телевизор – не столько передачи, на которые у нее все равно не хватало времени, сколько на дружелюбный вид и красивую одежду телезвезд), а потом отключилось и электричество. Артур обернул холодильник одеялом и застегнул его прищепками, над чем все посмеялись. В доме было достаточно тепло – печь работала на угле, – и Лиллиан уже простерилизовала и наполнила бутылочки на сегодня, но что, если и завтра будет то же самое? Она могла наполнить их, поскольку плита была газовая, но для охлаждения придется выставить их на улицу. Ладно, не стоит пока об этом думать. Все это напомнило ей о неделях на ферме, когда весь дом содрогался от ветра. Ощущение уюта смешивалось с остротой угрозы, точно так же, как тепло в комнате то и дело, будто ножом, разрезал сквозняк. Энди надела два свитера и курила вдвое больше, чем вчера, осторожно отворачиваясь от ребенка, который дремал в изгибе ее левой руки. Лиллиан, которая считала, что детей лучше оставлять в колыбелях, спросила:
– Она не спала ночью?
– Нет. Но я положила ее между собой и стеной, с другой стороны от Фрэнка, и время от времени ее подкармливала. Ну, она хотя бы молчала. – Лиллиан этого тоже не одобряла, но она была не из тех, кто пристает с советами. – А твой как? – спросила Энди.
– Дважды просыпался. В два и в шесть. В два вставал Артур. – Она наклонилась вперед, стараясь не вдыхать табачный дым, и прошептала: – Надеюсь, Фрэнк окажется таким же, как Артур. Знаешь, он ведет себя не столько как отец, сколько как вторая мать. Я ему полностью доверяю, а дети его обожают.
Энди затушила сигарету в пепельнице возле раковины и так же тихо спросила:
– А о чем они с Фрэнком все время говорят? Все шепчутся и шепчутся.
Лиллиан, не задумываясь, ответила:
– О, наверное, о Джуди. Они всегда говорят о Джуди шепотом, хотя не знаю почему.
– Кто такая Джуди?
Тогда Лиллиан поняла, что сболтнула лишнего. Помедлив, она рассмеялась и сказала:
– Так он не рассказывал тебе про Джуди?
Энди заметно нахохлилась. Она вскинула брови, обняла Джанет второй рукой и приложила голову малышки к своей шее. В стену вдруг ударил порыв ветра. Лиллиан вздрогнула, но Энди это не отвлекло.
– Расскажи мне. Я знаю, у него были другие девушки, но он никогда про них ни слова не говорил.
Лиллиан закусила губу, надеясь, что Дин расплачется или произойдет что-нибудь еще. Как назло, даже Тимми и Дебби вели себя тихо.
– Ну, дорогая, – выдавила она из себя, – Джуди не была его девушкой, по крайней мере не в том смысле, в каком ты думаешь. Ты знаешь, кто она.
– Разве? Я не знаю никого по имени Джуди.
Лиллиан наклонилась и прошептала фамилию на ухо Энди. Та воскликнула:
– Нет! Он с ней встречался? Это
