что канал можно считать связующим звеном между Черным морем и Балтийским. Там нашлись лодки и продовольственные припасы, не уничтоженные русскими. Двадцать первого июля Евгений должен был оказаться в Ковно, откуда оставалось сделать только шаг до Двины в том месте, где реку легко перейти летом вброд.
Все корпуса были в распоряжении Наполеона, он располагал почти 200 тысячами человек, расставленными на участке в несколько лье. Правда, после маршей число солдат снова сократилось; но и без Макдональда, стоявшего слева, без Даву и корпуса Жерома, оставшихся далеко справа, Наполеон располагал по меньшей мере 190 тысячами солдат, и притом наилучших. Он был в силах сокрушить Барклая-де-Толли и готовился, как и задумывал, перейти через Двину на левом фланге неприятеля, обойти его и окружить. До сих пор всё шло согласно его желаниям, и чтобы приступить к исполнению своего замысла Наполеон ожидал только прибытия тяжелой артиллерии, по-прежнему немного запаздывавшей, и рассчитывал, что сможет начать действовать 22–23 июля.
В то время как Наполеон осуществлял свое движение, Даву продолжал свое. Не обладая уже прежней важностью, оно оставалось, тем не менее, существенным, ибо должно было помешать Багратиону перейти через Днепр в Могилеве, вынудить его переправиться южнее и совершить длинный обходной путь для воссоединения за Днепром и Двиной с армией Барклая-де-Толли. Успех операции Даву был важен для успеха маневра Наполеона, поскольку задержал бы воссоединение Багратиона с Барклаем, вынудив их соединиться дальше и позже.
Багратион же, беспрепятственно переправившись через Березину в Бобруйске, счел себя спасенным, ибо теперь с тыла его прикрывала от Жерома крепость Бобруйска и он надеялся без помех дойти до Днепра в Могилеве. Князь не думал снова столкнуться там с Даву и в любом случае перестал его опасаться, будучи достаточно точно осведомлен о силах французов. Вечером 21-го его армия, насчитывавшая около 60 тысяч боеготовых солдат, уже подходила к Могилеву, преодолев расстояние, отделявшее Березину от Днепра.
Даву занимал Могилев, как мы говорили, с дивизиями Компана, Дессе и Клапареда. Его силы, сократившиеся после марша, уменьшились еще и из-за того, что ему пришлось оставить подразделения во многих пунктах. Маршал поместил в Минске 33-й легкий полк, чтобы держать связь с Минском и поддерживать гарнизон, и был вынужден разбросать на огромном пространстве кавалерию – для связи с войсками Жерома, с одной стороны, и с войсками Наполеона, с другой. В непосредственном распоряжении Даву остались только кирасиры Валенса и легкая кавалерия Пажоля и Бордесуля, и он мог выставить против неприятеля 22 тысячи пехотинцев и 6 тысяч всадников, то есть 28 тысяч солдат против 60 тысяч. Но он не страшился неприятеля, рассчитывая на доблесть своих солдат и природу местности. Вечером 21-го французские войска получили сигнал тревоги. Легкая кавалерия Бордесуля находилась на дороге в Старый Быхов, по которой приближался авангард Багратиона. Один из эскадронов на аванпостах был атакован корпусом Платова и весьма им потрепан. К счастью, располагавшийся за ним 85-й линейный остановил эскадроны Платова ружейным огнем и вынудил их отступить. Французы отделались потерей небольшого количества людей и лошадей. Однако стычка на аванпостах предвещала приближение всей Днепровской армии.
Утром 22 июля Даву с присущей ему предусмотрительностью с рассвета отправился на участок, где намеревался сражаться, и вместе с генералом Аксо произвел тщательную рекогносцировку. Дорога из Старого Быхова, где накануне случилась стычка с казаками, была не чем иным, как дорогой из Бобруйска, которая, направляясь от Березины к Днепру, почти под прямым углом поднималась к Старому Быхову и шла вдоль правого берега Днепра до самого Могилева. Маршал и генерал Аксо, выехав из Могилева, поехали по дороге, окаймленной двумя рядами берез, как все местные дороги, и проложенной между Днепром и протекающим справа от нее ручьем. Проследовав между Днепром и ручьем на протяжении трех-четырех лье, они увидели, как ручей внезапно поворачивает влево к Днепру, ограждая, таким образом, длинный и узкий участок, по которому они только что проехали. Там, где ручей поворачивал к Днепру, стояла у деревни Фатова мельница, снабженная запрудой. Затем ручей пересекал дорогу, проходя под мостом с постоялым двором Салтановкой, и дальше впадал в Днепр. Отгороженный ручьем участок тотчас показался Даву и Аксо удобным для обороны и предоставлявшим высокий шанс остановить неприятеля, как бы он ни был напорист. Они приказали перегородить мост, проделать бойницы в постоялом дворе и в мельнице у Фатова и перекрыть плотину, чтобы неприятель не воспользовался ею для перехода через ручей. Охрану обоих постов Даву вверил пяти батальонам 85-го линейного под командованием генерала Фридериша, а позади, в резерве, поместил 108-й полк под командованием Дессе. Маршал расставил артиллерию на выгодные позиции, да к тому же участок был удобен для обстрела, ибо дорога из Старого Быхова, по которой приближались русские, внезапно выходила из леса на открытый участок, который французские пушки накрывали картечью.
Приняв меры предосторожности с фронта, Даву повернул обратно к Могилеву, чтобы убедиться, что ручей нельзя перейти правее: это могло лишить смысла оборону моста через Салтановку и мельницы. Вернувшись примерно на лье назад, он обнаружил на берегу ручья деревеньку Селец, в которой неприятель мог перейти через ручей. Маршал расположил в ней 61-й полк дивизии Компана с сильной артиллерией, которая, как и у мельницы, могла обстреливать через ручей открытый участок перед лесом. Чуть поодаль Даву расположил в резерве 57-й и 111-й линейные полки Компана и кирасиров Валенса. Наконец, в качестве последней меры предосторожности, он поставил позади дивизии Компана польскую дивизию Клапареда, чтобы связать войска, охранявшие дорогу из Старого Быхова, с Могилевом. Пажолю с легкой кавалерией и 25-м линейным было поручено наблюдать за дорогой из Игумена, на случай, если какая-нибудь часть русской армии попытается перейти на нее, чтобы обойти Могилевскую позицию. Покончив с диспозициями, Даву стал хладнокровно дожидаться завтрашней атаки.
На следующий день, 23 июля, едва рассвело, Багратион, оставив 8-й корпус (корпус Бороздина) на дороге из Бобруйска, чтобы прикрыться от возможного, но маловероятного преследования со стороны короля Жерома, выдвинул 7-й корпус (корпус Раевского) к мосту через Салтановку и к мельнице у Фатова с приказом захватить обе позиции любой ценой.
Дивизия Колюбакина атаковала мост, а дивизия Паскевича – мельницу. И та, и другая, построившись на лесной опушке, оставили на открытом участке только артиллерию и тиральеров. Последние пытались укрыться за кустами и всеми неровностями почвы. Но французские тиральеры, лучше укрытые за постоялым двором и мельницей и стрелявшие более метко, причинили неприятелю куда больший ущерб, чем потерпели сами. Французская артиллерия поминутно выводила из строя всё новые русские орудия. Спустя непродолжительное время дивизия Колюбакина попыталась выдвинуться на
