правом фланге Мюрат построил остальную кавалерию – 6-й полк польских улан, 10-й полк польских гусар и полк прусских улан – и послал сказать Евгению, чтобы тот как можно скорее подводил пехотную дивизию Дельзона.
Еще не успели завершиться диспозиции, как ингерманландские драгуны бросились в атаку на крайний правый фланг французов. Поляки, которых при виде русских охватывал особенный пыл, исполнили поворот с фронта вправо, ринулись галопом на ингерманландских драгун, прорвали их, многих убили и две-три сотни захватили. В один миг эта часть поля битвы оказалась расчищенной. В ожидании прибытия пехоты Дельзона два развернутых батальона 8-го легкого занимали середину поля сражения и защищали кавалерию от огня русской пехоты. Чтобы избавиться от них, генерал Остерман послал против них три батальона со своего левого фланга. Мюрат тотчас послал в атаку на них несколько эскадронов и заставил отступить. Так французская кавалерия каждый час давала блестящие бои, ожидая появления пехоты. Остерман, не решаясь более атаковать кавалерию с фронта, выдвинул под покровом леса на правый фланг несколько батальонов и еще два батальона – на левый, с тем же намерением. Мюрат, располагавший только кавалерией, бросил на батальоны, появившиеся справа, польских улан и гусар и прусских улан, и те, обрушившись во весь опор на русские батальоны, опрокинули их и вынудили вернуться в лес. На противоположном крыле 9-й уланский полк при поддержке кирасиров с такой же мощью прорвал батальоны, выдвинутые против левого фланга французов, и заставил их отступить.
Уже много часов без передышки продолжалась схватка французской кавалерии с русской пехотой, когда подошла, наконец, дивизия Дельзона, и при виде ее глубоких линий граф Остерман отступил на Островно. В бою, который обошелся французам не более чем в 3–4 сотни человек, русские потеряли 8 орудий, 7–8 сотен пленных и 12–15 сотен человек убитыми и ранеными.
Состоявшийся бой говорил о намерении русских отстаивать участок и, возможно, дать сражение, что как нельзя больше устраивало Наполеона. Упорно стараясь вклиниться между Барклаем-де-Толли и Багратионом и обойти первого, он желал бы добиться этого посредством сражения, которое без промедления доставило бы ему все результаты, ожидаемые от искусного маневра. И Наполеон тут же приказал Евгению и Мюрату на следующий день выдвигаться всей массой на Островно и дальше, чтобы как можно ближе подойти к Витебску.
На следующий день Мюрат и Ней, согласовав движения, выдвинулись вплотную друг к другу. Колонну возглавили легкая кавалерия и два батальона 8-го легкого, за ними следовали кирасиры Сен-Жермена и, наконец, пехотная дивизия Дельзона. Дивизия Бруссье двигалась в одном часе пути позади. Миновав Островно утром, в двух лье за ним обнаружили крупные неприятельские массы пехоты и кавалерии, занявшие позицию за большим оврагом. То была дивизия Коновницына, посланная Барклаем-де-Толли в поддержку корпусу Остермана.
Около восьми вечера на краю оврага, за которым расположился враг, появились его тиральеры. Французской легкой кавалерии пришлось отступить и предоставить действовать пехоте. Мюрат отвел свои эскадроны назад, только отправив часть легкой конницы за Двину – в разведку и чтобы создать угрозу флангу русских. Подойдя к остановившему французов оврагу, генерал направил к лесу на правом фланге 92-й линейный с батальоном вольтижеров 106-го полка; на левый фланг – хорватский полк при поддержке 84-го линейного полка; а в центре поместил в резерве оставшуюся часть 106-го. Предстоявшую атаку пехоты должна была прикрывать артиллерийская батарея генерала Антуара.
В то время как войска правого фланга пытались взобраться под оживленным огнем неприятеля на лесистые высоты, войска левого фланга, возглавляемые генералом Юаром, подошли к оврагу, перебрались через него и сумели расположиться на плато, которое оставил неприятель. Центр повторил это движение. Восьмой легкий, артиллерия и кавалерия постепенно заняли плато, оставленное русскими. В то время как левый фланг, состоявший из хорватского полка и 84-го, развивали свой успех, не беспокоясь о том, что происходит на противоположном крыле, и продвинулись вперед довольно далеко, правый фланг продвигался не столь быстро и изнемогал в тщетных усилиях, пробираясь сквозь чащобу, обороняемую многочисленной пехотой.
Генерал Коновницын, заметив положение неприятеля, направил против левого фланга и центра все свои резервы и повел их в мощную атаку. Хорватский и 84-й полки, не ожидавшие внезапной контратаки с фланга, были отведены до положения центра. Их уже могли отбросить в овраг и захватить артиллерию, когда Мюрат, стремительный как молния, ринулся с польскими уланами на русских, опрокинул 1-й батальон и атаковал прорванную пехоту пиками, мгновенно устлав землю убитыми. В тот же миг подоспел на помощь командир батальона Рикар с ротой 8-го легкого, а Евгений выдвинул 106-й полк, державшийся до сих пор в резерве, на поддержку 84-му и хорватам. Все эти совместные усилия остановили русских, вернули французский левый фланг вперед и удержали центр. Тем временем Мюрат, Евгений и Жюно (командовавший Итальянской армией) подоспели на правый фланг, где генерал Руссель с 92-м линейным и вольтижерами 106-го с величайшими трудностями пробирался через поросшие лесом высоты. Жюно возглавил 92-й, воодушевил его своим присутствием, и правый фланг французов, восторжествовав, заставил, наконец, русских отступить.
Мюрат и Евгений, заметившие за войсками Коновницына другие плотные колонны (колонны Остермана) на еще более пересеченном участке, опасались заходить слишком далеко, ибо не знали, нужно ли Наполеону начинать генеральное сражение. Но внезапно их вывели из затруднения крики «Да здравствует Император!», сообщавшие обычно о приближении Наполеона. И он действительно появился в сопровождении своего штаба, окинул взором поле битвы, усеянное погибшими, и ясно распознал намерения неприятеля, в которые входило не сражение, а только желание замедлить движение французов. Наполеон приказал неустанно преследовать неприятеля до самого вечера.
Второй бой стоил французской армии 1200 человек, в том числе 400 убитых. Русские потеряли около 2000 человек. Французы не захватили пушек и взяли мало пленных. Войска, впрочем, проявили редкую доблесть.
Наполеон провел ночь в авангарде, решив с утра возглавить войска, ибо с каждым шагом положение делалось всё опаснее и могло привести к важным событиям. Он предписал отделенным от 1-го корпуса дивизиям, гвардии и Нею как можно скорее перейти в головную часть армии, дабы суметь дать сражение, если неприятель будет расположен его принять. Изнемогавшие от усталости баварцы остались в Бешенковичах, дабы прикрыть коммуникации с Удино в Полоцке и с Вильной, центром всех ресурсов и коммуникаций.
На рассвете следующего дня Наполеон в сопровождении Евгения и Мюрата выдвинулся вперед. Витебск был совсем близко, на левом фланге, и на берегу Двины у подножия холма уже виднелись его колокольни. От французов их отделял овраг с сожженным мостом. За ним виднелась довольно широкая равнина, на которой расположился многочисленный арьергард, состоявший из легкой кавалерии и пехоты и готовившийся
