Зорин встал, демонстративно навьючивая рюкзак и тем самым подавая пример остальным. Повернулся к команде.
— Ну что, господа авантюристы?! Разрушители мифов… Вот он, момент истины! Есть желающие отказаться?
Вопрос был с издёвочной подковыркой: ведь протопали немало. Но кто знает… Быть может, промолчат. Или взгляд, будет не тот… Но ребята, асинхронным хором весело заорали:
— Не-е-а-а!!!
— Ну, тогда… — Зорин глядел на уходящую вверх сопку. Обернувшись, спросил: — А что, нечисти никто не боится?
Дружный смех послужил единодушным ответом, и Вадим, улыбнувшись, закончил:
— Тогда пошли! Да-а! И покройте головы панамами, у кого нет, капюшонами. По ходу жарко будет… Водички, все попили? Что ж… За мной!
Идти в гору всегда нелегко, а уж подниматься с набитыми вещмешками, рюкзаками в самый активный солнцепёк, вообще смерти подобно. В самом начале восхождения, было легче. Посвежее, что ли… Но сейчас, на тридцать второй минуте пути, определённо жгло… Зорин, давно бы сделал привал, но на это лысой горе не было ни одного приличного дерева, чтобы в его тени немного отдышаться. Заветные ели были маняще близко, и, тем не менее, дразняще отодвигались назад. «Ни конца, ни края этому холму. — Кипятился Зорин. — Так и ребят загнать недолго» Он виновато поглядывал назад, на упорно сопящих участников движения и, продолжал верно двигаться вверх. Бёдра стали наливаться тяжестью. «Ещё минут пять и… Привал. — Шептал себе мысленно Вадим. — К чёрту этот ельник, даже если не дойдём».
И пяти минут не прошло, как его одёрнули свистом. Оглянувшись, Вадим увидел внизу, на порядка три, подотставшую группу. Кричал Головной, махая рукой. «Ну вот! — Думал Зорин, спускаясь к ним. — Умотал девчонок. Надо приободрить! До ельника — вот-вот… На открытке сидеть — сжаримся!»
— Что, ребята, спеклись? — Как можно мягче спросил, едва добравшись до них. И пресекая попытку оправданий, тут же добавил: — Ладно, ладно… Идёте вы нормально. Я думал, раньше проявитесь. А вы… Молотки! За сорок минут, вёрст пять сделали. А подъём крутоват, конечно, не ожидал. С виду казалась сопочка. Ан нет. Ножки то нагружает.
Олег мотнул головой усмехаясь.
— По тебе, Николаич не скажешь, что запарился. Свеж как огурец. Тебе чтобы взмылиться — ещё семь вёрст надо, да уклон покруче. Тогда вроде нас будешь выглядеть.
— С моё полазаешь по сопкам и буреломам… — Вадим опустил свой рюкзак и все проделали то же самое. — Научишься, Олег, и ходить, и дышать при этом правильно. С опытом таких дистанций вырабатывается в тебе своеобразный ритм, и ношу вот эту… Воспринимаешь как одно целое с организмом. И не поверите, если позвоночник болел до этого, перестаёт болеть. Сам воздух таёжный лечит…
Ваня рассмеялся, видимо примерив ситуацию под себя.
— Ну, насчёт позвоночника мне кажется перебор. Я тут вроде ко всему привык. И руки и ноги подкачал как Сталонне. А вот, хребет не хочет мириться с походной действительностью. После таких бросков, такое ломе по спине, что думаешь, что ж я лошадью не родился?
Девчата прыснули со смеху, а Наташа, обняв его за шею, хохоча, стала развивать тему:
— Не лошадью, Ванька, а конём! Ты бы был моим самым любимым конём! Я бы тебя берегла, холила твою гриву, ездила на тебе по праздникам и в выходные.
День набирал обороты. Сейчас, казалось бы, идти по тайге, закрываемый от солнца листвой и пихтой, намного предпочтительней, чем топать по редколесью подставляясь под прямые лучи светила. Тем более что в гору.
Решено было сделать аккорд до ельника, чтобы там отдышаться в полной мере под тенью веток. Вдохновлённые идеей скорого привала, ребята шумно со смешками заправились по своим мешкам и рюкзакам, и говорливой пехотой тронулись вверх.
— Ванька, кто обещал быть конём?! Давно бы девушек домчал до привала!
— Ваш слуга покорный, даже на клячу сейчас не потянет…
* * * * * * * * * *
Группа из пяти человек, неторопливо поднималась к означенному месту отдыха, оставляя за собой метры таёжной земли. Солнце было в зените, а попадавшие на пути редкие полуссохшиеся кусты да кривые невысокие деревца не могли служить теневым убежищем, на этой почти лысой горе. Ельник не торопился приближаться, а путники, вытирая капли пота, невольно ускоряли шаги, но отягощённые весом багажа, постепенно замедляли ход. ОСТАВАЛОСЬ НЕМНОГО.
ЧАСТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
ЗА ПРЕДЕЛОМ ОТЧАЯНИЯ
ГЛАВА 1
Лес вступил в права сразу, как только путники разменяли первую пятёрку, выскочивших им навстречу, деревьев, кустистыми кронами уходящих в поднебесье. Хвойные ветки сосен приятельски соседствовали здесь с редким числом дубов и берёз, а в остальном картинка была неотличима от той, что примелькалась им с первых шагов вступления в тайгу. Ничего особенного. Никаких сказочных артефактов, ни даже намёка на возможный эксклюзив. Лес как лес. Так же зелен и так же шумен голосами птиц, кузнечиков. А где же, позвольте спросить, зловещая тишина и преддверие зла? Где необычность, замораживающая кровь суеверным холодом? Морок… Или ещё не вечер?
— Однако скажу… Что-то не тянет на заколдованные места! — Олег был, так же как и Вадим категоричен и буквально только что озвучил его мысли.
— Да уж… — присоединился к комментариям Ваня. — Вот так оно и бывает! Идёшь за сказкой, греешь надежду увидеть жуткое и небывалое, а в итоге… Сплошное разочарование.
— Да будет вам! — рассерженно одёрнула их Люся. — Едва только взошли на эту гору, а уже ждёте чудес в решете. Так не бывает. Правда, ведь, Вадим?!
Зорин неопределённо угукнул, воздерживаясь от полной развёртки впечатлений, но Люсю поддержала Наталья, которая с вечера напитанная авантюрным душком, оставляла за собой право всё-таки на нестандартный вариант приключений.
— Правильно Люська говорит. Прям вам тут разбежались фантомы являть! Бегут и спотыкаются… Насмотрелись ужастиков, наивные как дети…
Они достигли концевой точки высокогорья в шестнадцать минут после полудня. Именно такое время запечатлел взгляд на ручных командирских часах. Миновав пограничье, между залысинами сопки и участившимся древостоем, группа вошла в лесную чащу заведомо с обострённым вниманием и слухом. Настройки эти были безоговорочно у всех, ведь адреналин никуда не исчез… Он определённо стимулировал их, притупляя усталость. Сейчас команда, приспустив рюкзаки, оценочно оглядывала, окруживший их лесок, негромко переговариваясь.
— Что ж… — подвёл черту Зорин. — Полтора часа, или лучше два… Привал, обед, а дальше… Если не случится нечто такое, двигаем по курсу к часовне. Ориентировочно — это к северо-востоку от нас. Всем ясно?!
Это была вторая тень после ельника, что прорежала августовскую жару. Второй привал с перерывом на обед. Времени было избыточно, а потом суетиться в местах неблагополучных не следует по определению. Вадим распорядился вооружиться Климову ракетницей и разводить костёрчик к обеду, покуда он и Олег пошукают недалече от них в поисках живого мясца. Девочки, понятно, отходили под ответственность главного по исполнению.
— Ваньша! — прощальным криком уходящего махнул Олег. — Береги наших красотулек! Гони всех леших к бабаевой матери! Если что, мы рядом! Салютуй из ракетницы!
— Не извольте сомневаться! — Климов авторитетно похлопал по выпирающей из-за пояса рукояти доверенного оружия. — Ноу пассарант — мой боевой клич. Так что… Охотьтесь и не парьтесь…
Олег ещё что-то сказал, но Зорин уж поднимался на покатый выступ, волосившийся густым заплетающимся стлаником. Двигал рукой ещё не ломаный куст, зная, что Головной не отстанет, что пойдёт точно вослед и догонит.
Они не прошли и четверть версты, как хруст сучьев — отчётливый, заставил Зорина затормозить. Он, замерев, поднял руку — знак Олегу притихнуть и напряг слух. С минуту было тихо. Если не считать пение птиц, сучья более не трещали, но было что-то ещё… Словно кто-то обрывал ветки деревьев. Люди? Зверь? Вадим тсыкнул Олегу, чтоб тот замер и до поры не издавал сопящих шуршащих звуков. А сам снова ушёл в слух, пытаясь вычислить направление источника. Наконец неясные обрывки шума, короткие как хлыст маякнули впереди, по правую руку от него. Явный характерный обрыв веток… Прежде чем глаза прильнули к окуляру бинокля, включилось сенсорное мышление. Мысли разложились в привычную цепочку, исходя из багажа опыта. «Рвать здесь нечего… Вернее человеку нечего… Шишки высоко, а обрыв слышен понизу. Дикая яблоня? Вряд ли они здесь есть… Сосны, ели, редкий дуб, берёза… Хвоя, жёлуди?! Тогда точно зверь. Причём тянет зубами. Ветка хлестко возвращается. Сохатый? Марал?!» Он недалеко отступил от истины, когда разглядел, приближённый линзами неспокойный сектор. Серо-пятнистая полоска среди расфокусированной зелени, могла быть ничем иным, как шкурой лесного оленя. Ага… А вот и морда, тянущаяся за очередной порцией жёлудей. Молодые рога, едва пробивший лоб… Морда телёнка, а не матёрого марала. Наверное, и года нет…
