Исходя из того, что наказание и угроза наказанием – одна из детерминант человеческого поведения, мы констатируем, что их воздействие происходит через волю и разум людей. Для оценки роли психической угрозы наказания важно четкое определение круга лиц, на которых оно воздействует. Многие авторы считают, что угроза наказанием обращена на тех, кто намерен совершить преступление в силу своих аморальных качеств, пережитков прошлого. Так, например, И. С. Ной пишет: «Конечно, специфической особенностью уголовно-правовой превенции является устрашение, и в этом смысле ее действие распространяется лишь на неустойчивых граждан».[106] Что касается остальных граждан, то уголовно-правовые нормы, по его мнению, оказывают на них только воспитательное воздействие. Другие полагают, что общее предупреждение воздействует на всех граждан нашего общества.[107]
Представляется, что будет правильным, если исходить из того, что угроза наказанием направлена на всех, но психологическое отношение самих граждан к этой угрозе, к общему предупреждению различное. Существует категория лиц, которые бояться наказания, поэтому они не совершают преступлений. Это потенциальные преступники. Есть люди, которые не боятся наказания или боятся, но не настолько, чтобы это удержало их от нарушений закона.[108] Это – преступники. Остальные же, как известно, не совершают преступлений, потому что преступные действия противоречат интересам общества, принципам морали и нравственности и тем самым находятся в противоречии с их собственными интересами, взглядами, убеждениями. Но это ни в коей мере не означает, как утверждает И. И. Карпец, что для всех членов общества угроза наказанием безразлична, поскольку подавляющее большинство людей соблюдают нормы права добровольно, а не под угрозой наказания.[109]
Граждане, насколько бы они не были высокосознательными, не могут быть безразличными к существованию уголовного наказания. Действительно, наказание в отношении высокосознательных, законопослушных граждан предупредительной роли не играет, да и сами они в этом не нуждаются. Тем не менее определенное психологическое воздействие наказания имеет место. Если даже гражданин и не намерен, не склонен совершать правонарушение, он все равно знает, что за те или иные противоправные действия наступает наказание. Поэтому он все-таки чувствует, значит, психологически оценивает угрозу наказания. Таким образом, как удерживающий эффект наказание воздействует на потенциальных преступников, объектом же общепредупредительного воздействия уголовного наказания является внутренний механизм человеческого поведения. Это означает, что нельзя недооценивать роль угрозы наказания как фактора воздействия на психику людей. Тот факт, что наказание может оказаться не самым эффективным средством воздействия на цели и поступки людей, еще не говорит о принципиальной невозможности с помощью наказания «повернуть» мысль человека в нужную сторону.
Однако общепредупредительная цель уголовного наказания не может быть достигнута лишь в силу того, что будут предусмотрены устрашающие санкции за преступления и преступники будут жестоко караться. Успех в достижении должной цели заключается не в жестокости наказания, а в его неотвратимости, в неизбежности применения наказания или иной меры уголовно-правового принуждения в каждом случае совершения криминального деяния. Применение наказаний в отношении всех преступников оказывает воздерживающее воздействие на психику членов общества, поскольку в сознании каждого уже сформирована мысль о том, что нарушение уголовно-правовых запретов обязательно приведет к лишениям и страданиям, содержащимся в наказаниях.
Таким образом, общее предупреждение заключается в том, что наказание воздействует на граждан самим фактом своего существования и возможностью применения, а каждый конкретный случай применения наказания к осужденному еще раз реально напоминает об этом и удерживает людей от аналогичного преступного посягательства. Данная цель уголовного наказания осуществляется с момента предусмотрения в уголовном законе наказания за то или иное деяние до момента окончательного исполнения наказания. Однако различают три стадии осуществления общепредупредительной цели наказания, каждая из которых отличается своей спецификой и формами воздействия на сознание граждан: 1) издание уголовного закона, предусматривающего определенное наказание за конкретное антиобщественное деяние; 2) назначение в открытом судебном заседании конкретной меры наказания лицу, виновному в совершении преступления; 3) исполнение примененного наказания.
Общепредупредительное воздействие уголовного наказания имеет место уже с момента издания уголовного закона, его публикации, объявления в нем того или иного деяния преступлением и наказуемым. Немаловажную роль при этом могут играть разъяснения уголовного закона для широкой общественности, проведение других мероприятий по повышению правосознания населения. В достижении общепредупредительной цели уголовного наказания особую роль играют открытые судебные разбирательства уголовных дел, проведение выездных судебных заседаний и других мероприятий, вытекающих из принципа открытости уголовного судопроизводства. Вышеизложенное свидетельствует о том, что общепредупредительная цель наказания имеет комплексный характер и рассчитана воздействовать на психику всех в обществе.
Предупреждение совершения осужденным новых преступлений является одной из целей наказания и в уголовном праве называется специальным предупреждением, или специальной превенцией. Эта цель наказания весьма близко соприкасается с другой, уже рассмотренной целью уголовного наказания – исправлением осужденного. Близость этих целей состоит в том, что и в одном и в другом случае несовершение осужденным нового преступления – необходимое обстоятельство их реализации. Однако если цель исправления направлено на то, чтобы осужденный впредь не совершал преступлений, то цель специальной превенции должна показать преступнику, что за его антиобщественное, противоправное поведение он в обязательном порядке будет наказан. Таким образом, если для достижения цели исправления в отношении осужденного применяются меры воспитательного воздействия наряду с другими мерами уголовно-правового характера, то цель специальной превенции может быть достигнута применением уголовного наказания в неизбежном порядке. Цель предупреждения совершения новых преступлений со стороны осужденного может осуществляться более широкими средствами, чем цель его исправления. Эта цель может быть достигнута и путем исправления преступника, и путем его устрашения, равно как созданием условий, физически исключающих возможность совершения осужденным новых преступлений.
Необходимо заметить, что такая цель наказания, как частная превенция, должна быть направлена на лиц, совершивших умышленное преступление. «Наказания, предусмотренные за неосторожные преступления, например, связанные с использованием транспортных средств (источника повышенной опасности), – вообще трудно обосновать с точки зрения специальнопредупредительного воздействия, поскольку лица, их совершающие, по своим психологическим и нравственным характеристикам вряд ли отличаются от среднестатистического законопослушного гражданина».[110]
Не менее значимым в социологическом аспекте является постановка перед наказанием и достижение им такой цели, как удовлетворение общественного правосознания. Среди значительной части криминалистов до сих пор наблюдается недооценка данной цели, и даже ее категорическое отрицание,[111] хотя достаточно представительна, как уже отмечалось выше, и группа сторонников, считающих, что одной из целей наказания является воздействие на правосознание тех членов общества, которые не относятся к категории фактических или потенциальных правонарушителей. В чем же суть признания целью наказания удовлетворения общественного правосознания и почему несостоятельна критика данной позиции?
В сущности, никем на оспаривается мысль о том, что законодательная и правоприменительная деятельность должны оказывать воспитательное воздействие на все население, способствуя формированию у него правосознания.[112] Но столь же неоспоримо, что с точки зрения категориальной принадлежности воспитание общественного правосознания следует рассматривать не в качестве цели наказания, а в качестве одного из его принципов.
В современных условиях, несмотря на значительные успехи в правовом воспитании населения, еще не достигнут такой уровень общественного правосознания, при котором не существовало бы различий (иногда существенных) между требованиями общественности и решениями, вытекающими из научного анализа объективных потребностей общественного развития.[113] В этой связи возникает вопрос, должны ли законодатель в процессе правотворчества, а суд при применении уголовно-правовых санкций считаться с реальным состоянием общественного правосознания, стремиться к удовлетворению и тех его требований, которые не в полной мере обладают атрибутами научности, или же, ориентируясь исключительно на научные представления, они могут полностью игнорировать требования общественного правосознания, расходящиеся с этими представлениями? Любой однозначный ответ был бы неправильным, потому что поставленные вопросы отражают реально существующие диалектические противоречия между объективным и субъективным, рациональным и эмоциональным, должным и сущим, а потому разрешать их в большинстве случаев следует не путем отрицания одной из сторон противоречия, а посредством «снятия» в результате определенного компромисса. Стремясь в процессе построения и применения уголовно-правовых санкций к удовлетворению общественного правосознания, законодатель и соответственно суд не должны забывать о воспитательной задаче, осуществляя воспитательную функцию, о необходимости не вступать в острый конфликт с требованиями, вытекающими из обыденного правосознания населения. Это взаимосвязанные процессы, и правосознание людей составляет необходимую идеологическую и социально-психологическую предпосылку подлинной демократичности правотворческого и правоприменительного процессов.[114]
