сделали еще шаг назад, этот проход, через который вторая колонна Барклая должна была вернуться на Московскую дорогу, попал бы в руки французов. Участок был благоприятным для русских, ибо они заняли позицию за топким ручьем, на длинном гребне, покрытом небольшими группами деревьев и густыми зарослями кустарника. Дорога пересекала ручей по мосту, который русские уже разрушили, затем шла по самому гребню, в выемке меж двумя поросшими лесом холмами.
Следуя призыву Тучкова-третьего, прибыл Барклай-де-Толли и при виде опасности поспешил подтянуть к себе голову второй колонны. Эта головная часть состояла из восьми артиллерийских орудий, нескольких гренадерских полков и некоторого количества кавалерии. Барклай разместил егерей на берегу ручья и в кустах, гренадеров – справа и слева от выемки, поперек нее поставил сильное подразделение и разослал офицеров за помощью ко всем войскам, находившимся поблизости.
Ней дошел до третьей позиции после полудня и решил ее захватить. Выдвинув пехотные дивизии Разу и Ледрю, он попытался взойти на гребень, увенчанный артиллерией, но маневр ему не удался. Это было действительно очень трудно. Чтобы захватить позицию, требовалось форсировать дорогу, которая чуть правее спускалась в болото, затем пересекала ручей по разрушенному мосту и наконец шла на подъем среди кустарника, где засели тиральеры, к гребню с войсками и артиллерией. Ней, конечно, оттеснил русские аванпосты за ручей; но чтобы перейти через ручей при отсутствии моста, нужны были значительные подкрепления. Он решил наскоро восстановить мост, а тем временем послать к Наполеону за помощью. Промежуток между утренним боем и тем, который готовился к концу дня, заполняла мощная канонада.
Тем временем Мюрат, произведя разведку во всех направлениях, появился с несколькими кавалерийскими полками на Московской дороге и был готов соединиться с Неем. Жюно, которому было предписано, в соответствии с занимаемой им в предыдущие дни позицией, перейти через Днепр выше Смоленска, перешел через реку в Прудищево и находился на фланге русских. Две дивизии Даву также двигались по Московской дороге, и одна из них, дивизия Гюдена, должна была прибыть вовремя. Она и прибыла к восстановленному мосту к пяти часам пополудни и тотчас приготовилась к атаке. Но в промежутке потеряли драгоценное время, и русские чрезвычайно усилились. Барклай-де-Толли получил почти всю вторую колонну, не считая корпуса Багговута, задержанного боем в Гедеоново. Корпуса Тучкова и Остермана, дойдя до Лубино, тотчас встали в строй и расположились позади, справа и слева от дороги. Кавалерия разместилась вдалеке слева, напротив Прудищево, где Жюно перешел через Днепр. Теперь позицию захватить стало чрезвычайно трудно, ибо ее защищали около 40 тысяч человек и грозная артиллерия. Ней же непосредственно располагал только пехотными дивизиями Разу и Ледрю, сократившимися до 12 тысяч человек в результате боев накануне, и дивизией Гюдена, которая после взятия Смоленска насчитывала не более 8 тысяч штыков. Три тысячи всадников Мюрата вдалеке справа пытались перебраться через болота, простиравшиеся вдоль Днепра, и дебушировать на левый фланг русских, а 10 тысяч вестфальцев Жюно настолько увязли в этих болотах, что вряд ли смогли бы участвовать в бою.
Эти трудности не остановили ни маршала Нея, ни генерала Гюдена. Последний смело возглавил свою дивизию, чтобы любой ценой захватить опасное место, находившееся за малым мостом. Гюден построил свою дивизию в атакующие колонны, в то время как Ней с дивизией Ледрю готовился его поддержать, а дивизия Разу занимала неприятеля на левом фланге.
По сигналу Гюден выдвинул вперед пехотные колонны, которые прошли по мосту с криками «Да здравствует Император!», не дрогнув под боковым огнем тиральеров и фронтальным огнем неприятельской артиллерии. Они прошли по мосту атакующим шагом, взошли на гребень и столкнулись с гренадерами, которые приняли их на штыки. Французы накинулись на них, оттеснили, и им удалось дебушировать на плато. Но там их атаковали новые батальоны, и смельчакам пришлось отступить. Доблестный Гюден снова повел их в атаку, и между ручьем и подножием гребня завязался жестокий бой. Люди схватывались врукопашную и бились штыками. Гюден спешился и возглавил атаку своих солдат; его сразило ядро, и, упав на руки офицеров, он передал командование генералу Жерару. Жерар вновь повел солдат на неприятеля, вновь взошел на гребень и вновь появился на плато. Ней поддержал его с дивизией Ледрю, и они, казалось, захватили позицию. Однако новые русские войска уже выдвигались навстречу, и возникла опасность, что позицию снова у нас отобьют.
Тем временем Мюрат, помчавшийся вправо, дабы попытаться обойти позицию, обнаружил Жюно, передвинувшегося за Днепр и ожидавшего приказаний, которые не поступали. Мюрат потребовал, чтобы тот выдвигался и захватил с тыла длинный гребень, который Ней и Жерар пытались захватить с фронта. К сожалению, под влиянием обжигающей жары и болезни, бывшей следствием ранения в голову, полученного в Португалии, Жюно потерял свойственную ему силу. Бросая хворост в трясину, он безуспешно пытался перебраться через заболоченный участок, отделявший его от неприятеля. Мюрат с силой атаковал часть русской кавалерии, оказавшуюся поблизости, но не мог на таком участке взять на себя роль пехоты. Он торопил Жюно, кричал, гневался, но от этого участок не сделался более прочным, а Жюно более проворным.
Тем временем в главном пункте ожесточенный бой близился к концу. Барклай-де-Толли предпринял последнее усилие и двинул доблестную дивизию Коновницына на дивизии Гюдена и Ледрю, которыми командовали Жерар и Ней, дабы оттеснить их с плато. Жерар и Ней ненадолго уступили мощной атаке, но возобновили наступление, с яростью кинулись на русскую пехоту и обратили ее в бегство. К десяти часам вечера они завладели участком. К ним присоединились дивизия Разу и Мюрат, вынудивший русских отступить окончательно.
В этом ужасном бою, получившем название Валутинского боя и ставшем одним из самых кровопролитных боев русской кампании, русские потеряли 6–7 тысяч человек, столько же потеряли французы. К сожалению, теперь, когда французы уже не могли опередить русских при переходе через Днепр в Соловьево, бой оказался бесполезным, и единственным его результатом было поддержание славы нашего оружия.
Когда Наполеон узнал о произошедшем, он был удивлен серьезностью столкновения и глубоко огорчен, что упустил прекрасный случай захватить целую колонну русской армии, что придало бы взятию Смоленска значение крупной победы и избавило бы его от необходимости искать другой повод для триумфа. Наутро 20-го он прискакал на поле битвы, чтобы увидеть собственными глазами, чем стал Валутинский бой и чем он мог бы стать, а затем вознаградить войска. При виде поля битвы Наполеон был поражен мощью, которую войскам пришлось развернуть, о чем можно было судить по количеству и расположению убитых, равно как и по особенностям участка. Взойдя на гору и обратив взор вправо, Наполеон очень разгневался на
