и имеет место в реальности, – самовлюблённая скотина, готовая уничтожить весь мир, только чтобы ей было хорошо, и воспринимающая собственные невзгоды ни чем иным, как происками неведомых космических сил.
Войдя к ней в кабинет, я сразу направился к стулу для посетителей, но тут же услышал: «Это ненадолго, можешь не садиться».
Наш разговор продлился около получаса. Для чего ей понадобилось услышать, какой чепухой я занимался во время её отсутствия, непонятно. Может, это был отчаянный вопль умирающего, изо всех сил цепляющегося за повседневность, а, может, она вновь наслаждалась той ничтожной властью, которой здесь обладала. Этого я никогда не узнаю, а очень бы хотелось. После выяснилось, что в тот день Валентина Сергеевна таким же образом допросила практически всех, кто оказался на службе, – глупость, мелочность, ненужность, местечковый эгоизм мелкой начальницы, будто без неё и Земля остановится, и жизнь прекратится, и все люди бесследно исчезнут.
«Валентина Сергеевна, я всего не помню, много было разных поручений».
«Мне всего и не надо, мне надо главное. Ты вспомни хоть одно. Или в моё отсутствие совсем бездельничал? Пётр Юрьевич (заместитель) совершенно вас распустил».
«Нет, что вы, наоборот, он несколько раз мне помог. В конце мая из области пришло письмо о необходимости предоставлять отчёты по ремонту канализации в Подъельном. Пётр Юрьевич назначил исполнителем меня, и в первый раз мы его составили вместе. Но отчёт ежемесячный, и он решил, что впредь пусть его делает Людмила, там всего-навсего необходимо менять одну цифру, сумму кассового расхода, остальное уже проставлено. Я ей форму скинул, она в июне, июле делала сама. Работа налажена».
«Как же налажена? Ты проверял, делала ли она его или нет?»
«Так я ведь ей не начальник. Пётр Юрьевич, наверное, проследил».
«Хорошо, что сказал, я себе помечу и уточню», – и она всерьёз сделала в ежедневнике какие-то пометки.
Я смотрел на неё как ошалелый и не понимал, что происходит. Очутившись на работе после долгой и тяжёлой болезни, чудом не окончившейся смертью, Валентина Сергеевна всерьёз собиралась контролировать, как блатная соплячка, которую устроили сюда, только чтобы потом она ушла в декрет с хорошей зарплаты, ежемесячно готовит и отсылает очередной бесполезный отчёт, на который и смотреть-то никто не собирается, в лучшем случае подошьёт в одну из многочисленных папок, а, скорее всего, просто выбросит.
«Так. Чем ещё ты занимался, о чём мне необходимо знать? Были ли какие-нибудь проверки?»
«Кажется, нет. Но я точно не помню. Пётр Юрьевич об этом лучше осведомлён».
«Он мне уже докладывал, я проверяю, не забыл ли он чего-нибудь из-за занятости», – она замолчала и опять принялась смотреть на меня вопрошающим взглядом, а я, как нашкодивший пёс, прятал глаза по углам кабинета.
«Слышал, приезжали в финансовое управление проверять использование каких-то субвенций, сидели неделю, сотрудники ходили к отцу закупаться угощениями…» – неуверенно и совершенно ненужно, по-детски наивно продолжил я недавней расхожей сплетней.
«А это уже не наше дело, главное, чтобы нас потом не коснулось. Но меня интересуют не досужие разговоры, меня интересует, что сделал лично ты за три месяца моего отсутствия. Неужели только единожды составил простенький отчётик и спихнул его не женские плечи?»
За эти слова я действительно её ненавидел, поскольку они являлись сущей правдой. Я не помнил, чем занимался в эти три месяца. Помню только, как просыпался утром, завтракал тем, что готовила мама, шёл на работу, где сразу же по приходу наливал себе кофе, болтал с девчонками из соседнего кабинета, потом до обеда ковырялся в сети. Обедал я всегда дома и частенько то раньше уходил с работы, то позже на неё возвращался. Опять сидел в сети, после четырёх обязательно перекусывал и, если не было начальства, покидал своё место за час-полтора до окончания рабочего дня, ужинал и проводил весь вечер у телевизора или за компьютерными играми. Валентина Сергеевна прекрасно всё понимала и просто издевалась над сопливым недоумком, над бессмысленностью его жизни, будто говоря: «Я за три месяца победила рак, а чего добился ты?» Можно только представить, как этот диалог претенциозных ничтожеств выглядел со стороны.
«Не знаю, говорил ли вам Пётр Юрьевич, но у нас прошла большая работа по внесению изменений в программу социально-экономического развития городского округа, – вдруг осенило меня. – Я тоже принимал в этом участие, – внезапно тягостная сцена слегка оживилась, – актуализировал подпрограмму развития водохозяйственного комплекса совместно с представителем муниципального унитарного предприятия данной направленности».
Это её совсем не впечатлило, Валентина Сергеевна только сменила позу и в который раз потянула левую прядь парика вниз, видно, он сползал с её потной макушки, на улице и в кабинете стояла сильная жара. Я тоже вспотел, но от волнения, рубашка некрасиво прилипла к телу, моя любимая рубашка-поло, очень качественная и дорогая, которую мама подарила мне на день рождения, так за всю свою жизнь и не понявшая, что для мужчины одежда – не подарок.
«Да, расширение водопроводной и особенно канализационной сети очень важно для развития нашего городского округа, но подозреваю, что твоё участие свелось к тому, чтобы вовремя истребовать материалы из МУПа и передать их Петру Юрьевичу, дабы он сварганил удобоваримый текст, на который впоследствии никто и не взглянет. Впрочем, с тебя довольно и этого, соблюдение сроков – наша главная задача».
«Ещё мы разрабатывали порядок использования субсидии, нам опять выделяют средства из областного бюджета на строительство водопровода в деревне Лесновки».
«Там только и надо было, что год изменить, невелика заслуга. Что-то ещё у тебя есть?»
«Только текущая работа, две жалобы граждан, запрос из полиции, письмо от директора совхоза. Я всего и не вспомню».
«Для трёх месяцев это ничтожно мало. Иди. На следующей неделе планируется командировка в расширенном составе в те самые Лесновки на один день. Поедешь ты раз здесь от тебя так мало пользы».
Выйдя из её кабинета, я не стал по обыкновению сыпать в адрес Валентины Сергеевны проклятиями и фантазировать на тему того, как в скором времени обскачу эту дрянь по службе, а потом при всех унижу на важном совещании, после чего она вынуждена будет с позором уволиться. Нет. Который день и я, и все мои знакомые были подавлены невообразимой историей, случившейся на окраине нашего городка, как раз по дороге в злополучные Лесновки.
XI
Народ у нас не отличается благосостоянием, равно как и трезвостью, приличные семьи можно пересчитать по пальцам, и моя в этом смысле чуть ли не аристократическая, в том числе и потому мне оказалось так сложно найти подходящую девушку для брака. Не зря отец говорил, что в его магазине главными товарами являются не продукты, а жидкости, но даже они приобретались по особым датам, а для ежедневного употребления
