своих сестер. Те же ткали преступную сеть лживыми речами. Начинают расспросы с малого и идут все дальше: каков ее муж? Стар или молод? А маленькая простушка уже забыла, что она придумала в прошлый раз, и в замешательстве говорит, что ее муж на нагруженном корабле объезжает мир, торгуя драгоценными сокровищами, не молод и не стар, что легкая седина уже тронула его волосы.
И чтобы не запутаться во лжи, она быстро сует им в руки драгоценности и спешит поручить их слуге своего мужа, легкому Зефиру.
Возвращаясь домой, сестры ведут такой разговор:
— Ну, что ты скажешь, сестра, о новой лжи этой дуры? Ее муж так быстро состарился! В прошлый раз он был юношей с пушком на подбородке, а теперь у него уже седина в волосах! Психея или врет, или никогда не видела собственного мужа, но нам-то нужно узнать правду. Ибо если Психея сама не может его увидеть, то тогда ясно, что он бог. А если это так, я просто лопну от зависти.
Они не вернулись к своим мужьям, следующую ночь провели у родителей, а наутро поспешили снова на горную вершину и с одинокой скалы на крыльях западного ветра — прямо к Психее.
— Наша маленькая бедная сестрица, — обратились они к ней с притворным смирением, — ты здесь беззаботно живешь в одиночестве и не подозреваешь об опасности, которая тебе угрожает. Хорошо, что мы на страже. Ибо мы узнали, кто твой муж: не человек, не бог, а гигантский ядовитый змей. Вспомни о прорицании Аполлона; твоим мужем, сказал бог, будет жестокое существо, которого боится сам Юпитер. Крестьяне видели ядовитого змея, возвращавшегося вечером домой. Он лишь ждет, когда ты располнеешь, чтобы сожрать тебя, а если у тебя будет ребеночек, то и его вместе с тобой. Подумай же, послушать ли тебе совета твоих добрых сестер или оставаться далее со своим отвратительным змеем. Мы же исполнили наш сестринский долг, предупредив тебя.
У бедной простушки Психеи дрожь прошла по спине. Из головы ее вылетели все наставления мужа, забыла она и собственные обещания. Она беспомощно прижалась к своим сестрам:
— Ах, не оставьте меня в беде, ведь крестьяне могли вам сказать правду. Я должна признаться, что никогда не видела своего мужа, а только слышала его голос, так как он всегда приходил вечером, а когда наступал день, он удалялся. Он всегда грозил мне бедой, если я захочу хоть однажды посмотреть на него. Ах, дайте мне совет — что мне делать, куда обратиться?
Тогда злобно заблестели глаза обеих ведьм, случилось то, чего они так ждали. Перебивая друг друга, они стали быстро засыпать ее советами:
— Тайно сделай такие приготовления: возьми с собой в спальню остро отточенный нож, затем приготовь ярко горящую лампу, наполненную маслом, и прикрой ее горшком. Когда же змей придет и ты почувствуешь по его дыханию, что он уже уснул, соскользни с постели, сними горшок с лампы и отруби ножом голову змея, ибо в темноте ты можешь ошибиться. Не бойся, мы будем поблизости. Если ты покончишь со змеем, то мы позаботимся о том, чтобы найти тебе среди людей мужа, достойного тебя.
Сказали они это, а сами позаботились больше всего о том, чтобы не остаться с ней. Когда их слова влили достаточно яда в душу Психеи, они поспешили унести свои шкуры в страхе перед местью бога. Тотчас же сели они на корабли и до дома не останавливались.
Психея осталась одна со своими думами и сомнениями. То верит она, то не верит тому, что сестры ей говорили. То ненавидит этого змея, то пылает любовью к мужу, которого никогда не видела. Долго колебалась она, послушаться ли запрещения супруга или слов сестер. Но вот наступил вечер, и Психея сделала то, что посоветовали ей сестры.
Пришла ночь, а с ночной темнотой пришел муж Психеи. Вскоре он заснул. Тогда Психея собрала все свои силы, вытащила острый нож, сняла горшок с лампы, подняла ее над постелью и смотрит, смотрит, кто же лежит рядом с ней. И кого же она там видит?
Видит она самого прекрасного, самого нежного из безжалостных существ — самого сына Венеры, Амура, Любовь. Там спал прекрасный бог и сладко улыбался во сне. При виде его огонь лампы заиграл веселее и лезвие ножа сильней заблестело.
Бедная Психея побледнела и в страхе упала на колени. Она бы сама себя пронзила ножом, если бы он, к счастью, не выпал из ее дрожащих рук. Она стояла на коленях перед постелью, изнемогая, и приходила в себя лишь благодаря тому, что могла любоваться красотой бога. От него она не могла отвести взора.
Видела она золотисто-белокурую голову, разметавшиеся кудри благоухающих волос, которые окаймляют молочно-белую шею и розовые щеки. Локоны его разметались в беспорядке. Их золотистый блеск затмевал огонь лампы. На плечах у спящего блестели росистые крылья. И они отдыхали, но их легкие белые перья постоянно колебались.
Перед кроватью лежали лук и колчан, наполненные заостренными стрелами. С любопытством смотрела Психея на оружие своего возлюбленного супруга, взяла одну из стрел и собственными пальцами попробовала, острая она или нет. Выступила кровь. Сама того не зная, маленькая Психея ранила себя неугасимой любовью к богу любви Амуру. Полная страсти к Амуру, она покрывала его горячими поцелуями. Она спешила его целовать, боясь, что он проснется.
Но ее масляная лампа, то ли из зависти, то ли потому, что не могла утерпеть, чтобы не коснуться прекрасного тела крылатого бога, брызнула каплей горячего масла на правое плечо бога.
В испуге вскочил Амур; открыв глаза, он сразу все понял и выскользнул из объятий Психеи, поднявшись в воздух. Напрасно ухватилась за него Психея, напрасно держалась она за его ногу — он улетел ввысь, не останавливаясь. Психея в отчаянии упала на землю. Но влюбленный бог не мог оставить свою возлюбленную, ничего не сказав ей.
— Маленькая, простодушная Психея, разве для этого я нарушил наказ моей матери? Ведь она приказала, чтобы я внушил тебе страсть к самому жалкому человеку на земле. Разве для того я сам предпочел быть твоим супругом, чтобы ты приняла меня за змея и пожелала отрубить мне голову? Теперь ты видишь, что напрасно я тебя предостерегал. Ты послушалась «хорошего» совета твоих злых сестер! Эти ведьмы будут за это беспощадно наказаны, а тебя я накажу лишь тем, что удалюсь от тебя. — Сказав это, он на крыльях поднялся ввысь.
Психея же без сил распростерлась на земле. Взором она
