– Ксанка, что с тобой? – он осекся, увидев кровь, пульсирующим фонтанчиком бьющую из раны над сердцем. – Кто?!
– Там, на пригорке, снайпер религиозных фанатиков стоял, – неуверенно предположил кто-то из сталкеров, но на него посмотрели с таким презрением, что он почел за благо заткнуться.
Еще кто-то, шумно сопя, пробивался через толпу. Люди уступали дорогу, не оглядываясь.
А потом Мика почувствовал, как сталкеры разом отхлынули в стороны. Он поднял голову и замер – напротив на корточках сидел старый ловец.
– Помнишь? – спросил монстр. Мика кивнул. – Месть. Давно ждать. Нет, не давно. Долго ждать.
– Сам тоже умрешь, – тихо ответил Мика. – Понимаешь это?
– Да. Все равно.
– Отец! – с тоской позвал Прыгун. – Ты обещал…
Густая тень шагнула откуда-то сбоку и встала между семейной парой и ловцом.
– Откажись от мести, и я разрешу тебе уйти, – негромко, но твердо сказал Призрачный Егерь.
Монстр злобно зарычал, медленно поднялся, оказавшись с ним почти одного роста.
– Нет мести – нет жить. Хочу умереть довольным. Не ты решать. Я решать.
– Решай. Но сначала пойми – вы проиграли. Звери разбежались. Люди победили. Ты остался один.
– Я всегда один. Хочу только месть. Хозяин хотеть власть. Я помогать. Из-за месть. Только.
– Хозяин? – удивленно переспросил Призрачный Егерь. – Интересно… И кто он?
– Не знаю. Великий Червь. Шум в голове. Сын Зоны. Отойди.
– Пожалуй, я не стану тебя убивать. К тебе, оказывается, будет много вопросов. Пойдешь со мной.
Ловец неожиданно взмахнул длинными лапами, вонзив острые когти в Призрачного Егеря. Толпа ахнула. Перед Микой вспухло серое клубящееся облако. И тут же пропало. Вместе с Егерем и ловцом. Толпа ахнула снова.
– Он все-таки нашел нас, – Ксанка, оказывается, сознание не потеряла.
– Можно больше не волноваться. Отец его не выпустит. Давай перевяжу!
– Ага, – скривилась Ксанка, – как мне тут комбинезон снять, когда столько глаз уставилось?!
Мика хмыкнул, поднялся на ноги и громко крикнул сталкерам:
– Ну, чего вылупились?! Быстро отвернулись – я жену перевязывать буду!..
И все сталкеры одновременно послушно повернулись к ним спиной…
Вволю побродив по крыше, явно заскучавший Чингачгук задрал голову, с интересом изучая стоявшую вплотную к зданию высоченную трубу.
Скобы на ее ржавой поверхности начинались намного выше его роста, но какой сталкер боится трудностей? Только опытный и умный…
Пока неожиданно обретенные товарищи отстреливали бандерлогов, радостно выкрикивая сменяющиеся цифры, перевалившие у каждого за два десятка, он отыскал в стороне длинную доску, с третьей попытки приставил к нижней скобе и словно обезьяна вскарабкался на самый верх трубы.
– Вот это вид! – восхищенно сказал Чингачгук, озирая открывшееся пространство, достал бинокль и принялся изучать заинтересовавшие его детали.
Вид и вправду открылся примечательный. На территории завода уже не бандерлоги гонялись за сталкерами, а наоборот. В сгустившихся сумерках по болотцу бродили группы людей, отстреливая задержавшихся мутантов. На востоке вновь загорались костры. На западе…
Парень напрягся. На западе в створе между заводскими корпусами виднелось небольшое здание с черным проемом отсутствующей двери. В этот проем то и дело заходили и выходили высокие худощавые существа. Чингачгук подкрутил оптику, всмотрелся и закусил губу. Ловцы! Ненависть к монстрам всколыхнулась в его душе.
– Дядя Леша! – крикнул он, спускаясь с трубы к доске. – Киньте мне гранатомет! Пожалуйста! Скорее! Там ловцы!
Мотыль поднял трубу с торчащим зарядом и пополз по доске, пытаясь дотянуться оружием до пацана. Удалось с третьей попытки.
– Слезешь, я тебя этой доской лично убью, – пообещал он, стараясь не сорваться.
– Понял, – ответил Чингачгук и снова полез наверх.
– Один заряд, – сказал он сам себе. – Если промахнешься – ты не гордый индеец из племени могикан. Ты тогда будешь презренный бледнолицый менеджер по продажам крышечек от унитазов!
В прицел гранатомета проем в здании было видно даже лучше, чем в бинокль. И трупы людей перед домиком тоже были видны очень хорошо.
Ловцы подхватили один – в крутом сталкерском костюме, Чингачгук однажды видел такую броню в баре, – и потащили внутрь. Штук пять монстров, не меньше.
Он прикинул расстояние – метров четыреста, самый нормалек для гранатомета. Еще раз посмотрел в прицел. Из проема никто не выходил. И нажал гашетку…
– Парень, да ты, никак, живой! – радостно воскликнул сталкер, щупая пульс у Ромки Хорька.
– Кто бы мне еще сегодня утром сказал, что я обрадуюсь, встретив живого бандита, – хмыкнул второй.
Ромка тихо застонал.
– Гляди-ка, тушканы ему все ноги порвали…
– А спать он завалился от сталкерского подарочка.
– В смысле?
– На голову посвети. Видишь – дырка в черепе. Так что парнишка не жилец.
– Ты охренел, Васян! Фельдшер Последней Надежды и не такие отверстия конопатил. Бери аккуратно, потащили к бункеру.
– Ага, там его Фельдшер как раз и ждет…
– Смейся, дятел, смейся. Может, завтра и пожалеем, что бандюгана спасли. Но сегодня мы с тобой спасаем че-ло-ве-ка!
– Заканчивай свою агитацию, душелюб недоделанный. Клади везунчика на плащ, потащили. Слава богу, что мы с тобой не в похоронную команду попали – тем и за неделю не управиться…
Патронов анархистам и примкнувшему американскому спецназу хватило на сорок минут непрерывной стрельбы.
В ночной тьме раскаленные стволы пулеметов и автоматов светились багровым. Трассеры уже не вылетали из них, а выпадали, пролетая метров по пятьдесят, отскакивая от шерсти мутантов.
А те лезли и лезли через единственные ворота в заборе… и убить всех никак не получалось.
Территория заимки Лесничего покрылась плотным ковром из визжащих псевдокрыс. Прямо по крысам скакали разномастные собаки. Потом в воротах показались существа, в темноте очень похожие на больших обезьян. Они ловко прыгали на четвереньках, умудряясь даже доставать стреляющих с вагончиков и гаражных крыш сталкеров и спецназовцев.
На тридцатой минуте шум боя перекрыл могучий, леденящий души рев. Из ворот на открытый участок стремительно выбежали высокие нескладные чудища, в которых американский командир опознал уже виденных ранее ловцов.
– Эх, рано мы боезапас извели! – крикнул с соседнего вагончика Растишка, добавив еще несколько загадочных русских слов. Бросил вниз одну за другой несколько гранат, нимало не заботясь укрыться от осколков. Не до таких мелочей.
Лесничий с крыши своего дома аккуратно выцеливал по известному только ему принципу монстров и тратил на каждого ровно по одному патрону.
Хорошо, что у всех были приборы ночного видения последнего поколения. Плохо, что они, как и старые, засвечивались от вспышек выстрелов.
С появлением ловцов тактика монстров изменилась. Словно получив команду, обезьяноподобные стали объединяться в группы, стараясь одновременно по двое, а то и по трое запрыгнуть на позиции людей. И, когда им это удавалось, набрасывались на них и скидывали на землю, прямо на визжащих крыс и собак. А уж те людям шансов не оставляли…
– Не ожидал! – снова крикнул Растишка американцу.
– Что?
– Говорю, не ожидал от этих тварей таких согласованных действий! Дрессированные, что ли?
Сталкер давно уже отбросил автомат с последним опустевшим магазином и стрелял по мутантам из пистолета.
К исходу сороковой минуты на земле неподвижно лежали пятеро. Низковато позиции выбрали…
Когда где-то невдалеке раздались длинные пулеметные очереди, американец сначала не поверил своим ушам.
Мутанты заметались по территории. Первыми исчезли ловцы. Следом в разные стороны рванули и остальные.
В ворота, прикрывая друг друга, осторожно вошли несколько человек с пулеметами наперевес, рассредоточились. Следом вбежали еще с десяток, водя стволами по сторонам.
Растишка шумно выдохнул, спрыгнул с гаража и устало зашагал к ним навстречу.
– Военные сталкеры, – опустил оружие высокий сталкер в бронекостюме, – Сынок.
– Отряд Вольной Земли. Растишка.
– Смотрю, у вас тут не скучнее, чем только что было на Цементном, – хмыкнул Сынок.
– Брат, не поверишь – первый раз в жизни рад встрече с военсталом! – сказал Растишка и неожиданно даже для себя обнял сталкера.
– Распустились вы в своей Вольной Земле, анархисты хреновы, – только и смог пробормотать в ответ Сынок…
«Тесак» не сопротивлялся. Что ловцы собирались делать со сталкерским телом, его ничуть не волновало. Пора уходить.
