вольера и не нападает, перегородка была не настолько высокой, чтобы он не мог её перепрыгнуть.
— Возможно, потому что боится покидать родное место? — предположил Хантер.
По крайней мере, он ел всё, что ему давали. Откуда Зои брала еду, догадывался только её брат.
Через неделю, когда троица вернулась утром, ирбис молча наблюдал. Но, как только люди подошли, зверь отпрыгнул от перегородки. Однако не начал вопить. Он вопросительно наклонил голову, в ожидании какой-нибудь вкусняшки. Зои решилась на отважный шаг.
— Зои, не смей! — тихо, но строго приказал Хантер, когда сестра села у перегородки и протянула в вольер небольшой кусок мяса. — Руку откусит!
— По идее, он должен был расти среди людей, — прошептала девушка. — Может, он не такой уж и дикий.
— Даже если так, тут наверняка давно никого не было, Зои! — Адам тоже принялся её отговаривать. — Может, он давно отвык от людей.
Пока люди в панике перешёптывались, барс осторожно подошёл. Он видел перед собой еду, но опасался, что это какая-то ловушка. Однако ему так хочется есть. Быстрым движением ирбис выхватил заветный кусочек из руки Зои и тут же отпрыгнул. Ничего не произошло. Только лица людей озарились так, будто случилось чудо.
Летела ещё одна неделя. Всё было как-то тихо и мирно. Светлые не давали о себе знать, не беспокоили люди из Проувера. Всё было так спокойно, что Астру и Каса это стало напрягать. Какое-то затишье перед бурей.
Они почти закончили осматривать дома, на удивление, Вещий Край оказался не таким уж большим поселением, больше места занимали леса к югу от призрачной деревни. Ничего особенного найти не удавалось. В казармах была только одежда, старое оружие, и фотографии. В зданиях, где стояли одни кровати, тем более ничего не нашлось. А дома из белого мрамора оказались больницами, пустыми, без какого-либо современного оборудования, там встречались только какие-то настойки. И приближался момент, когда стоило покидать Вещий Край.
К счастью, и барс почти восстановился: шерсть блестела, глаза стали ясными и чистыми, он даже потолстел.
— Думаю, теперь он в силах охотиться сам, — заключил Хантер.
Зои светилась от радости. Хотя грустно было осознавать, что скоро ирбис останется совсем один. Девушка посмотрела на зверя. Он лежал неподалёку от перегородки и задумчиво косился на людей. Теперь он выглядит таким спокойным. Крисс решительно вдохнула, подошла к вольеру и осторожно протянула руку. Барс глянул на неё с недоверием, но не сдвинулся. Парни затаили дыхание, но останавливать Зои не стали. Девушка вздрогнула, когда её пальцы коснулись мягкой тёплой шерсти. Ирбис дёрнул ухом. Рука утонула в мехе. Крисс провела ладонью по большой голове. А затем отодвинулась. Парни оцепенели.
— Да как это возможно? — потрясённо воскликнул Хантер. — Может, он кастрированный?
— Хантер! — Адам рассмеялся.
В какой-то момент ирбис начал выбираться из вольера, выглядывать на улицу и подолгу смотреть на горизонт. По ночам и ранними утрами слышалось его рычание. Его крик, полный какой-то жалости и мольбы, разносился, казалось, по всему Вещему Краю и достигал Долины Синих гор. Каждый раз по несколько часов не утихал его плач. Кого он звал? Своих сородичей? Хозяев?
Хотя барс полностью поправился, он выглядел таким тоскливым. Зои испугалась, что он заболел ещё сильнее. Брат успокаивал её, что это — временно, но тревожное чувство не покидало девушку.
. .
— Жаль, я не могу показать его тебе, — протянул Хантер. — Туда даже ночью незамеченными не пробраться.
— Ну ладно, барса с крыльями я представляю, — кивнула Вета. — Удивительно, как он смог выжить здесь один.
— Да уж, — Крисс задумчиво смотрел на воду. — Зои его даже погладила. Кажется, раньше он действительно жил рядом с людьми.
Всё время, пока троица ухаживала за зверем, по ночам Хантер сбегал в их с Ветой секретное место. Крисс начал понимать, что ему часто стало не хватать общения с ней. Её мягкий голос всегда радовал слух, и одной улыбки было достаточно, чтобы настроение вдруг поднялось. Парню хотелось быть с ней гораздо чаще. Но он был рад и тем ночам, что у них были.
— Думаешь, почему мир так опустел? — с опаской спросил Хантер.
Вета вздохнула и бросила рядом лежащий камень в воду.
— Негатив, — тихо ответила она.
— Даже не скажешь, что это из-за нас?
— Нет, — девушка покачала головой. — Негатив очерняет души людей, заставляет их идти друг на друга. От него всегда проблемы.
— Не хочу показаться мизантропом, но ведь люди сами создают негатив.
Вета замолчала. А потом отрешённо опустила голову. Крисс смотрел на неё некоторое время, затем улыбнулся и приобнял за плечи.
— Ну, не переживай. Думаю, такие, как ты, способны очистить от негатива весь мир.
— Что? Я? — девушка, получив кивок, покраснела. — Брось, у меня нет таких сил, чтоб бороться с негативом. Да и если бы были, я не смогла бы справиться без сестры.
. .
Рекмит проснулся и осмотрелся. Это его родной загон, где он родился и вырос. Столько времени уже прошло с тех пор. Зверь до сих пор помнит, когда он был ещё котёнком, здесь бурлила жизнь. В соседних вольерах жили другие рекмиты, уже совсем взрослые, которых брали с собой на тренировки. Толпы Грифов кормили, гладили его, братьев и сестричек. Барс помнил свои первые тренировки, свой первый полёт. Он чуял, сколько позитива тогда источали хозяева. Он помнил, как бегал по стадиону со своей провидицей, перепрыгивая через препятствия. Сейчас же стадион полностью зарос. Тут было так живо, до того, как все исчезли.
Здесь внезапно появились незнакомые люди. У одной из девушек рекмит чувствовал в крови магию. Но доверять ей нельзя. Хозяева всегда говорили относиться к негативу настороженно, а её распространение этой тёмной энергии чувствуется очень и очень сильно. А остальные, вроде бы, хорошие. Они помогли ему встать на лапы. Грифы ещё с младенчества учили его не нападать на людей, по крайней мере, пока ему не дадут команду. И, хотя эти незнакомцы были приятными, они всё ещё оставались чужаками. А так хочется вновь почувствовать тепло, услышать биение сердца Грифа.
И, на самом деле, надежда есть. Где-то, совсем недалеко отсюда, есть последний из рода его хозяев. Да, пусть барс и слаб, он всё ещё чувствует присутствие родной души. Он чувствует провидческую кровь.
Умереть рядом с Грифом — последнее желание рекмита.
. .
Знаешь… Это очень круто, что ты счастливо проводишь тут время, пытаешься разобраться в себе, помочь напарникам, хоть и не представляешь, насколько им хуже, чем тебе. Это храбро и милосердно с твоей стороны.
Но.
Ты просто тратишь
