только фантазий по облегчению своего положения ни возникает в голове.
Может быть, проще скользить на пятой точке, тем более что склон впереди ровный, с упавшей
травой? Однако первый же сучок в траве вырывает из штанов большой квадратный лоскут. Теперь
уже, наблюдая за Романом, смехом давится Митя, хотя нелегко и ему. Тогда Роман придумывает
другое: на сравнительно чистых участках склона он так запускает рюкзак с мешком вниз, что они
катятся, как колёса на одной оси, пока не застревают где-нибудь в кустарнике. Сбегать по склону
без груза и даже падать налегке – одно удовольствие. Роману это кажется замечательным
выходом, но Митя следовать его примеру не хочет. То и дело заваливаясь, он громко, на чём свет
стоит, проклинает эти неизвестно для чего выпученные горы, уже забыв, что они для черемши и
орехов. Освобождённому Роману просто жаль его. Но Митя стоит на своём. Тогда Роман, уже не
раз блестяще испытавший свой метод, просто отнимает у него рюкзак и отпускает по склону вслед
за своими мешками. Круглый рюкзак Мити, подпрыгивая и всё сильнее ускоряясь, несётся вниз! С
треском пролетев сквозь кустарник мимо застрявших мешков, он вдруг легко подпрыгивает на
какой-то кочке и, сочно охнув, оказывается насаженным на сук полулежащей сухой ели. Митя почти
что таким же шаром скатывается следом, словно надеясь спасти рюкзак, но ему остаётся лишь
бережно снять его на землю. На боку линялого мешка зияет зелёная рваная дыра.
Роман, опасаясь Митиного взрыва, с оттяжкой виновато спускается следом. Митя медленно
стягивает кепку с головы и, вновь печально вздохнув, смотрит куда-то вдаль на снежные вершины,
словно провожая взглядом отлетевшую душу своего рюкзака.
– Эх, – горько произносит он, – сколько я с ним прошагал. Бедный-бедный мой рюкзачок…
– А хочешь, я новый тебе куплю? – заискивающе предлагает Роман. – Или свой отдам?
Митя некоторое время стоит, никак не реагируя на его раскаяние, потом не спеша возвращается
в реальность.
– Да ладно, – говорит он, вяло махнув рукой, – фиг с ним с этим мешком. Он все равно уже
гнилой. Починять замучался. Выкинуть пора.
Прямо через дыру он засовывает в рюкзак кепку, расправляет её в виде внутренней заплатки и
подхватывает его за лямки.
Роман подавлен. Испортить вещь такого хозяйственного, бережливого человека!
– Да ладно, – где-то через полчаса повторяет всё-таки страдающий Митя, – я же понимаю, что
ты хотел, как лучше… Ну как, своя ноша не тянет?
– Да уж, не тянет…
– Видел я как-то: один вот так же набрал много, а потом шёл и пучками по дороге выбрасывал,
потому что уже нести не мог.
– А где ж ты раньше-то был! – восклицает Роман. – Мог бы и подсказать, что это тяжело. А ты
ещё старался, помогал.
– А это, чтобы ты сам меру понял, – отвечает Митя.
«Ну вот, ещё один учитель выискался», – невольно вспомнив печника, думает Роман,
довольный тем, что Митя на него не сердится.
Выйдя, наконец, на тропинку, они вздыхают с облегчением.
– Слышь, Митя, – окликает Роман из-под своих мешков, – а вот когда у тебя велосипед украли,
207
то отцовский велосипед вы такой же копной травы завалили?
– Да что ты! – отвечает Митя. – Та была вообще во! Мы же вдвоём рвали…
– Так может быть, копна-то и привлекла внимание твоего татарина?
Митя ещё некоторое время идёт с той же скоростью, переваривая слова Романа, и вдруг,
словно переключив скорость, учащает шаги.
– Да ты чего это? – уже метров через двести говорит запыхавшийся Роман. – Куда припустил-
то?
– Куда-куда, – тоже еле переводя дух, отвечает Митя, – солнце-то уже вон где, не успеем выйти
до темноты.
– Так оно уже давно садится, что ж ты раньше-то не вспомнил?
– Да не подумал я…
– О чём не подумал?
– Да, про копну эту… Надо бы как-нибудь похитрей маскировать.
В конце концов, расшагавшись, черемшатники едва не проскакивают мимо тайника. Сойдя с
тропинки, натыкаются на ручей, где Роман набирал воду. Митя идёт сразу к велосипедам. Роман,
сбросив груз, расправляет затекшие плечи, припадает к воде и пьёт, наблюдая за вьющейся
травинкой на дне. Пьёт до тех пор, пока не замерзают не только зубы, но и ладони, которыми
опирается о мокрую землю у ручья.
Митя среди разбросанной травы пристраивает рюкзак на кованый багажник своего мастодонта.
– Ну что, на месте наши кони? – весело спрашивает Роман.
– Велики-то на месте, – отчего-то угрюмо бормочет Митя.
– Ну? – настороженно спрашивает Роман.
– Велики-то на месте, – вздохнув, повторяет Митя, – а вот ключики-то – тю-тю…
Роман, ничего не понимая, стоит, уставясь на него.
– Так они же в карманах у тебя, – напоминает он.
– Были в карманах, – уточняет Митя. – Те, что были в левом кармане, сохранились, а в правом,
самые лучшие, прорвали, сволочи, дыру и прямо сквозь штанину вывалились. И как я, дурак, не
почувствовал! И почему я сегодня ботинки надел! Думал, легче будет. О себе подумал, а о ключах,
балбес, хотя бы чуть-чуть задумался. Была бы эта нога в сапоге, так ключи бы туда упали, и всё…
Да ещё и прищепку отцепил, думал, потеряю ненароком. А ведь прищепка-то тоже могла бы
помешать. Вот так всю жизнь: экономишь на прищепке, а теряешь ключи.
– Да, – поддакивает Роман, – вот такова она эта народная мудрость. Тебе бы надо было перед
подъёмом на правую штанину три прищепки прицепить, а на левую ногу сапог надеть. А теперь-то
что…
– Конечно, где их теперь найдёшь, – не принимая насмешки, говорит Митя. – Вообще-то можно
было бы по следу пройти… Ключи-то хорошие были, рожковые…
Роман переключается на снаряжение своего велосипеда. Сейчас Митю лучше не дразнить. Он и
без того расстроен неприятностью с рюкзаком. А тут ещё ключи. Он чего доброго, может и на
самом деле ринуться их искать.
Спускаясь, они намечали немного передохнуть около велосипедов, доесть хлеб и сало,
оставшиеся у Мити от обеда, однако из-за низкого солнца уже и впрямь не до привала. К тому же у
Мити и аппетит пропал. И вот тут-то наступает самый момент, чтобы по достоинству оценить такой,
возможно, впрямь, самый великий вид транспорта, как велосипед, невероятно высоко уважаемый
в Выберино. Мешок оказывается пристроенным на багажнике так удачно, что рюкзак, надетый на
плечи, лежит на мешке, не оттягивая плеч. Более того, на мешок можно даже навалиться спиной.
Крутить педали пока не требуется, тропинка идёт под уклон, так что только успевай поворачивай
да притормаживай, где надо. Тысячу раз прав Митя: простейшее приспособление – велосипед, но
и сотней ног его не заменишь.
– Ну, как тебе на велике!? – оглядываясь, кричит Митя, повеселевший от быстрой гонки. – А
