тогда как всякая перемена прокладывает путь другим переменам.
Очередной яркий афоризм, который придает блеск максиме. Особенно в переводе Муравьевой. По Юсиму это предложение в переводе на русский звучит так: «В древности и непрерывности властвования гаснут все помыслы и поползновения к новшествам, ведь один переворот всегда оставляет зацепку для совершения другого». Здесь налицо явное сопоставление с пассажем относительно того, что «наследному государю, чьи подданные успели сжиться с правящим домом, гораздо легче удержать власть, нежели новому, ибо для этого ему достаточно не преступать обычая предков и впоследствии без поспешности применяться к новым обстоятельствам».
Глава III
О смешанных государствах
Третья глава книги чрезвычайно многозначна и начинает рассмотрение целого комплекса проблем. Первая вынесена в само заглавие. Смешанными государствами Макиавелли называет те, которые насчитывают в своих владениях земли исконные для данного правителя («наследственные») и присоединенные им.
Кроме того, в данной главе Макиавелли продолжает тему предпочтительности наследственного правления с точки зрения обеспечения власти государя. Глава также посвящена проблемам политического предвидения или, точнее, политического расчета. В этом плане стоит обратить внимание на характеристику в другой книге автора одного из образцовых, на взгляд Макиавелли, правителей Флоренции Козимо (Старшего) Медичи*: «Ни в одном государстве, управляемом монархом или же самим народом, не было в его время человека более выдающегося своим разумом; вот почему среди стольких превратностей судьбы, в городе столь неспокойном, с населением столь переменчивого нрава сумел он в течение тридцати лет оставаться у кормила власти. Величайшая предусмотрительность позволила ему заранее предвидеть опасности и либо не дать им разрастись, либо так подготовиться к ним, что, даже и разрастаясь, они ему не вредили»[172].
Данное замечание желательно иметь в виду при анализе дальнейших рассуждений Макиавелли об умении предвидеть или предусмотреть (либо рассчитать будущее) как одном из важнейших качеств государя.
Перечисленными направлениями данная глава не ограничивается. Она вообще оказалась одной из самых многогранных в «Государе». Чтобы не перегружать текст, ограничусь тем, что именно здесь Макиавелли начинает группу глав, посвященных новому государю[173], человеку, оказавшемуся у власти в результате устранения прежнего правителя или же присоединившего новое государство к тому, которое он возглавлял прежде.
Здесь следует, однако, обратить особое внимание на то, почему автор уделял такое значение проблематике нового государя. Суть вопроса, на мой взгляд, состоит в нескольких моментах:
– успешное освобождение Италии, о котором мечтал Макиавелли, неизбежно означало приход к власти лидера, который по этой классификации должен был бы считаться новым;
– как уже отмечалось, Джулиано Медичи, которому первоначально планировалось посвятить книгу, рассматривался в момент написания книги в политическом сообществе Флоренции, да и всей Италии, как человек, которому, возможно, предстоит повторить путь Чезаре Борджиа в создании нового государства при покровительстве папы Льва Х;
– Лоренцо Медичи, которому в конце концов была посвящена книга, только что стал герцогом Урбинским, т. е. новым государем;
– самому Макиавелли проблематика нового государя казалась более интересной с интеллектуальной точки зрения по сравнению с тематикой наследственного правителя;
– новому государю требовались новые советники и новые советы, в чем лично был заинтересован Макиавелли.
Трудно удержать власть новому государю. И даже наследному государю, присоединившему новое владение – так что государство становится как бы смешанным, – трудно удержать над ним власть прежде всего вследствие той же естественной причины, какая вызывает перевороты во всех новых государствах.
Марк Юсим переводит этот отрывок следующим образом: «Новый государь, напротив, сталкивается с трудностями. Прежде всего, если он присоединил новые владения к старым и тем самым образовал некое смешение, его положению угрожает первый естественный недостаток, присущий всем новым государствам…»
В начале главы – короткое введение в предстоящий длинный анализ ситуации о смешанных государствах. Основная посылка – новому государю власть в них удержать трудно. Видно, что эта тема интеллектуально прельщает автора куда больше, чем предыдущая, где сохранить позиции государю было относительно легко. Похоже, что флорентийец с некоторым скрытым удовольствием даже был готов преувеличить сложность поставленной здесь задачи, и, возможно, заранее предвкушал, какие способы он найдет для того, чтобы преодолеть трудности, стоящие перед его гипотетическим государем.
Обратим также внимание, что автор в данном отрывке начинает рассматривать идею присоединения нового владения к старому. Обычно это случалось путем вооруженного захвата. Характерно для того времени, что Джон Уиклиф, живший за два столетия до Макиавелли, был крайне осторожен в отношении присоединения новых владений. Он полагал, что решиться на захват государю следует только для того, чтобы отстаивать Дело Божье перед лицом Его оппонентов. Для автора «Государя» таких категорий не существует. Он просто подходит к часто имевшей место проблеме как к данности и начинает анализ возникающей в связи с ней ситуации. Он действует, с одной стороны, как современник реально имевших место событий, а также как политический аналитик и советник. Не более, но и не менее того.
Наконец, если говорить по поводу данного отрывка, то следует обратить внимание на определенное противоречие между одним из тезисов первой главы («Новым может быть либо государство в целом – таков Милан для Франческо Сфорца; либо его часть, присоединенная к унаследованному государству вследствие завоевания – таково неаполитанское королевство для короля Испании») и утверждением, что присоединенное государство является «как бы смешанным». Насколько я знаю, никто прежде на это внимание не обращал. Впрочем, проблемы с понятийным аппаратом Макиавелли будут иметь место и далее в его книге.
А именно: люди, веря, что новый правитель окажется лучше, охотно восстают против старого, но вскоре они на опыте убеждаются, что обманулись, ибо новый правитель всегда оказывается хуже старого. Что опять-таки естественно и закономерно, так как завоеватель притесняет новых подданных, налагает на них разного рода повинности и обременяет их постоями войска, как это неизбежно бывает при завоевании. И таким образом наживает врагов в тех, кого притеснил, и теряет дружбу тех, кто способствовал завоеванию, ибо не может вознаградить их в той степени, в какой они ожидали, но не может и применить к ним крутые меры, будучи им обязан – ведь без их помощи он не мог бы войти в страну, как бы ни было сильно его войско.
Здесь следует, вероятно, первым делом обратить внимание на подчеркивание Макиавелли неприкрытой зависимости нового государя[174] от активного политического сообщества, с мнением и интересами которого требовалось считаться. Это один из любимейших тезисов автора[175], который впоследствии будет встречаться несколько раз на страницах этой книги.
Необходимость для правителя считаться с активным политическим сообществом соответствовала итальянским
