о их бока, и он спросил себя, предложат ли звери помощь или просто втопчут их в песок…
Фургон подпрыгнул и остановился. Пазел открыл глаза. Начинался бледный
рассвет, и он действительно слышал волны. Деревья сменились кустами, разделенными песчаными пустошами. Болотные огни, оробев, прижимались к
фургонам, как будто пропитанный солью бриз мог сдуть их прочь.
— Опять застряли! — сказал кто-то. — Ночь, полная призраков и привидений, поваленное дерево на каждой миле, а теперь эта чертова яма! Мы прокляты?
284
-
285-
Головной фургон действительно провалился в яму — влажную впадину в
песке глубиной почти шесть футов, очевидно, скрытую от посторонних глаз. Нипс
и Пазел обменялись взглядами. Это не было случайностью. Кто-то пытался их
замедлить.
Арунис резко зашипел. Болотные огни, как выпущенные на волю гончие, метнулись обратно в тень Болот.
— Ведите ныряльщиков вперед пешком, — сказал он. — Но сначала дайте им
немного поесть.
Пазел вцепился в прутья фургона. Два волпека двигались к мешкам с едой в
фургоне Таши. Беги! хотел он закричать, но потом вспомнил предупреждение
Аруниса: волпеки будут стрелять насмерть. Слишком поздно, они ее найдут. И
«мистер Кет» вряд ли сможет не узнать будущую жену мзитринского принца.
Мужчины развязали брезент и откинули его назад. В фургоне никого не было.
Пазел и Нипс облегченно вздохнули. Таша, по крайней мере, не была дурой. Она
ускользнула ночью.
Фургон открыли, пленникам приказали выйти. Им дали в руки печенье, а от
заключенного к заключенному передавался бурдюк с водой. Грязная вода, но
жажда Пазела была больше, чем сном: он сразу почувствовал себя лучше, когда
выпил.
В четверти мили за ручьем кустарник заканчивался стеной дюн. Шум волн
теперь был совсем близко. Тропинка вилась вверх по дюнам через заросли дикого
овса, и, судя по выбоине в песке, что-то недавно протащили отсюда в море: что-то
широкое, гладкое и массивное.
День обещал быть жарким. Они с трудом взобрались на дюну среди стрекота
песчаных сверчков, таких же ярко-желтых, как дикий овес. Затем вниз по дальнему
склону, и снова вверх и вниз, и теперь песок начал немного обжигать их ноги.
Нипс оглянулся через плечо.
— Как ты думаешь, где сейчас наши маленькие друзья? — тихо спросил он.
— Кто знает? — сказал Пазел. — Но они вернутся. Они проделали весь этот
путь, чтобы узнать, что задумал Арунис, и теперь не сдадутся. Лично я беспокоюсь
за Ташу. Она не сможет сойти за ныряльщицу, только не с тремя футами
золотистых волос.
— Может быть, она просто направилась на север, подальше от Симджи и ее
пьющего кровь принца.
Пазел покачал головой:
— Я бы хотел, чтобы она так и сделала. Но она никогда не оставит нас в таком
затруднительном положении.
Они приближались к гребню самой высокой дюны. Пазел увидел, что
мальчики впереди них замерли, безмолвно уставившись на что-то внизу. Он
вскарабкался на последние несколько ярдов и сам остановился как вкопанный. Там, у его ног, лежало Призрачное Побережье.
Он никогда не видел ничего подобного: бледный берег шириной в две мили, 285
-
286-
простирающийся на юг до мыса Циристел, на север насколько хватало глаз, и
повсюду разбитый темными зубчатыми скалами — некоторые не больше повозки, другие выше за́мков и затянуты туманом. Там были длинные, похожие на пальцы
острова, густо поросшие кустарником, бледные песчаные отмели, мерцающие над
пеной, и большая продолговатая область тьмы под водой, похожая на затонувший
лес. Низкие и чрезвычайно плотные клочья тумана походили на вату, скользящую
между камнями. Тем не менее, воздух между ними был чистым, солнце ярким: Пазел мог видеть на многие мили. И по всему этому ужасному побережью лежали
разбитые корабли.
Они лежали на сухом песке, на прибрежных рифах и в глубоком море.
Ближайший был просто скелетом, футов восьмидесяти длиной, его покрытые
соленой коркой шпангоуты расчесывали каждую волну, как женские волосы.
Дальше лежало древнее торговое судно, зажатое между скалами, его корпус был
разорван на талии бесконечно бушующим прибоем. Вдалеке усеивали весь берег
черные громады, похожие на выброшенных на берег китов. В нескольких лигах от
берега торчали старые мачты, накренившиеся, как надгробия.
Но не каждый корабль потерпел крушение. Недалеко от берега стоял на якоре
широкий и неуклюжий двухмачтовый корабль, очень даже живой. На его палубе
суетились люди — волпеки, судя по их размерам. Примерно в четырех милях от
них стоял гораздо более крупный корабль, могучий бриг, выставив на всеобщее
обозрение двойной ряд орудий.
Между ними, в центре темного пятна воды, стояло самое странное судно. Оно
напоминало речную баржу: плоское и квадратное, без пушек и такелажа. Оно было
переполнено людьми.
На одном конце его палубы стоял массивный грузовой кран. А под ним,
