прямо
над главным люком, на цепи свисал гигантский медный шар. В лучах полуденного
солнца он слепил глаза. Двенадцать или четырнадцать футов в диаметре, он казался
невероятно тяжелым. По его средней линии тянулся ряд похожих на
иллюминаторы окон.
Но и это было еще не все. На другом конце баржи поднимались прочные
железные леса. К этой маленькой башне была прикреплена пара канатов, которые
тянулись над волнами до самой грот-мачты грузового судна, а от последней, прямо
над прибоем, к большому утесу на берегу, где они входили в какое-то устройство
со шкивом. Фургоны, палатки и лошади сгрудились у подножия скалы. Двое
мужчин с подзорными трубами наблюдали с вершины утеса.
Среди подростков пробежал шепот. Батисфера. Так назывался медный шар; кто-то слышал о таких вещах. Но никто не знал, для чего они нужны.
Неподвижно лежа в диком овсе на гребне дюны, Таша наблюдала, как волпеки
выводят своих пленников на берег. Она кипела от разочарования. Сбежать из
фургона было легко. Тащиться за ним в темноте — гораздо тяжелее: туман Болот
превращался в призраков, которые цеплялись за нее, пытались оттащить с дороги.
286
-
287-
Она сражалась с ними голыми руками и песней Академии Лорг (« Мое сердце —
солнечный луч, моя душа — Древо, мой танец — вечность: я не боюсь тебя! »).
Когда она нападала на них, они рассеивались, как дым. Но всегда возвращались, и
их прикосновение было смертельно холодным: пот в ее волосах превращался в
ледяные бусинки. Таша знала, что не сможет провести с ними целую ночь в
одиночестве.
Она также не могла справиться с пятьюдесятью волпеками и чародеем. И вот
теперь смолбои пересекали широкий открытый песок. Если Таша последует за
ними, ее заметят в одно мгновение.
В лагере на берегу было еще больше бойцов. И некуда обратиться за
помощью. Насколько она могла видеть в любом направлении, все было одинаково.
Дюны, болота, скалы, разрушенные корабли. Они были в самом сердце дикой
природы, и она все еще не знала, зачем.
Она соскользнула с обратной стороны дюны. Каждый раз, когда Пазел
оказывался рядом с ней, с ним происходило что-то ужасное. Черт бы побрал этих
смолбоев! Я убежала, чтобы предотвратить что-то подобное.
Пока она лежала там, охваченная яростью, ее внимание привлекло какое-то
движение. Она посмотрела налево — и застыла в изумлении. Люди пересекали
дюны. Они двигались гуськом, низко пригнувшись, появляясь в поле ее зрения
всего на мгновение в промежутке между двумя более высокими дюнами. Они были
одеты в черные кожаные леггинсы и короткие черные плащи-табиты, а за спинами
у них были длинные мечи. У Таши перехватило дыхание. Она никогда не видела
таких мужчин — и все же разглядывала их сотни раз. Солдаты на бесчисленных
«картинах победы» в военных домах Этерхорда. Мертвые солдаты. Мзитрини.
Потребовалось всего несколько секунд, чтобы сиззи прошли мимо. Таша сломя
голову вскарабкалась по склону дюны туда, где, казалось, она могла снова их
увидеть, но когда она добралась до вершины, то увидела лишь несколько
обломанных метелок дикого овса и ямочки на песке. Она бросилась вниз с
противоположной стороны дюны и вскарабкалась на следующую. Вот они. Пятеро
мужчин, лежащих плашмя под ней, приподняли головы ровно настолько, чтобы
рассмотреть волпеков и их пленников. Она могла видеть татуировки на их шеях —
маленький символ их королевства, каллиграфическая буква их племени.
Что они здесь делают? Как они сюда попали? Конечно, они не осмелятся
напасть на такое количество волпеков. Или?..
Если бы я только могла поговорить с ними. И вдруг она подумала, какой же
дурой она была, какой непростительной дурой, что не выучила мзитрини, когда у
нее была такая возможность.
И все же она кое-чему научилась, вопреки самой себе. Она все еще слышала
раздраженный голос Пазела, декламирующий: Мне нравится, тебе понравилось, нам понравилось.
О, Пазел.
Она поползла назад по дюне, пока не скрылась из виду. Затем она
287
-
288-
перевернулась — и оказалась в нескольких дюймах от острия меча.
Над ней стоял мзитрини с мечом в одной руке и ножом в другой. Он уставился
на ее светлые волосы. Глаза широко раскрыты, под ними, на скулах, — черные
мазки туши.
Он выплюнул слово — ничего такого, на что она должна была ответить, подумала она. Затем резко взмахнул ножом: Вставай. Таша встала. Мужчина тихо
свистнул, и через несколько секунд рядом с ним стояла пара его товарищей. Все
трое молча
