смотровую комнату. Бальтазар с каменным лицом уставился на нее, когда она осмелилась сказать, что хочет побыть одна.
Он поджал губы:
– Сейчас не время для фантазий, Кендра.
Вскоре была установлена беременность и отцовство.
Истина показалась Кендре тяжелой, громоздкой и сокрушающей. Тем временем выражение лица Бальтазара перестало быть суровым и стало напоминать ужасающее торнадо, его карие глаза сверкали от ярости.
Возвращение к его ослепительно глянцевой машине было настолько напряженным, что Кендра задрожала.
– Бальтазар, – начала она, когда он с ревом выехал с парковки и вернулся на многолюдные улицы Афин. – Я считаю, что…
– Если у тебя есть хотя бы зачатки инстинкта самосохранения, – свирепо прорычал он, ведя машину, – ты будешь молчать!
Кендра решила, что самосохранение – отличная идея, поэтому молчала до конца поездки. Потом они вошли в другое здание с отдельного входа и поднялись на верхний этаж, где располагался головной офис «Скалас и сыновья». Они выбрались на крышу, где их ждал вертолет.
Ей хотелось спорить. На крыше не было свидетелей – только персонал Бальтазара и древний город у них под ногами. По крайней мере она могла бы попытаться.
Но она не понимала, как проигранная битва поможет ей или ребенку.
Кендра ненавидела себя за свои слабости, но предпочла просто обхватить свой живот руками и сесть в вертолет. Они высадились на берегу маленького острова, окруженного сверкающим синим морем. На холме был большой дом и несколько хозяйственных построек, а вокруг – пляжи.
Она знала: большинство людей сочтут это местечко раем, но для нее это была тюрьма.
Бальтазар прошагал в просторную виллу в греческом стиле с широкими открытыми пространствами. Кендра последовала за ним, потому что ничего другого ей не оставалось. Не пытаться же ей улететь на материк.
– На острове постоянно живет персонал, – сообщил Бальтазар, проводя ее в спальню над морем, а затем остановился и сердито посмотрел на Кендру, словно она забеременела ему назло. Наверное, он так и думал. – Они работают под руководством экономки Панайоты, которая была с моей семьей с юности моего отца. Она мне очень предана. Все, что она говорит, исходит непосредственно от меня.
– Ты оставишь меня здесь? – Кендре следовало об этом догадаться. Ей пришла в голову абсурдная мысль: если бы она знала, что не вернется в коттедж, то взяла бы с собой больше вещей. Как будто ее вещи сейчас имели значение. – Надолго?
Прошло немало времени, прежде чем он взглянул на нее так, словно хотел понять, что у нее на уме.
– На столько, на сколько потребуется.
Она попыталась собраться с мыслями:
– Я надеюсь, ты в курсе, что мне надо регулярно ходить к врачу? У меня второй триместр.
– Я умею считать. – Его взгляд был испепеляющим.
– Ты действительно планируешь держать меня здесь полгода? – Задавая этот вопрос, она уже знала ответ. И радовалась, что завернулась в тонкий шарф своей двоюродной бабушки во время полета на вертолете. Прикосновение шарфа походило на объятие.
– Считай это проявлением моей доброты, – отрезал Бальтазар. – Поверь, сейчас я не скажу тебе ничего такого, что бы ты хотела услышать.
– Верно, – выдавила она, напоминая себе, что теперь происходящее касается не только их двоих. – Потому что, когда мы занимались сексом в твоем офисе, интриги плела только я. А ты был всего лишь наивной девушкой, заблудившейся в лесу.
– Не выводи меня из себя, Кендра. – Он говорил угрожающим шепотом, который ранил Кендру, как острое лезвие.
Она плотнее закуталась в шарф.
– Тебе не нравится, как я с тобой обращаюсь. Но иного отношения ты не заслуживаешь.
– Неужели ты думаешь, что я охотно останусь здесь? – Она покачала головой. – У меня своя жизнь, Бальтазар. И не важно, что она тебе не нравится.
– Если ты хотела жить своей жизнью, тебе не следовало менять мою.
Он подошел ближе, возвышаясь над ней, и она увидела его резкий и свирепый взгляд, который должен был напугать ее. Однако ей захотелось встать на цыпочки, наклонить его голову и…
– Возможно, ты не заметил, – сказала она, надеясь, что то, чего она так глупо желает, не написано у нее на лице, – но моя жизнь уже изменилась. Я вынашиваю ребенка. Ты таскал меня сегодня по всей Европе и, по‑видимому, планируешь оставить на этом острове.
– Жизнь, к которой ты привыкла, окончена. – На его подбородке дрогнул мускул. – Я подозреваю, ты запланировала это с самого начала. Я должен тебя поздравить. Ты застала меня врасплох.
– Да, – отрезала она. – Я решила, что чудесным образом забеременею, как это делают все женщины. Вот почему не бывает проблем с фертильностью. Все женщины решают, а потом делают это.
Он прорычал, но она приказала себе смотреть ему в глаза и стоять на своем.
– Возможно, ты все‑таки спасла своего брата, – угрожающе тихо сказал Бальтазар. – Но я обещаю тебе, Кендра, ты пожалеешь об этом.
На мгновение ей захотелось, чтобы его большие твердые руки прикоснулись к ней. Но Бальтазар повернулся и зашагал прочь.
Кендра осталась одна, потрясенная своим желанием. Почему она дрожит: от ненависти к себе или от невыносимого желания?
Она заставила себя не паниковать, услышав шум вертолета. Когда Бальтазар исчез в небе, она многое о себе поняла.
Хуже всего было то, что она хотела его, как бы он к ней ни относился.
Кендре потребовалось десять дней, чтобы исследовать каждый укромный уголок дома и каждую хозяйственную постройку. Она отчаянно пыталась найти что‑нибудь, что можно было использовать для побега.
Ничего не было. Панайота была достаточно доброй, но упрямой. Она неоднократно извинялась перед Кендрой, но ничего не менялось. Мобильной связи не было, Интернета тоже. По крайней мере, у Кендры не было к ним доступа.
Хотя ей пришлось признаться самой себе: даже если бы связь была, она понятия не имела, кому ей звонить. Ее семья была бы счастлива, если бы Кендра и дальше торговалась с Бальтазаром. Они ничем ей не помогут.
Обойдя маленький остров в поисках лодок на материк, она сильнее приуныла, когда поняла, что уезжать отсюда ей не хочется.
Она ждала возвращения Бальтазара.
Как бы он ни злился на нее, она вынашивает его ребенка.
Пусть со стороны кажется, что Кендра капитулировала, но она копит силы для настоящей битвы. Конечно, она не станет бороться с Панайотой, которая просто выполняет приказ Бальтазара.
Кендра ела все, согласно руководству по питанию, которое Бальтазар, очевидно, оставил экономке. Она подолгу гуляла по пляжам, полям и оливковым рощам.
Она спала в кровати, которую он выделил для нее. И хотя Бальтазара не было рядом, она чувствовала его присутствие.
Прошла неделя, потом другая. Лето
