— Мы по делу, — признался Кузя. — Хотим у тебя огня попросить. А взамен предлагаем вот это, — он протянул на ладони плоский пластиковый пакетик, в котором были рядком уложены шестигранной формы стержни, заканчивающиеся на одном из торцов разными хитрой формы звёздочками. В крайнем гнезде лежала рукоятка, в которую можно было вставить нерабочий конец инструмента.
Движением брови вожак подозвал Саню, который и так уже сделал стойку на это богатство. Тот подошёл, пощупал каждую деталюшку: — Китай. Но, ладно — чего с них взять?
Теперь Веник кивнул уже Вячику, который тоже не утерпел — подошёл. И, не говоря ни слова, достал и отдал зажигалку.
Кузя чиркнул колёсиком — загорелось.
— А газу в ней много?
— Не знаю — корпус же не прозрачный.
— Вообще-то мы планировали просто взять у вас головню, — удивился Пых.
— А, может вы маникюрный набор сменяете на каменный топор? — разохотившийся Саня показал действительно симпатичный топор из полевого шпата. С ручкой, сделанной вполне культурно в охват продолговатой боевой части, — его даже можно точить. Брусок в комплекте, — добавил он, подавая расколотую вдоль гранитную гальку.
— Нет! — Толян даже отпрыгнул, хватая себя за карман. Явно испугался, что отберут — отдавать своё сокровище он не собирался. Тут ведь — трое на трое, но Саня силач и, к тому же борец.
— А я бы взял, — у Пыха даже глаза загорелись. — За отвёртку отдашь?
Саня осмотрел отвёртку. Малая из средних, что называется. Рабочая часть — круглого сечения стержень на одном конце под шлиц, а на втором — под крест. То есть в пластмассовую рукоятку она входит и выходит любой стороной. В разобранном виде как раз умещается в кармане пиджака.
Для приличия попытался сделать недовольное лицо, но это у него не получилось — была слишком заметна радость в глазах. Чтобы не испортить торг, кивнул и отдал своё изделие. Хотя, на самом деле — тренировочный образец.
— Могу ещё продать за деньги каменный нож, — вот ведь как разохотился!
— У нас одна мелочь осталась, — смутился Толян.
— Ну, ножи тоже нынче не сильно в цене — они ведь не такие, как в прошлой жизни, — принёс и показал несколько кремневых пластинок, продемонстрировал, как режут.
— Неплохо, — покупатели не стали проявлять восторга, но принялись шарить по карманам. Две десятки и шесть рублей монетами белого металла — это всё, что у них оставалось.
— Люб, дай ребятам ещё по кусочку, — скомандовал вожак — результаты торга его откровенно порадовали. — А вы хоть рассказали бы, где были, да что видели?
— Да чего тут увидишь, — махнул рукой Толян, пряча в карманы своего замызганного и обтрепавшегося пиджака каменные пластинки. — То лес, то река, то поляна.
— А как вы тут оказались? — продолжил расспросы Веник.
— По тропе топали в противоположную отсюда сторону. Отошли прилично и встретили реку. Вдоль неё и двинулись, как раз вниз по течению. К вечеру добрались до таких холмушек, типа горочек, только это не сразу понятно. Потому что они все заросли деревьями. И ещё оттуда видно было здоровенную поляну с большущим озером на другом берегу. А потом снова стало нормально, то есть перестали перебираться через ручьи, и идти стало ровно. А тут, глядим, пирамидка сложена из брёвен и на ней надпись, что мы сюда попали. То есть — перенеслись. Ну и ещё указатель в сторону стоянки вашего клана. А тут, понимаешь, две ночи без огня, да ещё и дождина этот нас прополоскал. Вот и решили заглянуть.
Мы ведь совсем из Лёхиного племени свалили — будем сами по себе.
— А почему решили уйти? Ведь там уже и жильё построено, и забор и охрана.
— Да ну его! Заколебал! Как что не по нему — сразу в тыкву. Не он сам, так дружки его. Говорят, что учат нас уму-разуму и прививают организованность. А я такое счастье в гробу видал. Нет уж — мы сами по себе.
— Как же вы со стоянки племени огня-то не взяли?
— А это не полагается. Так вождь постановил, что огонь нужно беречь и никому не давать. И самим его никуда не растаскивать.
«Всё страньше и страньше, — думал Веник, провожая взглядом уходящих одноклассников. — Что это за порядки такие наустанавливал этот чёртов Лёшка?»
— Слышь, шеф! Будет у Галочки отличное шило. А у меня — зубильце и бородок, тем временем радовался Саня.
— Ты чего им ножи отдал кремневые, а не из шпата? — возмутился Вячик.
— Да ладно тебе, — извиняющимся рокотом отозвался кузнец. — С зажигалкой-то они нас поимели с барского плеча товарища вождя. С топором я счёт обнулил. А дальше всё было по чесноку. И монеты у них оказались только стальные, а то мне и другие попадались из какого-то сплава. Они и обрабатываются не так, и заточку держат хуже.
Со стороны брода показались Галочка с Димкой: — Река вздулась и вода в ней стала мутная. Ничего не разглядеть. Зато ты только посмотри какую красоту на берег выкатило — ребята показали замечательный продолговатый окатыш того самого камня, который Лариска назвала топазом.
— Планы меняются, — резко передумал глава клана. Дмитрий и Вячеслав со мной идут на разведку — осматриваем наш берег реки вверх по течению. Лук оставить — берём копья и рубило. И, Люб! Осталось чего съестного путникам на дорогу? А то мы без ночёвки можем и не управиться.
Глава 9
Великий хурал
Снова солнце клонилось к закату. Саня колдовал около своего нового, похожего на печку, горна, то закрывая камушком одно из отверстий, то приоткрывая. Действовал он внимательно прислушиваясь к тому, что говорят девчонки, работающие около другой части этого же самого горна.
Лариска, Люба и Галочка то и дело поднимали верхний не вполне плоский камень, который подхватывали двумя палкам, держа их за противоположные концы на манер носилок. На всё это поглядывала Леночка — она что-то терпеливо скребла своей пилочкой для ногтей. И тут от поваленной сосны примчался шакал. А потом на тропе появились ребята — Веник, Вячик и Димка спокойно переставляли ноги и неторопливо приближались.
— Босс! Закрой поддувало. Шеф идёт, — прощебетала Галочка и стеснительно поставила ладошку перед ртом.
— Ага, сок уже прозрачный, — согласилась Любаша. — Лен! Помогай.
— Да? — взвилась Лариска. — А кто собирался плеснуть водички?
— Не-е… Не уверена. Давайте уже доставать. Ну? Неси колья!
Ленка раздала подругам заострённые палки, которые все дружно погрузили в зев, обнажившийся над горном, когда с него окончательно убрали бесформенный камень-крышку.
— Приготовились! Взяли! — скомандовал Саня, и подставил под тушку берестяной поднос — края у него были приподняты и защипнуты по углам. А потом — второй. По числу поместившихся в надстройке над горном уток.
— Это, часом, не утка ли по Пекински? — тучный Димка покачивался от усталости, но лицо его светилось оживлением. Худощавые Веник с Вячиком выглядели бодрее, хотя тоже были изрядно вымотаны.
— По мамонтовски, — улыбнулась Ленка. — Садимся уже скорее, — она отвела путешественников к убежищу, где под навесом из всё той же сосновой коры стоял собранный из ошкуренных палок стол с решётчатой столешницей — стакан бы тут точно не устоял, но маленькие подносики из бересты лежали устойчиво и напоминали тарелки. Лавки тоже имелись всё из тех же жердей, связанных непременным лыком.
Во главу трапезы усадили вожака, рассевшись вдоль длинных сторон, а около другого окончания утвердилась Любаша, начавшая делить уток — «тарелки» с едой передавали из рук в руки.
— Как всегда, оставшись под руководством босса, клан благоустраивался, — как бы себе под нос пробурчал Веник. — Что ещё мне следует узнать?
— В убежище насыпали пол из той глины, что вынули из ямы под сортир. И в балагане пол приподняли — камни подложили под решётку, чтобы не намокала.
— У тебя, Лариса, какие успехи?
— Неважные, Шеф. Шкурку оленёнка я разрезала на несколько кусков и каждый обработала по-своему. Выскоблила все, а потом уже стала пробовать. Отмытый в щёлоке не воняет, но после просушки стал очень жёстким. Почти ломается, если сгибать. Тот, который помыла горячей водой, всё равно попахивает, хотя и умеренно. И не слишком жесткий. Контрольный образец атакуют мухи — его пришлось отнести в сторонку. И смердит и вообще смотрится неаппетитно. Тот, что мыла в холодной — от контрольного почти не отличается. С последним куском поработать не успела — тоже смердит от него так, что противно в руки взять.
— Да, неважные у нас дела. А что мы вообще знаем о выделке шкур? Или кож?
— Был такой герой в сказке — Никита Кожемяка. Богатырь, кстати, — щебетнула Галочка.
— Точно! — вспомнила Ленка. — И где-то я встречала упоминание сыромятной тетивы. То есть кожи мяли и становились они очень прочными.
— Кожа, это когда без шерсти, — рассудил Вячик. — А с шерстью — шкура. И как, интересно из шкуры сделать кожу? Побрить? Или выщипать?
