Камень подходящей формы для дна удалось подобрать только в одном случае, а вырезание каждой пробки отнимало целый день — пилы ведь у ребят не было. Впрочем, на этом пути было немало интересных открытий — расколов короткий чурбак так, чтобы из него получилась одна-единственная дощечка и обрезав с неё всё лишнее, чтобы оставался кружок, получили ту же пробку.
Тоже многодельно, но значительно легче. Буквально несколько дней принесли целую череду технологических прорывов. Галочка обожгла в Санином горне свои чашки — ни одной не треснуло. Она объяснила, что это из-за плавности нагрева. Хотя, на финальном этапе топили ничуть не слабее, чем при изготовлении каменного котла. Когда всё это остыло — то есть примерно через сутки — мастерица внимательно изучила то, что получилось — там на каждом образце были выдавлены одной ей понятные значки.
— Я же подбирала рецептуру замеса, — объяснила она. — Нужно было разобраться, куда чего сколько класть.
— Так это не просто чистая глина? — изумился Вячик.
— Не просто. Туда и песочек подмешан, и толчёный полевой шпат, и я даже попробовала для пары рецептур вместо воды разводить замес щёлоком. Теперь можно и горшки попытаться сделать. Но для получения посуды правильной формы требуется гончарный круг.
— Давай пока обойдёмся не очень правильной посудой, — Веник поспешно остановил вспыхнувший в глазах Димки энтузиазм. — Нам ведь лодка нужна раньше всего, а смолы для неё можно попытаться хоть бы в этих чашках накурить. У тебя наготовлены щепки из еловых стволов?
— Наготовлены.
— Вот и сложи их в одну чашку, а другой накрой. И ставь на огонь — поглядим, чего набежит. Понимаете, братцы-сестрицы! Лето в разгаре — нам нужно выбираться из этого низменного места туда, где нет угрозы весеннего подтопления. И уже окончательно устраиваться в тёплом жилище с просторной кладовой. Главный бонус, который нельзя упустить — орехи. Только на их запасах есть шанс протянуть до весны. Поэтому удобства и красоты оставим на более поздние времена. Все силы на лодку. И уже на ней переедем в места, богатые лещиной.
* * *
Следующим важным достижением был отрезок от шкуры оленя, добытого специально для продолжения экспериментов с выделкой кож. Мясо, разумеется, съели, и даже немного высушили до твёрдости — оно немного попахивало — так что есть его не торопились, а стали хранить, чтобы выяснить, как долго оно продержится.
Так вот, о шкурке. Она получилась не вонючей и не ломалась при изгибании — то есть на зимнюю одежду уже годилась, хотя оставалась тяжёлой и жестковатой.
Лерочка приспособилась прясть нити из той самой лианы, используя в качестве веретена обычный прутик — нитки получались толстые, примерно с миллиметр. Но очень крепкие. Для вычёсывания размочаленных стеблей использовали ёжика, принесённого из леса — зверёк сворачивался в колючий шар, об который и трепали будущую пряжу.
А уж из ниток выходили и тетивы, и связи лодочного каркаса, и множество других удобных вещей. Скажем, штопаные латки на коленях.
И в заключение — смола из еловых щепок вытопилась. Было её мало, но она становилась жидкой при нагревании, твердела при остывании и хорошо прилипала к бересте. А большего от неё и не требовалось.
* * *
— Где Вячик, Люб? — пришедший на стоянку клана Пых с интересом озирался по сторонам.
— В лесу. Шеф его отрядил лыко драть вместе с Петрухой. Так что, вернутся они нескоро. Но, если ты за своим заказом, то я в курсе, — она протянула посетителю короткую палочку со вставленным в пропил на конце наконечником для стрелы. — Это ты что, вроде как в качестве ножа собрался использовать?
— Ну да. Чтобы держать было удобней. А то пальцы быстро устают, если без ручки.
— Тогда завтракай, и за работу. Садись, — Люба поставила перед гостем берестяной подносик с куском мяса.
— Что-то скудно у вас стало с едой. Трудные времена? — скептически оценил размер угощения Пых.
— Нормальная рабочая утренняя пайка. От пуза-то мы кормим только тех, в ком не заинтересованы. А тебе сегодня покупку отрабатывать.
— Что? Это Мамонт ваш так придумал? Работников впроголодь держать?
— Нет, он утверждает, что должна быть разумная достаточность. Саня вон, хоть и крупный — ничуть не худеет. А Димка! Помнишь, каким рыхлым был? Зато сейчас животик у него втянулся, ляжки прибрались, и вообще парень хорошеет на глазах. Богатырь! Ну, чего задумался? К Танюшке иди. Будешь прутья калибровать.
— Калибро… что?
— Топай, давай. Всё тебе покажут и объяснят.
* * *
— А-а! Обещанный помощничек! — Танюшка оторвалась от плетения корзинки. — Вот, держи калибр, — подала две связанные между собой палки, между которыми были сделаны проставки для обеспечения равного расстояния. — Вот сюда вставляешь прут вершинкой вперёд. Он попадает между двух лезвий. Тянешь, чтобы срезать все лишнее с двух сторон. Потом снова тот же прут, но с поворотом на девяносто градусов вокруг собственной оси. Затем опять, но с поворотом уже на сорок пять, и в четвёртый раз опять на девяносто, чтобы вышел восьмигранник в сечении. Это почти кругляш. И все прутья делаются одинаковыми — чтобы корзинка вышла ровная и плотная.
— И что это вы вдруг красотой озаботились? Говорили же, что, вроде как съезжаете отсюда?
— Корзинки куда крепче получаются. Мы в них собираемся орехи хранить. Это же, считай, на всю зиму.
— Тю! А мы с братанами решили на юга подаваться. Там тепло, там фрукты всякие. И как раз тропа ведёт туда, куда надо. Так что уже собираемся. Без девчонок, налегке мы в день сможем километров по двадцать проходить.
— Сто кэмэ в неделю, если в среднем брать. За два с половиной месяца как раз тыщонка набежит, ухмыльнулась девочка. Мы тут померили, что где-то на пятьдесят каком-то градусе сидим, если по широте. Пять девятых от четверти окружности Земного шара, которая вся сорок тысяч… девочка задумалась, шевеля губами.
— Тропик находится около двадцатого градуса, — поправил парень. — Пятьдесят минус двадцать, остаётся всего тридцать — это треть от четверти окружности. Три с небольшим тысячи километров отсюда на юг.
— Полгода пути, — хмыкнула Танюшка. — Наверняка через степи. А, может и через пустыни. Если не упрётесь в море или в горы — бывают ведь и непроходимые, со снеговыми вершинами.
— Разберёмся. Обойдём, или как-то переплывём. Так что не беспокойся за нас. И работать на вашего шефа я не стану — забери свой калибратор. Больше мне от вас ничего не понадобится, так что — всем от меня приветик, — сделав ручкой Пых удалился.
Появившийся с другой стороны — от всё той же сосны — Лёха, как раз увидел спину одноклассника.
— Люб! — окликнул он хлопочущую над горшком девочку. — Веник где?
— Веник? У лодки, наверно. Под откос ступай, как спустишься, так сразу и увидишь.
Пройдя пару десятков шагов, вождь «древнего племени» увидел на пологом склоне каркас, связанный из тонких жердей, над которым колдовала целая куча мальчиков и девочек.
— Давай сюда, квачиком пройдись, — распоряжался Димка. — Веник, сжимай, Саня — бей.
— Тук-тук, — сказала колотушка.
— Смола выступила, — сказала Ленка. — Галя, замазывай.
— Накладывайте бандаж, да руки берегите, горячо же! Галя, подавай третий шпангоут. Как он встаёт?
— Прорези совпали. Саня! Колышек!
— Поставил. Держат все. Все держат?
— Смолу, квачик! Да лучше пройдись, Веник! Ты держишь, скотина косорукая? Саня, бей.
Понятно, что при такой плотной занятости в сторону гостя никто даже не посмотрел. Он некоторое время топтался, наблюдая, как скелет будущей лодки прямо на глазах обрастает рёбрами. А потом присел на травку и о чём-то задумался.
Вязать каркас правого борта закончили через пару часов. Потом принялись за решётку днища и проваландались с ней до самого ужина.
— Пошли, соседушка, отведаем, чего нам нынче Любаша изобразила, — окликнул задумчивого Леху глава клана.
— Ты нарочно меня ждать заставил? — недовольно откликнулся тот. — Я ведь не просто так, а с важным разговором.
— Ну, ты и время выбрал! У нас самая главная часть большого дела — сборка. И каждая пара рук нужна, потому что даже вдвоём это на целую неделю работы. Так чего там у тебя?
— В сторонку бы отойти.
— Ладно, но сначала поедим.
Когда уселись за стол, Любаша упомянула, что приходил Пых, а Танюшка рассказала о том, что он с друзьями собрался подаваться на юга.
— Дураки они, — рассудил Вячик. — До сих пор за кремневыми инструментами к нам ходят — так и не научились ничего толкового делать из камня. И как они поступят в пути, если, например, расколют топор? Назад побегут? Сюда?
— Кстати! — вдруг спросил гость. — А Ванька не у них ли дичью затаривался? То есть, когда уходил к реке, всегда приносил не меньше, чем пару крупных птичек.
