с радостью приму ваше участие в моей жизни и путешествии, мне легко с вами общаться — я так свободно себя чувствую. Помогите мне выучить языки, у меня есть средства заплатить за эту услугу, и я буду сильно стараться.
Светлана живо оказала протест.
— Я не буду оказывать вам услугу платно. Это мой принцип. Но по-дружески, с радостью. Единственное, на что я вас в таком случае сподвигну — это уехать со мной в Петербург, так как в Польше я пробуду не долго, максимум недели две. А это значит, мы начнем учить русский язык! О… это целая Вселенная! Русский язык вы будете изучать всю жизнь и постигать в его глубинах все новые тайны! Это забавно! А мне легче, ведь я же русская.
ГЛАВА 75
Хелен было очень тяжело, особенно в последнее время. Не так давно произошедшие события оставили в её сердце неизгладимый след и поселили большой страх перед жизнью. Она стала думать о том, как жизнь непредсказуема и жестока каждый день. Она стала бояться за своих родных и детей. Она за последний год повзрослела такими темпами, словно прожила лет двадцать. И стала не той легкомысленной, веселой, любвеобильной Хелен, стремящейся к комфорту и беспечно ко всему относящейся. Даже Миррано вынужден был признать это, хотя его по-прежнему напрягала излишняя эмоциональность его супруги и отсутствие некоей продуманности в житейских вопросах. А после неожиданного отъезда Анни из Будапешта, Хелен просто растерялась в этой жизни. У неё было двоякое чувство. Чувство легкой обиды на подругу, за то, что поступила так скрытно, словно нанеся удар в спину. Но, по размыслив, она её оправдала. И вторым чувством — хронической усталостью, доходящей до депрессии, от житейской ответственности. Да — это не так странно выглядит, если в этом разобраться. Во-первых, Хелен, по-прежнему была стеснена в средствах. Отец оплачивал шикарную шести комнатную квартиру в фешенебельном районе Будапешта и не далеко находились все культурные достопримечательности столицы, такие как оперный театр и парк отдыха, а также знаменитый Будапештский цирк. Он так же регулярно оплачивал гувернершу для двоих близнецов, а она стоила не дешево. Но на все остальное им приходилось зарабатывать самим, а Миррано приносил в семью слезные гроши. Хелен вернулась на работу в клинику, но расслабившись за пять лет ролью простой домохозяйки, ей в данный момент с трудом давался рабочий график, стесняющий её свободу и навязывающий некую систематичность в каждом дне её жизни. Иногда ей совсем не хотелось вставать рано утром и идти в клинику, но она вынуждена была себя к этому принуждать. И это то, что касается профессиональной её сферы. Не все ровно и слаженно было и в семье. То, что они с Миррано быстро могли повздорить, просто из-за нечего, уже вошло в привычку и перестало угнетать психологически. Было другое. В семье подрастал маленький «монстрик» — Гельмут и это становилось очевидно! Дети очень быстро развивались. И Михаэль был паинькой, в полном смысле этого слова. Словно вся его человеческая натура была направлена на радость и умиротворение окружающих. Он все быстро воспринимал и исполнял, был покладист и очень спокоен. Если он видел растерзанную какую-либо вещь Гельмутом, он пытался привести её в порядок или в лучшем случае, положить на место. К гувернерше относился с таким добром и детской искренностью, что можно было подумать, что его внутренняя мудрость уже знает, что миссия этого человека в их семье очень важна и ценна. Но этого совершенно не признавал Гельмут. Вся натура этого мальчика была направлена на проказы, непослушания, противоречия и причинение урона в семье. И это очень утомляло! Утомляло его непослушание и отголоски последствий тех стрессовых ситуаций, которые он умудрялся создавать для всех, уже в таком раннем возрасте! А толи еще будет и все стали опасаться этого будущего, так как его взросление не уменьшало, а только прибавляло хлопот. Да, уже и хлопотами этого было не назвать! Гувернантка постоянно по десять раз за день прибегала с жалобами к Хелен на сына, возмущенная. Несколько раз она не выдерживала и просила у хозяев расчет. А они, зная, что неизвестно, как сложиться с другой гувернанткой, а их уже сменилось три, вынуждены были подымать ей оплату. На сегодняшний день, вероятно, это была одна из самых высоких оплат гувернеров в Будапеште. Даже отец Хелен стал произносить такие фразы — «Все мое состояние, вероятно, растечется на оплату ваших гувернеров! Сам король Венгрии был бы удивлен величиной их гонорара на моем месте!» И вот что удивительно. У маленького Гельмута пробивался наружу просто криминальный талант, только в кого? «Дом стоял на ушах» — и это именно та характеристика, как нельзя точно передающая обстановку в семье. И Анни уехала. У Хелен не было поддержки. Миррано вечно занят, он работал чаще всего в две смены, Игн её не понимал, да и он же мужчина, она никогда не была с ним так откровенна как с подругой. И вариться в этом угаре ей приходилось в одиночку! А тут еще прислала письмо мать Миррано из Италии, у неё резко падало зрение, болела спина и как хороший сын, он пригласил её навестить их, проведать внуков и обследоваться в Будапештской клинике, где работала Хелен, потому что в их больнице было мало приборов для проведения диагностики. Проблему со спиной женщине решили очень быстро. Это случается часто. Смещение позвонков в Будапеште исправлять умели. С ней поработал хороший массажист, покрутив её так, что у неё глаза чуть не повыскакивали из глазниц, зато домой она шла, не опираясь на трость. По поводу её приезда гувернанткам дали выходные на целую неделю и добрая, простая женщина решила посвятить всю себя на это короткое время внукам. И понеслось!
В один прекрасный день, свекровь, для чего-то, заявилась в клинику к Хелен, объясняя свой визит экскурсией для мальчиков. Яко бы они изъявили огромное желание посмотреть, где и как работают их родители. Вначале пришли на работу к Хелен. Ну, хотя та и была от этой идеи не в восторге, но решила оказать услугу и раз уж они пришли, то начать подбирать женщине очки. Никто тогда еще не обратил внимания и не придал значения, что у мальчиков сзади на спины были одеты маленькие ранцы. Тогда многие дети носили их, это очень удобно. И раз уж пришли
