имею в виду. Куда
бы вы ни пошли, рипестри умирает. А потом и мы. Мы умираем без рипестри, умираем от голода.
Ее серебристые глаза с мольбой смотрели в его глаза, и Пазел молча смотрел в
ответ. В каком-то смысле волпеки были правы: мурты вымирали в Спокойном
море. И, если он правильно понял ее, причиной было человечество. Люди
развеивали магию, и мурты не могли без нее жить.
— Но у тебя есть рипестри, — наконец сказала она, улыбаясь. — Ты можешь
остаться! Ты можешь остаться со мной!
Темнота. Она начала целовать его руки.
— Здесь много людей, — сказал он.
— Слишком много, — согласилась Клист. — Они приходят уже несколько
недель, и их становится все больше. Всегда раньше, на протяжении веков, люди
боялись муртов, призраков и прилив-духов и спешили уйти. Но эти люди не боятся.
С ними связана злая рипестри, которая разрушает наши заклинания. Мой отец
говорит, что мы должны покинуть эти сады, в которых мы жили десять тысяч лет, и
уехать на юг, подальше от монстров. Но наши старейшины слишком слабы для
такого путешествия. Они, конечно, умрут.
— Вам не обязательно уходить! — сказал Пазел. — Я знаю, чего они хотят. И
я обещаю тебе, Клист, они уйдут, как только это получат. Они служат магу по
имени Арунис. Это у него плохая рипестри. Но все, что ему нужно, — некий
Красный Волк.
Свет вернулся; он увидел ее недоверчивый взгляд:
— Эта штука? Этот старый железный волк?
— Ты его знаешь! — сказал он.
— Конечно. Он затонул вместе с этим кораблем сорок лет назад, когда мой
отец был еще мальчиком. Но Красный Волк, он… уродливый, плохой. Почему он
должен кого-то интересовать?
— Я не знаю. Но поверь мне, Арунис без него не уйдет. Ты отведешь меня
туда, Клист?
— Ты женишься на мне?
Что он мог ей сказать? Правду? Что, за исключением нескольких мгновений, проведенных под ее чарами, он никогда не думал ни на ком жениться, никогда ни к
кому не испытывал нежных чувств, кроме (в моменты безумия или озарения) суша-девушки по имени Таша Исик?
Чувствуя себя негодяем, он сказал:
— Я же не могу вечно дышать водой, не так ли?
Она просияла, глядя на него:
— Ты сможешь, если будешь со мной! Поцелуй в руку — это хорошо на целый
день. Ты можешь оставаться здесь столько, сколько захочешь. Остальные, конечно, скоро почувствуют воздух-жажду.
306
-
307-
— Воздух-жажду? Что такое воздух-жажда?
Клист просто посмотрела на него. Затем она скосила глаза и сделала
отчаянные движения ртом: бульк, бульк, бульк.
— Утонут! — крикнул он. — Они скоро утонут? Мы должны найти их! О, Нипс! Где они, Клист, где?
— В разных местах.
— Возьми меня! Пожалуйста, поторопись!
Послушная, как всегда, она схватила его за запястье и вытащила через
орудийный порт. Ее друг, алый скат, все еще кружил над « Литрой». Клист резко
крикнула, и он обрушился на них, как грозовая туча. Когда он проносился над
головой, Клист схватила его за крыло прямо за одним глазом, и они с Пазелом
понеслись прочь через водоросли с головокружительной скоростью. Мимо
пролетали коралловые горы. Промелькнуло золотое яблоко — батисфера. Затем она
отпустила ската и вместе с Пазелом направилась к небольшой впадине на морском
дне.
— Слишком поздно, — сказала она.
Два мальчика из батисферы лежали во впадине, задрав ноги к небу, мертвые.
Дне было усеяно моллюсками — чудовищными моллюсками, даже самые
маленькие были шириной с обеденное блюдо. Некоторые широко открылись; жемчужины, похожие на гусиные яйца, сияли на их бледной плоти. Два
защелкнулись на человеческих запястьях.
Клист подплыла к ближайшему мальчику и сильно укусила его за ногу.
— Еще теплый, — сказала она, жуя.
— Нипс! — крикнул Пазел. — Отвези меня к Нипсу! Другому мальчику!
Они снова двинулись в путь, мелькая мимо воткнутого в дно ялика, осьминога, скользящего среди голубых анемонов, якоря со сломанной лапой. Внезапно скат
сделал круг, останавливаясь.
— Кровь, — сказал он.
— Человеческая кровь, — сказала Клист, принюхиваясь.
Бакру! Пощади его! подумал Пазел.
— Где это, Клист?
Она плавала по кругу, закрыв глаза и странно причмокивая губами. Она
пробовала на вкус море.
— Быстрее!
Клист остановилась и посмотрела вверх. Пазел сделал то же самое. На полпути
к поверхности дрейфовало тело, подсвеченное солнцем.
— Нипс! — Пазел помчался вверх, ослепленный ярким светом наверху, борясь
со всхлипом, который хотел вырваться из его груди. Он схватил тело за руку.
Это был волпек. Пазел перевернул мертвеца. Горло наемника было перерезано.
Кровь все еще сочилась из раны.
— И другие, — сказала Клист, указывая. В нескольких ярдах от них
покачивались еще три тела волпеков, которые медленно погружались. Среди них, 307
