на самом деле была довольно длинной — фактически туннель длиной около
298
-
299-
двадцати футов. Едва ли ярд отделял свод туннеля от морского дна. Нисколько не
заманчиво, но Нипс ткнул в туннель пальцем, как бы говоря: Плыви или убирайся с
дороги! Пазел поплыл.
Все оказалось хуже, чем он опасался. Дно туннеля щетинилось морскими
ежами, черными живыми подушечки с иголками, которые при малейшем
прикосновении жгли, как кислота. Со свода свисали сгустки полупрозрачных
оранжевых червей, их изгибающиеся присоски походили на рты. Плыть нужно
было точно по центру, быстро ударяя ногами, чтобы не подняться или не
опуститься, но в то же время держа руки и ноги очень близко. Оранжевые черви
непристойно извивались. Туннель казался бесконечным.
И все же каким-то образом Пазел вынырнул из туннеля невредимым. Дальше
была песчаная поляна, луг в зарослях водорослей, кое-где прерываемый красными
кораллами и высокими скалами. И никаких признаков Минту.
Нипс появился с болью в глазах. К его ноге присосался толстый червяк, уже
потемневший от его крови. Потребовалось несколько драгоценных секунд, чтобы
оторвать существо от ноги, вместе с кусочком плоти Нипса. Пазел посмотрел на
рану, на подавленный ужас на лице Нипса, на длинный коралловый утес, уходящий
влево и вправо. Это было безумие. Они должны вернуться прямо сейчас, пока их
легкие не лопнули и Нипс не потерял слишком много крови. Затем Нипс напрягся.
Он схватил Пазела за руку и развернул его к себе.
Полдюжины морских муртов плыли в их сторону быстрее акул. Это были
самые странные существа, которых Пазел когда-либо видел. Они выглядели как
люди — даже как девушки, — но их конечности изгибались и извивались не по-человечески, и солнце играло радужными цветами там, где касалось их кожи.
Длинные белые волосы развевались за их спинами, а глаза сияли серебром. Их
одежда казалась оберткой из молочного света.
В мгновение ока мальчики были окружены. У мурт-девушек были красивые
лица, но очень острые зубы. Они улыбались? Это выглядело так, но означали ли эти
улыбки дружбу или угрозу? В каком-то смысле это едва ли имело значение: им не
хватало воздуха. Они подвели Минту, и им повезет, если они спасут свои жизни.
Пазел указал на туннель: Сейчас. Затем мурт-девушка коснулась его лодыжки, и
мир изменился.
Ощущение золотого блаженства пробежало по ноге Пазела. Он мог дышать!
Он мгновенно понял это и без малейшего страха открыл рот и наполнил легкие
водой. Это было так же легко, как вдыхать воздух. Одно из существ, должно быть, тоже коснулось Нипса, потому что тот стоял с открытым ртом, ухмыляясь, как
совершенный дурак. Их слух тоже изменился: они могли слышать журчание воды в
расщелинах, писк угрей, рычание проплывающей сциены. И, громче всего, как
серебряная музыка, звучал смех мурт-девушек.
— Посмотрите, как они улыбаются! У них еще меньше воздуха, чем у первых!
— Эти мне нравятся больше. Они почти взрослые.
— Который из них будет твоим мужем, Ввсттрк? Ха-ха-ха!
299
-
300-
— Этот слишком маленький для тебя. Но, я думаю, темному ты понравишься
больше.
Мальчики ступали по воде, спина к спине, в то время как мурт-девушки
порхали вокруг них кругами. Нипс вытянул руки, смеясь, когда последние
пузырьки воздуха вырвались у него изо рта. Затем девушка остановилась лицом к
лицу с Пазелом. У нее была дразнящая улыбка, а в волосы были вплетены сотни
крошечных ракушек кулри. Нежная рука коснулась его лица, и он каким-то образом
понял (золото снова пронеслось сквозь него), что это была та же самая девушка, которая касалась его раньше.
— Мой, — сказала она, и ее сестры рассмеялись.
И Пазел спросил:
— Ты видела маленького мальчика?
Она исчезла. Они все исчезли. Пазел едва успел поймать полные ужаса
взгляды мурт-девушек, прежде чем они исчезли в водорослях.
Нипс сердито повернулся к нему:
— Зачем ты это сделал?
— Я? Что это?
— Они только что наложили на нас самую сладкую магию, о которой я когда-либо слышал, и ты их отпугиваешь? Что за грубость ты сказал?
— Ничего! Ты что, не слышал меня?
— Конечно, слышал, — сказал Нипс. — Вот что ты сказал: Скррееее-глик-глик-скрреееееее!
— Что?
— Перестань, Пазел. Ты говорил на языке муртов.
Пазел заткнул уши руками. О нет.
Вот оно: мурлыканье. Его Дар снова заработал и научил его их языку. Но как
давно это началось? Все эти дни шумного заточения, жужжания насекомых, бурь.
Что, если это были его последние несколько часов —
