Наблюдать за группой, сидя на пыльной древней колонке в окружении какой-то рухляди, спрятанной здесь работниками отеля, – это что-то с чем-то, уникальная возможность. С программой ребята не заморачивались, исполнили восемь – Уля посчитала! – каверов на хорошо известные каждому песни. Они точно знали, что делать с разленившейся, привыкшей к пафосу публикой, и уже через пять минут скучающие за столиками импозантные мужчины и женщины живо отплясывали на деревянном настиле. Пузатые дяденьки и дамы, почему-то все как одна в вечерних платьях, отжигали под «Несчастный случай» и «Ногу свело». Аня вжилась в образ инопланетной Жанны Агузаровой, а Егор вновь играючи взорвал площадку, задорно пожаловавшись визжащим от восторга менеджерам по продажам, бухгалтерам и эйч-арам, что так и не понял, что имела ввиду дамочка, подсыпавшая белый порошок в его суп{?}[Несчастный случай – Что ты имела?]. Да, группа определенно выбрала непривычный Ульяне формат, но факт оставался фактом: занятых телами стульев не осталось уже к середине выступления. И отпускать их, как всегда, не хотели: держали.
Так что пришлось, с переменным успехом гася в себе неконтролируемые вспышки ревности, наблюдать за сдержанным общением Егора с расфуфыренными, восторженно глазеющими на него девушками. Возраст девушек варьировался навскидку от двадцати до шестидесяти. Вот где Улю совершенно внезапно, на пустом, казалось бы, месте, прихлопнуло будь здоров. Интересно, он хоть отдавал себе отчёт, что это за взгляды с поволокой? Да там каждая мечтала составить ему компанию на вечер, а лучше на ночь. Они из кожи вон лезли, пытаясь обратить на себя его внимание, удостоиться улыбки и благосклонного взора из-под умопомрачительных ресниц. Звезда, блин! Беспредел!
Костя, заметив Улину напряженную реакцию и помрачневшую физиономию, пару раз сочувственно похлопал её по плечу. «Привыкай. Работа у них такая, они должны создавать настроение, а не портить его», — поделился собственными невеселыми мыслями он. Да, Аня тоже не могла пожаловаться на отсутствие внимания: шебутная вокалистка приглянулась половине мужиков точно, и они соревновались между собой в остротах. Аня умело парировала, ставя хамов на место, а менее борзых осаждая поаккуратнее. А иногда оборачивалась, ловила взгляд мужа и закатывала глаза, красноречиво сообщая ему, что думает по поводу происходящего. В эти минуты подумалось о том, каково приходится близким публичных людей. Ты или строишь отношения на полном доверии, веришь избраннику и своему выбору, или лучше тогда вообще в них не ввязывайся: сам с ума от подозрений сойдешь и любимого человека изведёшь.
В конце концов у Ани кончился запас очаровательных улыбок. Устав вежливо отбривать нетрезвые поползновения в сторону музыкантов, она сдалась и отошла за водой к Игорьку. Так что Егор остался противостоять натиску в одиночестве. Но, кажется, и его терпение иссякло: довольно быстро, буквально одним обращением он пресёк дальнейший неуместный флирт и требования продолжить банкет. «С вами было здорово, мы желаем вам хорошего вечера. А нас ждут близкие. Отпустите нас к ним, пожалуйста». Вот и всё. По большому счету, всего несколько сказанных доброжелательным тоном фраз. Но тут же стало легче.
В ответ на просьбу откуда-то левее раздался пьяный хохот:
— Слышали, знаем, как они вас там ждут!
Прищурившись и присмотревшись внимательнее, Ульяна узнала в одном из группы гогочущих за столиком мужчин соседа по этажу. Того самого, что спустился на завтрак в синем поло. Идиотский комментарий без внимания не остался.
— Ещё услышите, — пообещал Егор елейным голосом. А после снова обратился к публике: — Спасибо за тёплый приём. Приятного вечера.
Лица Егора в тот момент Уля, к сожалению, не видела, а хотелось бы. Судя по патоке в голосе, выражение на нём, скорее всего, было каменным, разве что уголок губы дёрнулся. Стало предельно понятно, что им не привыкать. И что оба – и Аня, и Егор – умеют лавировать, показывая толпе, где проходят границы между дозволенным и неприемлемым. И при этом ещё и относительное дружелюбие умудряются сохранять.
Может, и зря. Ты можешь быть публичным лицом, тебе к подобному, возможно, не привыкать, но в первую очередь ты остаешься человеком со своими чувствами – таким же человеком, как и все остальные. Что оба вокалиста и продемонстрировали, стоило группе скрыться с глаз зрителей. Аня с возмущенным восклицанием: «Нет, ну ты видел?!», тут же кинулась за утешением к Косте. А Егор пусть и хранил беспечную улыбку, однако первое, что услышала Ульяна, стоило ей попасть в его руки, было:
— Давай заставим этого остряка нас запомнить.
Он произнес фразу тихо, на ухо, уголки губ тянулись вверх, но звучало как сквозь зубы. Маска беззаботности предназначалась для коллег, а ей достались истинные эмоции.
— Не понравился он тебе, да? — усмехнулась Уля, думая о том, что не прочь ведь и «заставить».
— Ещё утром, — фыркнул Егор. — Может, если бы он на тебя так бесцеремонно не пялился, я бы мимо ушей пропустил. Но сам нарвался.
— Да он просто завидует, — запуская пальцы в волосы и вновь отлавливая себя на понимании, как скоро успела соскучиться по рукам, пробормотала Ульяна. Время неумолимо текло, времени было на них плевать, мысли о Камчатке давили. Две недели…
— Есть чему, — в ухо раздалось мурлыканье и в следующую секунду её уже крепко прижимали к груди.
Всё это будто не с ней происходило… Замереть и остаться… Но Игорь, которого хлебом ни корми, дай встрять, тут же испортил идиллию, причем самым бесстыдным образом. Хлопнув в ладоши, он обвёл присутствующих горящим взглядом и воскликнул:
— Эй, котятки! Успеете еще пообжиматься. Go на aфтерпати!
Большинство явно возражений не имели. Егор, однако, исподлобья скептически уставился на нарушителя спокойствия, а Аня так и вовсе решительно замотала головой:
— Ну не, без нас, — несогласно поджала она губы, а руки тут же обвились вокруг талии мужа. — У нас уже есть планы…
— Да погоди ты со своими планами! — игнорируя протест, отмахнулся барабанщик. — Еще не знаешь ничего, а уже нос воротишь! Короче, здесь в двадцати метрах костровое место. Прямо где мы запарковали фургон. Предлагаю сейчас быстренько загрузить инструменты и почилить. С гитарой и прочей лабудой, а?! Пледы у отеля подрежем. У них много, я видел. Как вам?
— Под лабудой косяк подразумевается? — проворчал Егор, даже не пытаясь замаскировать недовольство.
Игорь театрально закатил глаза, состроил забавную мину и перевел говорящий взгляд на Ульяну.
— Ну и зануду ты выбрала! Я тебя, Чернов, последнее время вообще не узнаю. Впрочем, твоя, Костян, не лучше, — разочарованно забубнил он. — Боже, с кем работать приходится! Не хотите с косяком, будет без косяка. Ну вы представьте себе просто!
«Просто представьте… Представьте…»
— М-м-м… Вообще, класс… — мечтательно протянула Уля. Романтичная натура в ней встрепенулась и живо дорисовала в воображении схематично намётанную Игорем картину. Это же… Бездонное звездное небо, уютное потрескивание хвороста, холодный сентябрьский воздух, но жар костра, бренчание струн и… И тёплые руки… Ну, или плед, если руки будут заняты гитарой.
Но лучше руки!
— Вот! Хоть один нормальный человек! — воскликнул Игорёк, глядя на неё, как на свою спасительницу. — Короче, погнали, нытики. В темпе вальса. Ещё вспоминать будете.
Егор обречённо вздохнул. Нахмуренные брови и сомнения в глазах намекали на то, что ему идея не кажется такой уж привлекательной.
— Ладно, — на выдохе произнес он, внезапно сдаваясь. — Тогда пойдем грузить.
***
Будет ли она вспоминать?
Да.
Каждую минуту рядом.
Будет вспоминать, как Игорёк и Егор довольно бодро загрузили фургончик, как Олег с Сашей притащили охапку веток из лесочка, а Женя, басист, – охапку шерстяных пледов из отеля. Как кутались в них только девушки: парни наотрез отказались.
Как взяли на костёр Анину гитару. Гирлянды лампочек над головой и скрип растянутого меж стволами сосен гамака. Пустой, но весёлый треп. Как самоотверженно пытался забыть о самокрутке в кармане барабанщик, и как вместо самокрутки по рукам пошла добытая где-то бутылка виски. Как, пытаясь взять от момента всё, решила сохранять голову ясной, как Егор сделал буквально глоток, и как согревались алкоголем остальные.
