надо ж все это объяснить…
Миррано пытался спихнуть птицу с себя, но это оказалось не просто. Попугай взлетал вверх и тут же садился обратно, а Гельмут стал мешаться под ногами, пытаясь схватить «Кокаду».
— Это что за новости!? — громко закричал отец и уставился на Гельмута. — Это откуда! Опять из цирка? Хелен, срочно зови полицию, а то нас обвинят в воровстве.
А попугай, не даваясь в руки Гельмута, перешел по спине, так как Миррано продолжал машинально вжимать голову в плечи, с одного плеча на другое и громко и отчетливо произнес такие слова.
— Бей туза. Бей туза. Бей туза. Врешь. Не выдашь!
— Он не из цирка, не из цирка! — перепугался за своего пернатого Гельмут.
Все еще ошарашенный Миррано стал пытаться сам одной рукой снять птицу со своих плеч. «Кокаду» видя в этом неудобство, перелетел на перекладину штор.
И тут Миррано совершенно вышел из себя. Сжав руки в кулаки, он совершил совершенно смешные телодвижения, даже потопал ногами и его голос, как у Хелен, скорее всего стал напоминать визг.
— Это что за хрень такая! Я хочу знать откуда эта птица! Она дорогая и редкая. И почему в нашей квартире! Хелен, я сказал зови полицмена, черт тебя подери! — и он даже схватил её за плечо и подтолкнул к двери. Итальянцы всегда эмоциональны и просты, даже, как-то по-детски, в проявлении своих эмоций. — Достали все, рожаешь сперва черт знает кого, потом стоишь как истукан!
Хелен и бровью не повела на серьезность таких претензий. В последние годы жизненный уклад стал создавать для неё столько глобальных стрессов, что уделять внимание таким укорам, как укусам комара, она не считала даже нужным.
Полицмен сходил в цирк. Но там выяснилось. Что попугаев в цирке они не держали. Обезьян — да, тигров — да, удава — да. Попугаев — не было. Тогда голодный, потому что, попросту, забыв про ужин, отец семейства отказывался что-либо понимать. Опять, в какой уже раз, он стоял с ремнем в руках перед своим сыном, но уже из опыта, знал заранее, как эта мера бесполезна. И от бессилия и нервного перевозбуждения, он как рыба, лишенная воды, стал быстро, быстро ходить взад и вперед по комнате перед своими домочадцами, не зная, что делать и что предпринять, судорожно справляясь с роем мыслей и пытаясь найти решение, приемлемое для всех, а «Кокаду» уже сидя в клетке, ну просто разразился потоком такой брани — «Куда куда, отпрянь! Сними. Пятерка — бей. Сукины дети, сукины дети! Валет. Валет. Карта сверху! Не та, не та! Сукин сын» — и от своих тайных догадок, Миррано становилось еще страшнее. Можно было бы от всего посмеяться от души. Но… Миррано с Хелен, было не до смеха. И самое интересное было то, что у этой птицы был настолько богатый лексикон, что еще не все пациенты его больницы им обладали, да с этим чудом можно было просто беседовать!
Главой семейства был сделан простой шаг. Наняли частного сыщика, чтобы выяснил причины исчезновения Гельмута и род занятий, во время такого исчезновения. И закончилось это еще проще. Авдей с Гельмутом подкараулили любопытного сыщика за углом, всем своим видом показывая, что он разоблачен и предложили ему гораздо большую сумму за то, чтобы сочинил для Миррано что-нибудь безобидное. Так все и случилось. Миррано было доложено, что Гельмут связался с цирковыми цыганами и убегает для того, чтобы дрессировать с ними зверей. Миррано своим внутренним чувством почувствовал подвох, но поделать ничего не мог. Он пошел на набережную, в самую обедневшую часть города, просто для прогулки и выяснил, что сыщик не соврал. Цыгане, действительно, продемонстрировали свои навыки артистичности. Они пели, танцевали и водили за собой медведя. Носили мартышек на руках, за ними бегали грязные дети и постоянно клянчили деньги или угощения. Миррано так оживился от всего этого. Это был такой водоворот беззаботной, разгульной, веселой жизни, что ему даже на время показалось, что он попал к себе домой, в родной, отчий дом, где весело, нет проблем и не о чем заботится! Цыганки молодые лукаво ему подмигивали, чмокали в щеки, были, настоль ко же красивы, насколько и неопрятны, но для итальянца это было не главным достоинством в женщине. Его плавно внесло в этот пестрый поток шума и музыки, плясок, что если бы не сам Авдей, который внимательно контролировал своим хитрым глазом все происходящее, то Миррано пропал бы в нескончаемом пьянстве и разгуле, не имея силы воли восстать своим духом. В этом ему еще помог строгий и хладнокровный друг их семьи — Игн. Хелен оборвала все телефоны, когда Гельмут вечером домой вернулся, а Миррано нет. Не было его и ночью и на следующее утро. Тогда Гельмут к обеду снизошел до мольбы матери и повел Игн туда, где вероятнее всего «засосало» главу семейства. Авдей и Игн, притащили, еле живого итальянца в его культурное обиталище, где он высыпался до вечера, а Хелен скрипя зубами, уже видоизменила пятнадцатый план по наказанию своего супруга за перенесенную ею бессонную ночь и потраченные нервы. Но «Какаду» так полюбил своего нового хозяина — итальянца, что не отлетал от него никуда! Он садился рядом с ним, периодически вытягивая в сторону свою ногу, похожую на ветвистую палку и ощупывал его лицо. Миррано кривился, отмахивался, но продолжал спать. Его организм с трудом переваривал то количество спиртного, выпитого за вечер и ночь, проведенную у цыган и ту ерунду, которой он закусывал. От него исходил зловонный запах перегара и видимо, попугаю этого было достаточно, чтобы составить своему напарнику компанию по несчастью. И это выглядело настолько уморительно, что у Хелен прошла от смеха вся злоба. Попугай сидел рядом с Миррано, но уже на пернатой попе и свесил клюв на грудь, еле ворочая языком, нес всякую «береберду», но нес её упрямо, потому что, ему, видимо требовалось выговориться. Он огрызался с Хелен, которая уже мелко хихикала и рядом раскатывался смех Игн. Если Хелен ему говорила «Дурак», то попугай отвечал ей «дура». «Если она говорила ему заткнись. Дрянь», то слышала в ответ «Ты дрянь, ты дрянь. Дрянь — пришла» В конце концов, ей все это надоело и она выскочила из комнаты, всплеснув руками — «Этот дом напоминает мне дурдом! И это уже не выносимо!». Игн сидел на
