Ей казалось? Ей казалось, что она попала в центр мира, где жизнь бьет ключом. Светлана Санкт-Петербург называла Северной Симирамидой, а у Анни всплывали воспоминания о прочитанных в детстве сказках Ганса Христиана Андерсена о Снежной королеве и её ассоциации рисовали в воображении засыпанные снегом дворцы и снующие туда-сюда сани с роскошно разодетыми женщинами, холодными и гордыми, с усатыми и рослыми кавалерами, выглядевшими великанами. Предчувствие, которое она везла в Россию было светлое, трепетное, в ожидании глобальных перемен и чего-то очень большого, настолько большого, что оно не имело еще названия. Поглядывая на свою попутчицу, она ощущала её внутренний подъем и такое же предвкушение чего-то глобального, и в то же время интуитивно чувствовала, что в данный период её жизни четко прослеживается некая закономерность, которую она миновать ну никак не смогла бы. Эта живая и имеющая настолько высокий интеллект женщина повстречалась в её жизни не случайно. И она должна сыграть важную роль в жизни Анни.
Они вышли по прибытию в Северную столицу на Царскосельском вокзале, выстроенным только три года назад и сразу попали в водоворот событий. Народу было много! Анни с удивлением обнаружила, что со всех концов до неё доноситься французская речь. Она даже растерялась, и не понимала, почему все так стараются говорить на не родном для них языке? Французов вокруг не было, это были приезжие, но русские люди. Очень много встречающих. Очень много людей из высшего общества, но почему во всем чувствовалось что-то неестественное и наносное? Самое интересное было то, что они, выйдя с пирона, стали куда-то по лестнице спускаться, а не подыматься и подруга объяснила, что вокзал построен так, что они сразу попадают на второй этаж, а чтобы выйти в город, должны спуститься на первый этаж. Сдав сумки и чемоданы носильщику, Светлана внимательно всматривалась в толпу, ожидая кого-то и слегка нервничая. Они прождали десять минут и к большой неожиданности, Светлана так впереди никого и не нашла глазами. Но, к ним стремительно подбежал какой-то молодой человек сзади, и весело схватил Светлану за локоть, так что от неожиданности она даже крикнула.
— О, Господи! — воскликнула и ответила шлепком по плечу молодого человека — Ты, как всегда с теневой стороны, как же… Как же я забыла о твоих повадках!
Слегка одуревшая от неожиданно большого потока людей, от французской, чужой речи и от горечи того, что к ней вдруг близко подступило щемящее чувство одиночества и покинутости, а также, тоски по родине, Анни стояла как маленькая, хрупкая всеми забытая девочка-сирота и уже маленький легкий комочек слез подкатывал к горлу. И все могло бы вырваться неожиданно наружу, если бы не повышенное внимание к ней их из неоткуда появившегося незнакомца. У него было очень веселое, такое же открытое как у Светланы лицо, голубые, большие, очень красивые глаза и пронзительный взгляд. А Анни вот именно так и представляла себе русских людей. Но от него исходила такая доброта и простота, что подкативший ком к горлу стал растворяться и она доверилась этим чутким и позитивным вибрациям, исходивших от Светланы и их нового знакомого. Их друг другу представили. Это был двоюродный брат её подруги, но они так часто проводили время вместе и жили рядом, что как объяснила Светлана, она его считала очень близким и самым родным. Его холодная ладошка, в которую он заключил руку девушки была такой обходительной и предупредительной, что Анни почувствовала некую защищенность, исходившую от этого человека. Рассмотрев его более внимательно, ей оказалась глубоко приятна его не броская, но такая располагающая внешность. Высокий рост, коротко стриженные светло-русые волосы, пухлые губы. Русские такой типаж лица называют, одним словом — «добряк». И как у Светланы, в глазах светился огонек молодого задора, открытости для всего нового, любопытство. На первый взгляд ему было лет тридцать. С этого возраста мужчины обычно начинают мужать, обзаводиться супругами и становятся более спокойными в отношении желания разнообразия интимной жизни. Анни — женщина и самое первое, что она почувствовала, как в самом молодом человеке возникло напряжение и смятение. Он растерялся и прилагал подспудно усилия скрыть это, видимо в планы его нынешнего этапа жизни совершенно не входило проявление какого-либо интереса к женщинам, но увидев перед собой настолько существо удивительное и яркое, его природные инстинкты вырвались наружу и сила воли уступила этому обстоятельству. Он не ожидал, что сестра привезет с собой гостью и эта женщина окажется настолько притягательной внешне. Её духовные качества он еще не узнал, но её присутствие в их жизненном пространстве меняло его привычный уклад. Сразу определялось, что она человек светлый и порядочный, тонкий и глубокий, а поэтому её утонченная и яркая женская красота не могла не трогать сердца. Глаза его стали выражать восхищение и растерянность. Он планировал что-то, он думал о чем-то более серьезном и о том, что его так тесно связывало со Светланой и он тут же, увидев Анни все растерял и эта женщина заполонила его эмоции и мысли.
Анни к этому было не привыкать, но сейчас она также была растеряна и все оказалось не так, как она себе представляла. Они наняли извозчика и сели в экипаж. Вот теперь она все чаще стала слышать русские слова, и некоторые из них она понимала, некоторые нет. Её ум работал напряженно и хаотично. Она пыталась понимать без перевода все, о чем говорилось вокруг и так же новый город, новые люди, глаза её с любопытством бегали по мелькающим мимо зданиям, прохожим. Она уже четко уловила, что здесь все по-другому. Другой типаж людей, другая культура, другой темп, уклад и стиль жизни. Высоких дворцов и людей великанов, она, конечно же, здесь не увидела, но и даже, как ей показалось, света было меньше и тепла. Отовсюду веяло сыростью, а дома не выдерживали какой-либо архитектурной систематичности, четкости линий. Все было в такой разнобой, но каждый дом, был интересен по-своему. И помпезность, и добротность, яркость каких-то появляющихся по дороге моментов, могла тут же неожиданно смениться ужасной серостью и убогостью других моментов, как только они заворачивали за угол или ныряли в арку между двумя домами. Светлана оживленно беседовала то со своим братом, то как бы, спохватившись, обращалась к подруге, что-то показывала, тут же переходила на латинский язык, но латинским языком просто невозможно было передать тех впечатлений, таких разнохарактерных и неопределенных, кои производил этот город. Ну из всего того, что в первую очередь удручало
