Анни, было отсутствие такого количества солнца как в Будапеште. Она не знала, что где-то может быть все по-другому.
Их привезли во двор, довольно большой и странный. Вокруг были дома и каждый дом своего цвета, они стояли вокруг и внутри образовалось замкнутое пространство, выходом из которого были только арки. Дом, в который их повел брат Светланы, чем-то отдаленно был похож на дом Аниной тетушки, только без крыльца и имел несколько этажей. Они поднялись на второй и вошли в прохладное, темное помещение, настолько вначале узкое, что только в нем и мог поместиться один человек с чемоданом в руке. Но всего через пару метров, это узкое помещение резко оканчивалось и они очутились в большом, не правильной формы, почти круглом помещении и при зажженной свече, Анни успела рассмотреть, что стены этого большого помещения были испещрены дверями, дверями, дверями, предназначения которых было еще не известно.
Светлана устало прошла в середину этой почти круглой комнаты и поставила свою сумку на стол и стала осматриваться, глубоко вздохнув, как обычно делают люди, надолго покидавшие свои родные пенаты. — Гриша, надо зажечь камин, сразу ощущается, что давно не топили — сыро как! — и медленно стала расстегивать свое легкое полу пальтишко.
Вот, так звали двоюродного брата Светланы. Он, опустив все чемоданы, что смог взять по силам, быстро подсуетился предложив раздеться гостьи. С печалью Анни поняла, что электричества здесь, как в её Будапештском тетушкином доме — нету, а значит, вечерами будет довольно мрачно и в таких случаях, всегда стараешься пораньше уходить спать.
Светлана, то ли уловила оттенок грусти в её глазах и легкое разочарование, то ли знала, что именно так и будет, но поторопилась морально её поддержать.
— Аннушка. Ты привыкнешь и Санкт-Петербург полюбишь, как мы его. Поверь, ты еще ровным счетом ничего интересного не увидела. Это все впереди. Конечно, у тебя, скорее всего все иначе, но и у нас весело — и она обратилась к Григорию, — Правда Гриша. Вот узнают о нашем приезде наши студенты, о! Это будут посиделки! Песни, стихи, музыка, дискуссии. Я тебе говорила. У этого города несколько слоеная жизнь, как у пирога. Слой на поверхности один. Он не тороплив, скучен и безлик. Слой ниже — как подводное царство — все кипит, новые идеи, энергия, почин!
Анни словно очнувшись, постаралась напрячься и оживиться, хотя, правду сказать, плечи у неё от всего потихоньку стали опускаться. И просто так, чтобы хоть как-то не выдавать своего истинного настроения, она спросила:
— Почин? А это как?
Светлана уже расхаживала по комнате, стараясь найти для себя что-то вновь появившееся, за время её отсутствия и на слова Анни отвечала так, мимоходом:
— Это когда ты стремишься сделать то, новое, чего еще никогда не делалось. — И обойдя комнату вокруг большого круглого стола, подошла к Анни и взяла её за руку. — Только не делай скоропалительных выводов. Присмотрись. И …пойдем ка я покажу тебе твою комнату. Гриша затопит камин и все оживет.
— Свеча осветила им довольно уютную и не так уж бедно обставленную комнату, как ожидалось.
В ней было одно окно и очень красивые изумрудного цвета, тяжелые шторы, которые смотрелись богато и очень подходили всей обстановке. Мебели здесь было более чем предостаточно для одного человека и Светлана с грустью призналась.
— Аннушка, я жертвую тебе свою комнату, как дорогой гостье, потому что ты именно дорогая у нас.
— А ты, как ты? — поспешила спросить Анни.
— Я буду в родительской. Маман мой живет на даче и никуда не хочет оттуда уезжать. Ей не по вкусу наши собрания, наша активная жизнь. Отец же уже давно не с нами.
— А где?
— Он умер, умер от туберкулеза, три года назад. Ну, это еще не все. Аннушка. У нас есть хороший душ. И это есть не в каждой квартире. О. Мой покойный отец, был такой хозяйственник! Мы жили за ним, как за каменной стеной. И у нас раздельная уборная и там хороший умывальник. Рядом с нами есть отличная прачечная. Так что, видишь. Мы живем в очень удачном районе. И, кстати. О …как же я забыла то сказать. Рядом, всего три трамвайных остановки — больница. Вот, ты же хотела! — И открывая шкафы и вынимая оттуда свои вещи, Светлана продолжала знакомить гостью с их обстановкой. — В квартире пять комнат. Гостиная общая. Григорий тоже живет здесь со мной, потому что он сам из Ораниенбаума. Он здесь работает и ему далеко добираться, а он так здесь нужен! И… с утра нам приходит помогать Глафира. Она убирается, готовит кушать, забирает белье в стирку. И если она хочет, то тоже остается ночевать, потому что она нам как родная. Она и питается с нами и занимается теми же делами, что и мы.
Анни подспудно уже понимала, какие общие дела объединяют их, но вдаваться в детали не стала. Не сейчас. Сейчас она очень сильно хотела домой. Светлана забегала, убирая свои вещи и переносила их в другую комнату. Анни попыталась помогать. Так она рассмотрела и комнату, в которой собиралась теперь жить Светлана. Комнаты были свежи оклеены обоями, также, как и гостиная. И это делало всю квартиру довольно уютной. В комнате Анни было три шкафа, застекленных, набитые книгами. Светлана сразу предупредила — Извини Аннушка, книги все я перенести не смогу, да и некуда, поэтому буду часто заглядывать, чтобы книжки брать. Новая комната Светланы, была чуть больше, все-таки это бывшая родительская комната, но в ней не чувствовался тот молодой дух, что присутствовал в комнате, теперь уже отданной Анни. И не было в ней того красивого, деревянного письменного стола, и множество книжных шкафов, зато кровать была шире и стояла большая печь-голландка, в высоту на всю стену, облицованная плиткой, которую можно было топить один раз в два дня.
Жизнь в Санкт-Петербурге пошла следующим чередом. Светлана с Анни с утра искали работу. Светлана для себя, Анни для себя, но ездили они везде вместе, так было решено с самого начала. Они не торопились, так как деньги на жизнь в северной столице у них были. Анни с самого начала выложила на стол несколько золотых монет, которые она взяла с собой, и они поменяли их на деньги. Этих денег
