кресле напротив кровати, где «скорешались» Миррано с захмелевшим попугаем и то и дело посмеивался про себя. Он даже позабыл о том, что принес в этот дом, первое письмо от Анни. Первая весточка от неё. К Хелен письмо придет завтра, его почему-то, задержали на почте. И так неожиданно всех бросившая Анни, обнаружила себя и всех это заинтриговало и обрадовало!
— Игн. Ты видишь в каком цирке я живу!? — жаловалась она бывшему сокурснику.
— И этот цирк — на твоей совести — не преминула уколоть.
Игн вытирал платком лицо. В доме было жарко и он посмеялся от души.
— Наоборот — я может быть первый раз за последние годы только у вас и отдохнул, да — это цирк, но так напоминает детство! — улыбаясь отпарировал он и протянул Хелен принесенное письмо.
— Я никак не забуду наши студенческие годы, как Анни участвовала в скачках на ипподроме и выиграла, как она из-за меня лазила в форточку — эх, Хелен — а сейчас ничего интересного — работа, работа и только работа.
Хелен скривилась и быстро стала читать письмо, не забыв все-таки добавить — Игн, я тебя сосватаю кому-нибудь, чтобы ты воочию почувствовал вкус семейной жизни! О! Это же от Ани! — и глаза её заблестели, стали быстро и жадно бегать по строчкам, она так торопилась, и словно проглотила все сказанное в письме одним глотком. Но …потом, слегка успокоившись, стала перечитывать снова.
— О, Дева Мария, она нашлась. О! Её занесло в Польшу и она планирует уехать в Россию! О, Дева Мария, но зачем, зачем ей Россия!? — и её удивленный взгляд уставился на Игн.
Он пожал плечами. Как он мог знать, зачем ей понадобилась Россия?!
Хелен же отбросила письмо и заметалась в возбужденном состоянии по комнате. — Не понимаю. Ничего не понимаю. С её деньгами, ну уже на крайний случай можно было уехать в Америку, а она подалась в Россию!? О, Дева Мария! Воистину — в нашей всей жизни стал твориться какой-то цирк!
— Да. Мне это тоже кажется странным, — прокомментировал Игн. — Я насколько помню, мы никогда об этом с ней не говорили. Мы эту страну даже в университете не изучали, ну разве что, очень часто на лекциях упоминалась фамилия Менделеева — это русский химик, его периодическая система — нет цены его трудам!
— Ах, Игн. Ты все в своем репертуаре. Наука, ученые. Работа. Ну, это, вероятно, лучше, чем так, как мой Анри— с попугаем на пару в пьяном угаре, а мне одной за все расхлебывайся!
— А что у вас сейчас происходит? — стал гораздо серьезнее Игн. — Миррано всегда жалуется на проказы вашего Гельмута.
Хелен только воздела в порыве руки кверху как Сикстинская Мадонна.
— Подожди, Хелен. Все не так утомительно, как кажется — хотел сказать Игн, но Хелен от этих слов рассердилась.
— Утомительно! Да я домой после работы боюсь идти, каждый вечер сюрпризы. Да, сюрпризы — это слабо сказано! Я превратилась от нескончаемых стрессов в старую вешалку!
— Ну, это ты преувеличиваешь! Я, когда слушаю Миррано, все время ловлю себя на мысли, что в вашей семье растет «вундеркинд»! Это не объяснимо, но мальчишка опережает в развитии свои годы! Я бы на вашем месте свозил бы его в Австрию, к хорошему психологу. Его способности и энергию необходимо направить в мирное русло, и вам должны подсказать как это сделать!
— Понимаешь. Тебе легко говорить, так как все это тебя не затрагивает. А я каждый день нахожусь как на вулкане и легче никогда не становиться. И потом, я предположу, что такой феномен как мой Гельмут — это предмет изучения не психолога, а чего-то другого.
— И чего?
— Я еще не знаю. В нем живет дьяволенок! Я не понимаю многого сама. Но я боюсь будущего. Этот ребенок энергетически сильнее меня и сильнее Миррано. Он скоро подчинит себе всю семью. Выдержим ли мы его запросы и его требования!? Он как крыса, выскакивает из самых неожиданных мест для нападения, а иногда мне кажется, что он читает мои мысли! Про Миррано я вообще молчу! Он уже начинает воспринимать своего отца как клоуна!
— Ой… Хелен — отмахнулся Игн. — Миррано просто, как южный человек, излишне эмоционален, но он с довольно сильным внутренним стержнем, ты не списывай его значимости для детей и семьи.
— Игн, ты ничего не знаешь. Наш маленький монстр ясно определяет все наши человеческие слабости и уже в таком раннем возрасте начинает ими манипулировать! И вот, даже сегодня, результат его манипуляции на лицо — Миррано пьяный валяется в спальне, вместе с «Кокаду». Я уверена, уверена — и она погрозилась пальцем — это все игра на наших слабостях нашего Гельмута!
Игн опять рассмеялся.
— А на твоих слабостях он еще не играл!?
— Игн… — и Хелен чуть ли не взмолилась — поверь, все это совершенно не смешно! Я лишь слабая женщина и любящая мать, а с нашим отпрыском уже не справляется даже Миррано. Если бы мне всю мою жизнь кто-то рассказывал, просто посторонний, я бы ни во что не верила бы и считала это просто интересным рассказом. Разве бывает такое, чтобы от одной матери и отца, и в порядочной семье, в одно время родилось ну совершенно два разных ребенка?! Ну, настолько разных, что это кажется невероятным!
— Хелен, дорогая. Я рад буду всегда чем только могу помочь. Но, ты скорее всего больше драматизируешь. И все-таки, прошу, не забывай, что в моем лице ты всегда найдешь помощь. Ты не одна. И все не так плохо, и вот… вот и Анни обнаружила себя. В другом письме она вышлет адрес, как только устроиться, и вы будете переписываться.
— Да, Игн. Это приятная новость. Ну, я пойду, гляну, что там два пьяных трупа делают…
ГЛАВА 79
Анни мысленно представляла себе этот сказочный город, в который они ехали поездом. Светлана была влюблена в него безгранично! Всегда с желанием о нем рассказывала, ввела свою подругу в краткий курс истории, начиная с Петра 1 и заканчивая временем, в котором они и путешествовали.
