резко встал, взял за руку и, наклонившись, шепнул в ухо:
– На массаж.
Он ей нравился, и она старательно массировала его немускулистую спину, тонкие, но сильные руки, а потом привычным движением перевернула скрипача и стала демонстрировать фокус «шея-плечо». Туда-сюда-обратно… Работая, она отвлеклась, почему-то вспомнила Саратов, улицы города, институт. Виртуоз гладил ее по собранным в пучок волосам, Нора вспомнила руки матери, а потом вдруг поняла, что у нее во рту вовсе не собственный пальчик, а… Она хотела было это выплюнуть, но здесь все закончилось.
Нора сидела на полу здесь же, в массажной, и плакала. Альберт ее успокаивал и говорил, что она ему нравится, что ничего страшного не произошло, тем более что это было всего один раз и ничего не значит. Он сказал, что знает этот довольно распространенный фокус, фактически обман, а потому так и вышло, как на то был уговор. Слезы из глаз Норы текли рекой, она пила шампанское бокал за бокалом, и в ее голове все словно бетоном сковало, будто жизнь кончилась.
Он просидел с ней два часа, пока сил рыдать у девушки не осталось и слезы не высохли, Нора только икала и всхлипывала. Альберт попросил рассказать, какими судьбами она оказалась в «Мимозе».
Все девочки имели заготовленный на такой вопрос детальный рассказ, и Нора, все еще икая, поведала, что в Саратове у нее был молодой человек с хорошими деньгами, делавший ее жизнь простой и легкой, но потом его по ложному обвинению посадили в тюрьму, а все материальное отобрали. Так она и оказалась в Москве.
Альберт посочувствовал ей, хотя отлично знал все эти шлюшкины байки. Потом спросил:
– Я тебе нравлюсь?
– Да, – ответила она, всхлипнув.
Тогда он предложил ей эксклюзивные встречи на интимной основе.
– Это будет твой выбор! – мотивировал скрипач. – Ты сама меня выбрала, и ты не проститутка, так как я буду платить тебе не за секс, а просто давать деньги на всякие мелочи и дарить подарки. Тебе больше не придется заниматься массажем…
И она ухватилась за это предложение как за единственную возможность отмотать время, сделать самостоятельный выбор и обмануть себя, успокоив, что все принципы остались незыблемыми и у нее просто появился бойфренд, очень известный скрипач…
Когда Альберт появлялся в «Мимозе» после гастролей, теперь он выбирал только Нору, которая не заметила, как влюбилась в черноволосого красавца, и теперь исполняла все его интимные прихоти уже по собственному желанию. Он действительно оказался щедрым, и девушка уже через три месяца ездила на маленьком, но очень хорошем автомобильчике.
Через полгода «дружбы» Альберт все чаще стал заговаривать с Норой о ее уходе из «Мимозы». И не то чтобы он предлагал ей что-то взамен, жизнь вместе или помощь в обычной жизни – нет, он вкладывал в ее голову мысль, что такая жизнь смертельно опасна и если Нора думает, что наступит время и она сможет уйти из бизнеса, то она жестоко ошибается.
– Через пять лет ты перейдешь в клуб классом ниже, затем в стрип на окраине города, в тридцать – тяжелая работа при дешевом мотеле, а потом – вокзалы. Понимаешь это? На моей памяти еще ни одна девочка не вырвалась из этой трясины!
В сверкающих глазах Альберта было что-то от купринского студентика, но, в отличие от художественного персонажа, скрипач был женат и хоть и говорил, что с женой все условно, но и как Норе прожить эту жизнь после ухода из «Мимозы», решений не предлагал. По-прежнему не звал с собой даже любовницей вне стен распутного клуба. Они всего лишь несколько раз встретились за его территорией, на даче музыканта, когда его жена находилась в Париже: было хорошо – но и все!
– Уходи! – не отставал он. – Уходи оттуда!
И она решилась. В один день объявила об этом директору, а уже через неделю поменяла квартиру на более дешевую в спальном районе.
Нора устроилась официанткой в грузинский ресторан и в свободное время сидела за учебниками, чтобы как можно скорее восстановиться в институте. Альберта она видела не часто, на свиданиях они все больше разговаривали, нежели предавались любовным развлечениям, он пытался ее мотивировать, чтобы она не вернулась к прежнему, оставлял немного денег, давал читать книги классиков, того же Куприна, а Нора, золотая медалистка, делала вид, что впервые слышит обо всех этих авторах, понимая, что Альберту нравится быть ее спасителем, вырвавшим девичью душу прямо из ада. Нравится – пусть хоть Христом будет!
Они стали реже встречаться, быстро охладевая друг к другу. Альберт – оттого что в Норе исчезла та порочная изюминка, которая волновала его кровь, а она пресытилась его спасительными речами. Они иногда разговаривали по телефону, а когда Нора провалилась в мед и уехала в Саратов к родителям, их связь прервалась вовсе.
Нора решила не восстанавливаться в институте, устроилась в Дом культуры, где полтора года преподавала танцы, а затем вдруг выступила на городском конкурсе красоты и неожиданно завоевала звание «мисс Саратов». Но времена были уже не те, денег дали совсем немного, но подарили ваучер на недельное проживание в лучшем московском отеле «Националь».
Здесь, в лобби знаменитого отеля, она случайно встретилась с Альбертом – он поднимался из казино в бар, а она спускалась в дамскую комнату.
Увидев ее, скрипач передернулся. Сначала он решил сделать вид, что не заметил ее, но, проходя, почти коснувшись ее плечом, не выдержал:
– Сломалась, девочка! Второй этап, путана в гостинице? Я тебя предупреждал.
Нора улыбнулась ему. Она давно и хорошо понимала суть Альбертовой души. Скрипач злился, что его усилия оказались тщетными, что он, великий, пророк, чье пророчество сбылось, потратил на мелкую шлюху свой запал спасителя впустую. Ему от этого было очень больно. Нора, будучи девушкой доброй, успокоила музыканта, объяснив, что ему не о чем волноваться, что именно благодаря ему ей удалось выскочить из жизненной западни, когда чуть было не сорвалась в пропасть небытия ее душа, а сейчас она в гостинице на отдыхе – премия за звание «мисс Саратов».
Скрипач переменился в лице и уже через минуту улыбался, лицезрея перед собой собственный успех, пригласил девушку на ужин, прослезившись, просил прощения, восхищался красотой, а потом предложил полететь в Сочи, где собиралась компания его друзей. Так, по дружбе. У него молодая жена, если что!
– А вдруг и ты встретишь там кого!
Она согласилась и прекрасно провела неделю на газпромовской заимке. Женщин в компании было немного, но мужчины по отношению к ней вели себя сдержанно, ни малейшей попытки флирта. Этим состоянием дел Нора была довольна, она купалась
