– Ты сегодня не работаешь? – спрашивает мама.
– Не-а, выходная.
– Я позвонила узнать, не передумала ли ты и не приедешь ли на свадьбу Андреа. Но если ты занята, я перезвоню тебе завтра.
– Я сижу дома. И нет, мам, я недавно нашла себе еще одну работу. Так что с приездом точно не получится.
Она неодобрительно хмыкает и вместо ожидаемых с ее стороны уговоров спрашивает:
– А почему ты дома в пятницу вечером? Ты по-прежнему ни с кем не встречаешься?
Сделав глубокий вдох, я в уме считаю до десяти.
– Нет, ни с кем не встречаюсь.
– Я сильно беспокоюсь о тебе. Лондон, ты ведь знаешь, что не сможешь никого встретить, пока сидишь вечерами дома. Хочу, чтобы ты приехала, и я познакомила бы тебя с сыном Пейдж Хэллоуэй. Он на несколько лет старше тебя, но…
– Мам.
Она вздыхает. Долгий такой, безмолвно говорящий «ну зачем ты все так усложняешь», вздох.
– Думаю, ты уже в курсе, что Джастин женится.
Эти слова заставляют меня поледенеть.
– Женится?
– Да, милая, и я по-прежнему не понимаю, почему не на тебе.
Когда она это говорит, я ощущаю, будто внутри меня что-то с треском лопается, и оттуда выливается надежда, которую я питаю в подобных разговорах, как и в сотнях подобных. Мне всегда хочется дать ей шанс. Но я всегда слишком поздно понимаю, почему все же не стоит. И я зажимаю рот рукой, чтобы не закричать. И держу его закрытым, потому что знаю – за этим последует ее разочарованное: «Никогда не могла понять, почему ты рассталась с этим мальчиком».
«Нет, ты и не поймешь, – думаю я, едва она это произносит. – И никогда не скажу, потому что тебе гораздо проще думать, будто он хороший парень, чем знать, как долго он мне изменял. Тем более что есть риск услышать от тебя, что я сама виновата».
– Знаю, мам, – говорю я так мягко, как только могу. – Просто все очень сложно. Но знаешь… Мне пора.
Отключившись, я несусь за мороженым.
***
Этот домашний вечер – за очевидным исключением маминого звонка и новости о грядущей свадьбе Джастина – просто идеальный. Мне нужно побездельничать и как следует выспаться. Вот почему Лола даже не стала возражать, когда я отказалась принять их с Оливером приглашение вместе поужинать.
Но сейчас мне становится скучно одной в пустой квартире. Скучно и странно неспокойно. Если честно, я чувствовала подобное всю неделю, когда у меня появлялась секунда передохнуть. Я думала, разговор с Миа меня успокоит, но теперь из-за него все стало еще сложнее. А в конце она, казалось, даже поощрила меня на встречи с Люком, но Миа явно видит наши отношения несколько другими, как мне кажется. В то время как я не знаю, смогу ли справиться с ним – или с самой собой рядом с ним.
Взглянув на часы, на которых всего лишь семь вечера, я издаю стон и глубже зарываюсь в диванные подушки. Решаю пойти спать пораньше, чтобы приятно провести время с одним старым приятелем, но даже это не кажется таким привлекательным, как раньше. Хочется одновременно и придушить, и поздравить Люка, потому что в этот грустный день мой любимый вибратор теперь не достаточно мужественный для этой работы.
Поддавшись какому-то импульсу, беру телефон и просматриваю контакты. Руби все еще в Лондоне, и потом, с учетом разницы во времени там сейчас три часа ночи. Харлоу с Финном. А если я напишу Лоле, она будет настаивать, чтобы я надела нормальную одежду и присоединилась к ним. Я могла бы встретиться с НеДжо, но обычно мы видимся на пляже, ну и если честно, он не тот парень, с кем бы мне хотелось поговорить.
Номера Люка у меня в телефоне нет, но я помню, что бумажка с ним торчит из кармана сумочки. Минут пять у меня уходит на внутренний монолог и воззвание к разуму, после чего я снова заваливаюсь на диван и открываю новое окно смс.
Я толком не уверена, что сейчас делаю. Даже если не стану больше заниматься сексом с Люком – а я абсолютно точно не стану – он мне нравится. Он забавный. И может посмеяться над собой. Ходит с бабушкой по магазинам.
Ведь нет ничего плохого смс-ситься с другом одним скучным вечером, правда ведь?
«Почему у снеговика такое счастливое лицо?» – я нажимаю «Отправить» и тут же отбрасываю телефон в сторону, будто вот-вот получу от него ожог. Я спятила.
Меньше чем через минуту приходит ответ:
«Это мой драгоценный бармен с ямочками?»
Закатив глаза, пишу ему:
«Ты должен был ответить: «Почему, Логан?» Плоховато играешь».
«Извини, плохо слышу тебя, мешает звук клавиатуры, пока сохраняю твой номер в контакты. Почему, Логан?»
Я уже смеюсь от собственной похабной шутки.
«Потому что он ждет игру в снежки» [сексуальная практика, при которой мужчина эякулирует в рот партнерше, а та передает его сперму другой партнерше или возвращает мужчине через поцелуй – прим. перев.].
Короткая пауза.
«Ого. Это отвратительно. Надо удалить твой номер».
«Ничего подобного, – возражаю я. – Шутка гениальная».
«Ладно. Ты меня рассмешила, – пишет в ответ он. – Как обычно».
«Как обычно, как же, – глумлюсь я. – Мы с тобой виделись всего четыре раза».
«Хочешь пятый?»
«Нет».
«Ок. Чем занята?»
Хм, не такого ответа я ожидала.
«Полирую ружье и читаю про вазэктомию», – пишу я в ответ.
«Мой отец сделал вазэктомию, потому что это позволяет сексу быть более спонтанным, – пишет он. – Это мне сестра сказала на мой двадцать первый день рождения в отместку за то, что я врезался в ее машину, сдавая задним ходом».
Моргая, смотрю на экран телефона.
«Мне действительно нравится твоя сестра, на каком-то духовном уровне», – отвечаю я.
Люк идиот. И он совершенное не в моем вкусе. Почему я тогда сижу и улыбаюсь?
«Знаю и вообще-то побаиваюсь, что вы познакомитесь».
«Что делаешь сегодня вечером?» – спрашиваю я.
«То же, что и вчера и позавчера вечером: гуглить читы к Titanfall, чтобы надрать тебе задницу. Когда мой матч-реванш?»
Это вообще-то… вроде бы… звучит забавно. Несколько минут я ничего не отвечаю. Иду на кухню и выбрасываю свой недоеденный ужин. Мою тарелки и прибираюсь. Затем возвращаюсь к дивану и недолго думая пишу ответ:
«Через двадцать минут. Готовься продуть».
***
Когда поднимаюсь по ступеням дома Люка, на меня накатывает дежавю. Я здесь не ради секса – не перестаю себе об этом напоминать – но я бы соврала, если сказала бы, что не вспоминаю тот последний раз, когда была здесь. У меня никогда не было постоянного мужика для секса… И вот таким образом это и случилось?
Не похоже на то.
Улочка тихая, с небольшими аккуратными домиками, в которых горит свет. Снова посмотрев по сторонам, я стучу в дверь. Рядом с ковриком у моих ног стоит большой горшок с маргаритками, и я не могу решить, какой из вариантов мне нравится больше – что их посадили его сестра или мама, или же сам Люк.
Где-то вдалеке лает собака, а через открытое окно слышен гул телевизора Люка. По звукам его шагов по плитке, потом по ковру, а потом снова по плитке я понимаю, что он был на кухне, и тут же вспоминаю, что ручка входной двери немного заедает. Понятия не имею, как я умудрилась запомнить такие мелочи.
Крыльцо озаряется светом, и на пороге появляется улыбающийся мне Люк. Наш зрительный контакт отдается где-то в животе, это похоже на гул электричества. В сосуды впрыскивается адреналин, и я всерьез размышляю, не повернуться ли мне и не сбежать вниз по ступеням. Рядом с друзьями обычно никто так себя не ощущает.
– Привет, – по-прежнему улыбаясь, говорит он, от чего у меня по коже бегут мурашки.
Сделав шаг назад, жестом приглашает мне войти.
На нем джинсы и старая футболка, а на плечо наброшено кухонное полотенце. По дому гуляют ароматы хлеба и томатного соуса, и у меня в животе тихо урчит.
У меня странное чувство по поводу того, насколько Люк взрослее меня в этом плане: он сам готовит себе настоящую еду, попутно убираясь, в то время как все, на что я гожусь, – это снять пленку с упаковки готового обеда.
– Только что закончил убираться, – говорит он и кивком головы зовет меня за собой.
Его кухня больше, чем можно было ожидать от такого маленького домика, и я вижу, что прервала его, пока он занимался посудой. Сажусь на стул, и он поворачивается ко мне с обернутой пленкой тарелкой в руке.
– Что тебе предложить выпить? – спрашивает он. Открывает холодильник и ставит туда тарелку: – Есть пиво, сок, молоко, вода и…
– Пиво было бы неплохо, – отвечаю я.
Его ноутбук стоит на столе, и действительно, там открыта куча сайтов с советами по Titanfall.
Он берет две бутылки и ставит их на стол.
– Есть хочешь?
– Не очень, – говорю я, но все равно протягиваю руку к чесночному хлебу на разделочной доске. Понюхав, отщипываю кусочек и отправляю в рот. Офигенно вкусно. – Кто тебя научил готовить?
