– Есть хочешь?
– Не очень, – говорю я, но все равно протягиваю руку к чесночному хлебу на разделочной доске. Понюхав, отщипываю кусочек и отправляю в рот. Офигенно вкусно. – Кто тебя научил готовить?
Он улыбается.
– Во-первых, я знаю, как пользоваться кулинарной книгой и Food Network. А во-вторых, мама с бабушкой. Они всыпали бы мне, если бы я каждый вечер заказывал пиццу.
– Довольно впечатляюще, особенно учитывая, что в прошлый раз у тебя в холодильнике был только сельдерей и шрирача, – подначиваю я.
Он наклоняется закрыть дверцу посудомоечной машины, и я взглядом окидываю его тело. М-да, судя по виду, он точно не ест пиццу каждый день.
– Там еще был сыр, – с улыбкой говорит он. – И в свою защиту хочу сказать, что тогда был чудовищно занят, и не было времени сходить в магазин. Но, как ни странно, на этой неделе у меня было полно свободного времени.
От меня не укрывается его намек, что я избегала его, и мне становится интересно, означает ли свободное время, что он и в самом деле был без какого-либо сопровождения. Хорошо, что мой рот набит хлебом, и мне никак не уточнить.
– Titanfall или телевизор? – небрежно интересуется он, от чего напряжение исчезает. – Сегодня вроде бы должна быть «Баффи».
Я настолько благодарна сейчас его непринужденным манерам, что чуть ли не готова рухнуть на стол. А еще он любит Баффи. Так что скажу откровенно: хорошо бы трахнуть его.
– Телевизор, – вместо этого отвечаю я.
Иду за ним в гостиную я сажусь на диван. Телевизор включен на каком-то спортивном канале. Люк садится рядом и протягивает мне мое пиво.
– Передашь пульт? – просит он, я даю его ему и наблюдаю, как он делает глоток пива и ставит бутылку на столик перед нами. Теперь, когда я здесь, не уверена, как долго мы будем телевизор, но я ценю этот его жест.
Люк устраивается поудобней и начинает переключать каналы, комментируя или задавая мне вопросы о программах. Его рука лежит на спинке за моей спиной. Это дает ощущение, будто мы пара – сидим такие рядышком на диване – но быть рядом с Люком, купаясь в его запахе и тепле, так хорошо, что предпочитаю помалкивать и не отодвигаться.
Он начинает меня о чем-то спрашивать, но я перебиваю, слегка повернувшись к нему лицом.
– Мне тут совершенно случайно пришел в голову вопрос.
Люк оглядывает мое лицо и останавливается на губах.
– Давай.
– Кто посадил цветы на крыльце?
На мгновение он хмурится, после чего до него доходит, о чем я.
– Э-э. Я, – отвечает он. – Это странно?
– Понятия не имею, – говорю я.
Положив ладонь мне на затылок, он откидывает мою голову назад, чтобы у меня не получилось избежать его взгляда.
– У друзей сегодня дела? – интересуется он, прижав большой палец мне под челюсть. Это странным образом расслабляет.
– С чего ты так решил?
– Не знаю. Думаю, что не могу себе представить, чтобы ты написала мне, имея под рукой другие варианты.
– У них дела, – признаюсь я. Я чуть не проговариваюсь ему, что у меня не так уж и много друзей, и что обычно я сторонюсь людей, поэтому происходящее между нами для меня ново. И чуть-чуть страшит. Я едва не говорю ему все это, но сдерживаюсь. Это не то, что обычно рассказывают, когда хотят удерживать ситуацию под контролем.
– И что, ничего интересного по телевизору дома? – с улыбкой спрашивает он, приглаживая пальцами мне волосы.
Сама не замечаю, как тянусь навстречу его прикосновению, как расслабляются плечи, и как всем телом подаюсь в его сторону. Быть рядом с ним – как погружаться в ванну с теплой водой.
Я пожимаю плечами, и Люк наклоняется ко мне, остановившись проверить мою реакцию. Киваю ему, и он сокращает расстояние между нами, мягко коснувшись своими губами моих.
– Рад, что у тебя не было других дел, – говорит он у моих губ. – И еще больше рад, что теперь у меня есть твой номер вместо Фреда. Потому что тебя хочу поцеловать куда больше, чем его.
И когда он наконец меня целует, то заставляет меня прочувствовать это всем телом – от губ до кончиком поджатых пальцев ног. Оттолкнув его, я усаживаюсь на него верхом.
– Можно мне туда ртом? – спрашивает он, скользнув рукой мне между ног, потирая сквозь шорты.
Я мотаю головой.
– Опять нет?
Такое ощущение, что от одного его прикосновения ко мне сквозь одежду – вперед-назад и маленькими кругами именно там, где нужно – у меня в мозгу произошло короткое замыкание.
– Мы этим не занимаемся.
– Точно, – бесстрастно отвечает он. – Мы просто трахаемся.
– Именно.
– Не то чтобы я был недоволен, прошу заметить, – говорит он, расстегивая пуговицу и молнию на моих шортах. – Но может, хотя бы сквозь трусики? Я мог бы прижаться ртом, немного пососать. Проговорить алфавит, запустив вибрацию.
– Алфавит?
– Вопросы грамотности для меня чрезвычайно важны.
– А ты настойчивый, – замечаю я, стараясь не обращать особого внимания на то, как его пальцы поглаживают меня чуть ниже пупка.
– Когда чего-то хочу, тогда да, я настойчив, – уточняет он. – А это я действительно хочу, – взяв мою руку, он кладет ее себе на член и подается бедрами вперед, чтобы подчеркнуть сказанное. – Видишь?
Сквозь джинсы мне видны очертания его длины, прижатой к его животу.
По коже волной прокатился жар, и я торопливо стаскиваю с него футболку, притянув его к себе для поцелуя.
– Эй, эй, – шепчет Люк, покусывая мою нижнюю губу. – Притормози, Альбукерке. У нас вся ночь впереди.
– Я не останусь на ночь, – говорю я, снимая через голову свою футболку. Поскольку я не надела лифчик, то резко ахаю от прикосновения сосков к гладкой коже его груди. – Как только мы закончим, я уйду.
– И мы снова будем трахаться на диване?
– Мне нравится этот диван.
Его пальцы ныряют мне в трусики – туда, где я уже мокрая.
По его приоткрытому рту, я понимаю, что остроумный комментарий уже вертелся у него на языке, но, кажется, он про него забыл. Вместо этого он входит на кончик пальца внутрь и, взглядом пробежавшись по моим ключицам к груди, облизывается.
– Значит, будем трахаться, – соглашается он, на мгновение закрыв глаза, после чего притягивает меня к себе за шею для поцелуя. – Медленно на этот раз.
Пальцами найдя пряжку его ремня, я расстегиваю ее и, вытащив ремень из джинсов, бросаю его куда-то рядом.
– Да, – наблюдая, как я расстегиваю пуговицы и, запустив руку внутрь, обхватываю его, говорит он. Его член такой горячий и пульсирующий в моей ладони. – Боже.
Откинувшись на спинку дивана, он смотрит туда, где я трогаю его, потом туда, где трогает меня он, и снова вверх к моей груди. Его член – совершенство, как и все в нем самом.
– Снимай штаны, – говорю я ему и приподнимаюсь, когда он стягивает их вниз.
– Ты тоже, – отвечает он, и я встаю.
Я такая влажная, что особенно остро ощущаю прохладный воздух, когда он стаскивает с меня шорты вместе с нижним бельем.
– Охуеть, Логан. Ты только взгляни на себя.
Еле держусь на ногах, когда его пальцы поднимаются вверх по внутренней части моего бедра, и он резко задерживает дыхание – я там невероятно мокрая – и смотрит на меня, будто я лакомство, и он решает, с какой стороны откусить кусочек.
Люк издает гортанный звук, который эхом отзывается у меня глубоко в костях, когда его глаза встречаются с моими. Они как коричневый сахар. Как жженый сахар. Или карамель.
– Не могу дождаться, когда ты мне позволишь поцеловать тебя тут, – его пальцы скользят по мне, немного погружаются внутрь, имитируя движения его языка, которые он бы делал. Второй рукой поглаживая мои ноги, он целует мой живот, ребра, спускается к пупку.
– Презерватив? – говорю я, и после крохотной паузы Люк, по-прежнему прижавшись лицом ко мне, кивает и достает его из кармана валяющихся джинсов. Не отрываясь, смотрю, как он разрывает обертку и раскатывает презерватив по своей длине.
– Иди сюда, – он держит член у основания в одно руке, а другой усаживает меня себе на колени.
Подавшись вперед, он втягивает в рот мой сосок, покусывая его и постанывая. Я медленно опускаюсь на него, и он выпускает изо рта сосок с громким звуком, откинувшись на спинку и наблюдая, как исчезает во мне.
– Лондон.
– Тс-с-с.
– Господи. Ты такая горячая.
Я начинаю не спеша двигаться на нем.
– Тс-с-с.
– Что? – он проводит руками по моим бокам и оставляет их на моем животе. – Думаешь, я сейчас буду помалкивать?
– Ты говоришь слишком много, – отвечаю я, смеясь сквозь поцелуй.
У него словно есть суперспособность знать, как именно я хочу целоваться. Сначала мягкий поцелуй с приоткрытым ртом и еле ощутимым касанием языка. Потом с покусываниями, отчего за считанные секунды дразнящее прикосновение превращается в лихорадочное. Он умудряется прерывать поцелуй именно тогда, когда мне этого хочется, после чего иногда ловит мой взгляд, а иногда просто смотрит на мой рот. Люк целует меня так, словно до сих пор не может в это поверить.
