Я устраиваюсь поудобнее, и мы оба захлебываемся воздухом, когда я полностью сажусь ему на бедра. Он сейчас так глубоко.
– О боже, – я прижимаюсь лбом к его плечу, пытаясь выровнять дыхание.
Проведя руками мне по талии, он останавливается на бедрах, большие пальцы прижав к тазовым костям.
– Хочу тебя в своей постели, – простонав, говорит он, помогая мне двигаться то быстрее, то медленнее. На лбу блестит пот и тонкой струйкой стекает у него по груди, а ощущаю нажатие каждого его пальца в местах, где он крепко держит меня. – Хочу лучше тебя видеть – распластанную подо мной. Мне нравится, как ты выглядишь. Как пахнешь. И бля, Лондон, я люблю, как ты ощущаешься.
– До чего поэтично.
– Хочешь поэзию? Да я могу написать гребаный сонет о том, как колышатся сейчас твои сиськи! Хочу выжечь этот вид у себя в памяти.
Он наклоняется вперед куснуть соски, а я не могу удержать хохот.
– Ты такой мальчишка.
– Потому что ты мне нравишься голая?
– Поэтому тоже, – целуя его, отвечаю я. – Тс-с-с. Ты меня отвлекаешь.
– Я тут наслаждаюсь моментом вообще-то.
– С моей грудью?
– Ага, – он садится прямо, кусает за шею, после чего мягко посасывает. – С твоей шеей, ртом – со всем телом, – он поцелуями поднимается к моим губам. – С тобой.
Поцелуй длится долгие минуты, а амплитуда моих движений уменьшается до легких покачиваний вперед-назад, просто чтобы лучше ощущать его внутри. Я стараюсь держаться и не стонать ему в рот, у уж тем более не вскрикивать, когда, опустив руку вниз, он большим пальцем умело рисует круги на моем клиторе. Пытаюсь удержать происходящее в рамках просто секса, но из-за того, как он на меня смотрит и как ощущается, все перестает быть простым.
Зарывшись руками в его густые волосы, я возвращаю его рот обратно к моей груди и смотрю, как он языком играет с соском. Обнажив зубы, он проводит ими по чувствительной коже, от чего я кричу, почувствовав, как он дернулся внутри.
– Тебе это нравится, – он не спрашивает; это звучит словно удовлетворенное открытие.
Я киваю, и дыхание застревает где-то в горле, когда замечаю надежду в выражении его лица – будто он хочет порадовать меня. Будто прямо сейчас я для него – все.
– Когда я сосу их, ты чувствуешь, как отдается в клиторе?
Опять киваю, ахнув от напряжения в животе, когда он облизывает и сосет сильнее, рыча и не отрываясь от моей груди.
Его щеки раскраснелись, румянец охватил еще и шею с верхом груди. Он смотрит на меня – на нас – как мы движемся и где соединяются наши тела. Последовав за его взглядом, я смотрю вниз, на перекатывающиеся мышцы его живота, на собравшийся пот в впадинах над его ключицами. Делаю круговое движение бедрами, и он стонет, сильнее стискивая меня руками.
– Черт. Сделай так еще, – говорит он, и я подчиняюсь, схватившись за спинку дивана. Меня опьяняют его стоны и всхлипы, когда он слишком близко, и прерывистые вздохи, когда сдерживается, чтобы подождать меня.
Шлепнув рукой по подушке, Люк хватает ее и кладет себе под голову.
– Я так… Я… – между резкими и глубокими вдохами говорит он. Обретя второе дыхание, его пальцы возвращаются к моему клитору, и он поднимает на меня взгляд. – Нравится?
Я в состоянии разве что кивнуть, закрыв глаза и стараясь догнать и завладеть этим ощущением, которое веревкой оборачивается вокруг спины, соединяет соски и место, которого он касается внутри. Внутри все стягивает от каждого покачивания моих бедер, от каждого его толчка вверх.
Все сильнее.
И сильнее.
– О боже, – бормочу я, ощущая, как жар вырывается наружу.
И еще сильнее.
Люк тянет меня вниз, чтобы прижаться своим лбом к моему, и это настолько интимно, что я не уверена, то ли хочу обнять его, то ли оттолкнуть.
Он меняет темп наших движений, и мне хочется кричать, потому что он вдруг стал так глубоко, а я так близко…
– Мать твою, я почти чувствую. Вот, да, чувствую, – широко раскрыв глаза, говорит он. – Да. Лондон.
Мышцы перестают работать, когда сквозь меня проносится оргазм. Кожа становится обжигающе горячей, но в то же время покрыта мурашками. Соски твердеют до боли. В голове пусто. Люк поймал этот момент, потому что его хватка становится болезненно сильной, и он забирает инициативу, жестко и быстро врываясь в меня. Снова и снова. Пока с долгим беспомощным стоном не кончает, прижавшись лицом к моему плечу.
Когда туман в голове понемногу рассеивается, я открываю глаза и вижу его распластанным, раскинувшим руки в стороны, с тяжело вздымающейся и поблескивающей от пота грудью.
Я вспоминаю, как ходила на пробежку с Харлоу. Как она заставляла нас продолжать бежать и не останавливаться, пока не начинали неметь пальцы, и я не переставала чувствовать собственные ноги.
Мои мышцы сейчас ощущаются выжатой губкой, а сердце мощно колотится в груди, эхом отзываясь в ушах. Я никак не могу отдышаться.
Он вяло поднимает руку и убирает мне волосы с лица.
– Останься на ночь.
Ничто не может выглядеть более заманчиво, чем идея завалиться на прохладные простыни и, не шевелясь, проспать часов восемь, но внезапное осознание покалывает по затылку и заставляет замереть разогнавшееся сердце: мне нравится Люк.
На кухонном столе жужжит его телефон, и это как открыть окно, впустив ледяной ветер. Понимаю, что он жужжал все это время, пока мы были вместе, но это не имеет значения.
Слезаю с него и валюсь на диван, заставив себя сесть и собрать одежду.
– Эй, – между тяжелыми вдохами говорит он. – Ты слышала, что я говорил? Останься со мной, – он протягивает ко мне руку, но сейчас даже простое его прикосновение – это слишком. – Я даже забуду все эти коды и дам тебе надрать мне задницу в Titanfall.
– Пусти, – я улыбаюсь ему, но знаю, что это выглядит не искренне. Внутри у меня один огромный узел. Встав, я надеваю нижнее белье. – Извини. Но мне действительно нужно идти.
Люк с усилием садится прямо и стонет.
– Господи, мой живот. Как так получилось, что я был снизу, но у меня все болит? Это все потому, что девяносто пять процентов усилий были моими.
Я поворачиваюсь к нему лицом.
– Ну прям.
Он замирает и запускает руку себе в волосы.
– Знаешь, это однажды может ранить мои чувства – вот это твое «поебаться и смотаться».
– «Поебаться и смотаться»? – переспрашиваю я. Поднимаю с пола свои шорты, но Люк останавливает меня, взяв за руку.
– Я серьезно, – от выпускает ее и кладет ладони мне на бедра, большими пальцами поглаживая чувствительную кожу. – Останься.
Мой голос звучит немного прерывисто, когда я отказываюсь.
– Я храплю. Это жутко.
Люк криво усмехается.
– Ладно, – на этот раз его улыбка искренняя: та, которая теплом озаряет его лицо, – самая сладкая из всех, что я когда-либо видела. Он опускает руки и тихо произносит: – На этот раз я тебя отпускаю.
Он наблюдает, как я натягиваю шорты, продолжая молчать, когда надеваю футболку. Я чувствую его взгляд на своих пальцах, пока одеваюсь.
Когда я закончила, проведя пальцами по губам, он предлагает:
– Как насчет вместе провести выходные?
Ну блин. Медленно и не спеша он проникает под мою защитную оболочку.
– Давай просто действовать по обстоятельствам, ладно?
Закрыв глаза, Люк издает легкий разочарованный вздох, и встает. Он по-прежнему голый, вспотевший… и идеальный. Я подаюсь вперед, когда он обнимает меня, и вдыхаю смесь запахов секса, пота и мыла.
– Звучит неплохо, Даллас, – наклонившись, он кладет ладонь мне на щеку и целует меня – прикосновение теплое и не торопливое. Я чувствую его прижатый ко мне и снова твердый член.
Но он больше не настаивает. Отступив на шаг, наклоняется надеть трусы и провожает меня до двери. Он так ничего и не говорит, когда я выхожу, спускаюсь по ступеням иду по тротуару к машине, но все это время я чувствую на себе его взгляд.
– По-прежнему приятно, – кричит он мне в след. Я оборачиваюсь и вижу его, почти голого и прислонившегося к дверному косяку. От неяркого света на крыльце по его телу бегут тени, акцентируя внимание на ширине плеч, плоском животе и упругих мышцах бедер. Его боксеры сидят так низко, что видна дорожка волос. Повезло же его соседям.
– Ты о чем? – спрашиваю я.
С улыбкой Люк отвечает:
– О тебе.
Люк
Закопавшись по уши в юридическое обоснование и с трудом его понимая, я слышу жужжание телефона на столе.
«Пи-и-и-и-и-и-иво», – приходит смс от Дилана.
Смотрю на время. Какого черта уже шесть часов?
«Где?»
«Новый клуб. На острове [имеется в виду Коронадо – прим. перев.], на 10-й стрит».
Я издаю стон – терпеть не могу ездить в центр среди недели.
Предвидя мой возможный отказ, Дилан добавляет:
«Придет большая часть команды. Джесс бросила Коди. Надо помочь утопить горе в вине».
