«Бросают то в жар, то в озноб…»
Бросают то в жар, то в ознобНалеты весеннего ветра.Ах, в них ли не чуять мне стопСтаринного, точного метра.
А в белых спиралях березУзнать не хитро и не мудроОснеженных кольца волосИгры или времени пудрой.
Приходит он душу губить,Былого соблазнами полнить,И дразнит: попробуй забыть,И шепчет: не пробуй припомнить.
А я полу-бред, полу-сонУлыбкой тоски провожаю,А я полу-смех, полу-стонВ изысканный стих наряжаю –
Как будто касаюся, межДыханий прерывистых ветра,Скользящего края одеждВсегда уходящего мэтра.
IV.1920
АСПЕКТ МИФИЧЕСКИЙ
Он был светильник горящий и светящий,
а вы хотели малое время порадоваться присвете его.
Иоан. V. 35.
Кто нам солгал, что кроток он и мирен,Что благосклонен к розам на земле? –Горящий угль в кадильницах кумирен,Слепящий огнь на жертвенном столе,
Он у себя, в прозрачности – эфирен,У нас он – лавы слиток, ток в золе.Его вела не сладостная Сирин,В затона отраженная стекле,
Не Алконост, рыдающая с нами,Не Гамаюн, вещающая мне –Но песнь его смолою мирры крепла,
Но путь его над бездной шел веками,Но Феникс, умирающий в огне,Его учил — как воскресать из пепла.
18.XI.1917
АСПЕКТ КОСМИЧЕСКИЙ
Могу ли я? о, если я спросилаСебя – могу ли? значит, не могу.Но движет мной меня сильнее сила –
Ее веленьям я ли небрегу?И песнь идет, и песне предстоящейЯ радуюсь, как верному врагу.
И вот – тропой, уклонно нисходящей,Невиданное близится лицо.Завесою прозрачности скользящей
Его скрывает ауры яйцо.В дрожащей сети змеевидных нитей –Двойное удлиненное кольцо
Безвидных глаз – всё жутче, всё открытейСлепое прояснение грозитНеотвратимым бытием событий.
Гудящий – звон ли, стон ли он? таитВсе тайны слов, все грани постиженья,Все яви снов, и боли всех обид,
И смертного бессмертному прощенье.Слова ли то? ужели то слова –Согласных, гласных вод кипенье – пенье,
И в них, и в них – все лики естества,И все еще не явленные ликиТекут, и жизнь мертва, и смерть жива –
По воле Господина и Владыки.Остер Хирурга неуклонный нож,Вскрывающий, под горестные крики,
Печаль и радость, истину и ложь.И верен точный циркуль Геометра –Руки, не знавшей, что такое дрожь.
И, как волна послушна зову ветра,И как земля пространству отдана,И домыслу художника палетра –
Душа, одна, до дна обнаженаИ ждет – ножа, и циркуля, и кисти:Да отпадет всё, всё, что не она,
Как выжженное, высохшее листье,Как старая, изношенная плоть —Возьми ее, и вскрой ее, очисти
И дал ей – новой – новую милоть.Да умершей дыханием коснется –Бог или Дьявол, ей равно – Господь.
И пытке воскрешенья предаетсяОтпавшая, отторженная – вновь:Вся – из себя, в себе – дробится, рвется,
Истомной боли проступает кровь.И взмолится душа в изнеможенье:И это – жизнь? и это есть – любовь?
И тот же Лик, в последнем приближеньеЯвив сплетенье Розы и Креста,Ответит ей: – Зачатье и рожденье –
Две стороны единого листа.Блаженна ты, блаженна между всеми:Ты скорбною землей была взята
И, мертвая, прияла жизни семя.Смотри – умолкла буря, ветер стих,Мгновение прошло, настало Время,
И в тишине твоей – родился стих.
19.XI.1917
АСПЕКТ ЛИРИЧЕСКИЙ
Благословен пославший нам страданье,Благословен, кто выстрадать помог.О, долгое, о, темное скитаньеВ скрещениях извилистых дорог.Но все пути, сплетенья и касаньяОдин венчал, один кончал порог –Порог закрытой двери у закатаИ траурная надпись: «без возврата».
И спутники мои переступалиПорог, за ними закрывалась дверь.И, уходя, в надежде и печали,Один шептал мне – «знай», другая – «верь».Но огненной печатью выжигалиМне на сердце они клеймо потерь.Я не прощала бросившим на горе,Я провожала в гневе и укоре.
Где все слова – земные преломленьяПленительных, стремительных лучей? –Те, верные – обида искаженья.Те, светлые – тоска слепых ночей,Те, гордые – позора униженье,Те, тайные — хранилища ключей?Словами землю, небо, море мерьте,Но не коснитесь риз Любви и Смерти.
И все-таки, соблазн великий в слове,Большая правда, истинная власть.Оно кует и плавит цепь условий,Оно родит и убивает страсть,Оно велит у смертных изголовийК последнему созвучию припасть,И только в нем, о, только в нем – дано намНебесному служить земным каноном.
Cor Ardens – Пламенеющее Сердце.Закрыв глаза, чуть трону: смертью – смерть.Cor Ardens – чаша крови страстотерпца,Распятием растерзанная твердь.Cor Ardens – двуединость слитных терций,Креста из роз обугленная жердь.Cor Ardens – отгорело «Без возврата»,И «Неразлучно» стало у заката.
Благословен пославший нам горенье,Благословен, кто нам помог сгореть.За все слова в безмерном приближенье,За «причаститься» вместо «умереть»,За все – верней всего – недостиженья,За колокола треснувшую медь,За то, что сам отверг он искушеньеПоследнее и высшее – забвенье.
Что может дать надломленная лираТому, кто ведал тайная Даров?Вот – холод рук, коснувшихся потира,Вот – пламя глаз, увидевших покров,И слова цвет – хвалитная стихира,И сердца свет – к соцветию стихов –Ему, чей голос вестью был созвезднойО розе – ране смертной и воскресной.
21.XI.1917
АСПЕКТ КОМИЧЕСКИЙ
Сквозь абажур струясь зеленый,Приятный свет ласкает взор.Хозяин, чинно благосклонный,Ведет свободный разговор.Иного мира зарубежник,Чудесный гость с иных планет,Он в православии – мятежник,И в философии – поэт.
Склонясь над списками, читаетМои корявые стихи,И отпускная покрываетЭпитрахиль мои грехи.Он вяжет нить цитат и ссылокМетафизическим узлом«Трансцендентальных предпосылок»И ноуменальных аксиом.
Единым свяжет пересказомУченых книжек сотни две,И вот – заходит ум за разумВ моей немудрой голове.В порывах страха безотчетныхНе раз помянут царь Давид.– «За что ты мучаешь животных?» –Покорный взгляд мой говорит.
Но подан ужин. Я немею,И тщетно время стерегу,И отказаться не умею,И оставаться не могу.Что делать смертным? участь нашуМы можем только претерпеть –И прозаическую кашуВкусить, как божескую снедь.
Слились в узор платков ковровыхИ сердца стук, и бой часов,И лиц черты, знакомо новых,И звуки чуждых голосов.И я вздыхаю в думе праздной:О, слишком много красоты –Как хорошо с хозяйкой грязнойБраниться дома у плиты.
Не для меня высот ПарнасаНеомраченный небосвод.И благо, что закрыта ЛхасаДля богомольцев круглый год.Мы все у прошлого во власти,И плен скрывать – напрасный труд –Географических пристрастий,Теософических причуд.
И всем нам свойственно при видеСнежинок – думать о листве,Мечтать в Москве об Атлантиде,Как на Кавказе – о Москве.И, всё чуждаяся фавораИз этих рук – не мне, не мне, –Я буду помнить свет ФавораВ моем завешенном окне.
20.XI.1917
АСПЕКТ ЛЮЦИФЕРИЧЕСКИЙ
