Правда о нем
Со страхом – и без веры – приступаю.Ведь я же знаю: свыше меры – в чужого сердца храме, какв хламе, разбираться, топтаться ножками-сапожками, иг-раться словами, как бубенчиками, звать ореолы – венчика-ми, а то и рожками. И строже, чем я себя – никто меня несудит.Но – пусть будет.Скажите, как вы верите? –смиренно и уставно – и православно –покорно и усердно, и неизменно благодарно и благосерд-но, сокровенно и – уж бесспорно – пленарно и соборно?вы верите в небесной иерархи и земные все повадки и ук-ладки: кафизмы, эктеньи, каноны, посты, поклоны, свечии лампадки – во все удавки ортодоксальной суши?А не Судьба ль ведет игру азарта,где жизнь – карты, ставки – души,и Князем Мира в ней поставлен на кон иеропоэт –va banque – эротодьякон?«Мои престолы – где крест» —Звезд ореолы.«Моя молитва – благоволение и мир» — не мелко вытканпокров багряный, коим скрыт потир, где «крестная зияларозой рана», где страстью залиты Христовы страсти, гдетерн и гвозди — счастья снасти.Ой, много, много берете – даже и для Мистагога.И тут же, тут – в согласии, не в торге – восторги оргий,египетские, эллинские клики, все времена – повторней –и все языки – соборне –и не понять: на вашем троне – каких гармоний свят панте-он иль пандемоний?Но пусть, но пусть служить дано вам словом не двум, ноодному, твердя Ему в любви и боли: «Твоя да будет Воля».Но вот чего я не пойму и не постигну: как вы спасетесь,если я погибну? как вам – в венке из роз сиять утешно,мне – тлеть во тьме кромешной? как свят святой, покаместгрешен грешный? как Лазарь, в раю увидев – брат в адутомится жаждой, не бросит радость вечную свою, чтобразделить с ним вечность муки каждой? где полнота Хри-ста – пока пуста хотя б одна черта?И если вы нам говорите всё ж, что, зная, любите, что вери-те, узнав – всё поправ, я говорю вам: ложь.Вы, захвативший все потиры иль «кратэры» любви, и муд-рости, и веры, вы – всех святынь монополист, всех струнОрфей, всех тайн мист – не мудрый вы, не любящий и дажене верящий, не истинного слова дождь живой, но вождьслепых – слепой в своем мираже. Иль – вчуже слитый сверой древний Ужас, химера Змия крылата – но не ваия Арарата.
Крест не всегда – молитвенная грусть,Он иногда – отточенная бритва.Где вы помолитесь – я посмеюсь.Но — встань, иерарх: мой смех — моя молитва.
Там, наверху – те двое бьются, чьиМы – братские и вражеские позы.И, если там скрестилися мечи,Нам вниз летят – колючки или розы.
Сон о нем
Устала я, устала снимать за покрывалом покрывало, яз-вить созвучась, жалить – мучась. Устала, а всё мало. Япо миру ходила-тосковала, семь пар лаптей железных из-носила-истоптала с тех пор, семь каменных просфор я из-глодала, я на ветру сухою жердью висла – всё пытала ужизни смысла, страсти у пристрастий, искала правды – усчастья, великодушья – у великолепья. Но собирала одниотрепья всяческих бессмыслиц. Обрывки лямок, да облом-ки рамок и виселиц со мной в одной котомке.Но научилась я: не понимая – жалеть, чужим болеть и покланяться – отрицая. На исступленья рубеже я отнимала,в диком мятеже восставшего вассала, лик за ликом, герб загербом, корону за короной. Но одного не трону – струн,ваших струн. Рун ощупью касаюсь – и поклоняюсь.Вы, кладезь всех ответов, скажите мне, что это значит –что скажет он: «Икона Тайны Нежной» – и сердце неиз-бежно займется, и по-другому бьется, и плачет?Вы сбиравший снопы всезвучных ямбов, венки сонетов,гроздья дифирамбов, терцин нерасторжимые соплетья,канцон соцветья глубинно-голубиные, и зерна отборные –газеллы, всех метров стрелы, – Вы, чье имя – всё буквамиуставными, большими, заглавными хотелось бы писать –свою-то стать вы знаете ли сами?Не камня ми украшенный венец, и не порфира, не ориф-ламма, даже и не лира ваш настоящий голос — а бедный«дикий колос»,такой простой среди великолепий –как сердце,такой златой на книжном склепе –как солнце,такой святой – как счастье.Вас и меня не будет, придут другие люди и назовут вас:Вячеслав Премудрый – а под золотою пудрой проглянет истанет: Вячеслав Печальный. И дальний читатель неизве-стный поклонится вам: Вячеслав Созвездный – а выйдет вте дни: Вячеслав Последний. Династии поэтов-лебедейутонченный, законченный потомок — вот почему ваш го-лос ломок и непонятен для людей, и музыкален, и одинок,и царственно-печален.
И потому так много алых световНа белизне лирических одежд –Закат горит, Последний из поэтов,В тени вечерних ваших вежд.
Вечернему я поклоняюсь свету –Последнему Поэту —за то, что был весь день его прекрасени полногласен;за то, что он, всю глубь свою изведав,одним собой измерен – себя не предал,себе был верен;за то, что он – о, зная, слишком зная, чтоб верить и лю-бить, но зная тоже, что без знамения – конец и край нам,не уставал неволить и тревожить, о Имени послушествуятайном –я поклоняюсь.За то, что стон земли моей опальной он повторил, как хорвенчальный;за то, что где прошел он – счастья вестью – там процвелаземля сухая песнью;за то, что он – как мы, утрат во власти – избрал высокийподвиг счастья –я поклоняюсь.За то, что он ни одного соблазна не миновал бесстрастно,и принял знак безжалостного знанья, как веры крест,за то, что, в мудрости-изгнаньи истлев, воскрес –я поклоняюсь.За то, что он – то, чем я быть могла бы, когда бы он былтем, чем я была;за песни дар не знающей пощады, им данный мне – слу-чайно или вольно,за то, что мне так ничего не надо – и так больно;за то, что чем темней моя темница, моя земная плащани-ца – его тем ярче багряница –я поклоняюсь –в прахе и на плахе, и в исступлении, и в страхе, я надрыва-юсь, я искрами ударов рассыпаюсь, золой по ветру разве-ваюсь, я задыхаюсь, исчезаю –я поклоняюсь.
О, мой заклятый ДругИ мой заветный Враг –Чем ваш воздушней круг,Тем мой бездушней шаг –
В мистический испугЛирический зигзаг,Орфический мой Друг,Гностический мой Враг.
Так, вам – цветущий луг,А мне – сухой овраг,Мой нелюбимый ДругИ нежно-чтимый Враг.
Моих пучину вьюгКакой измерит лаг? –Не ваш ли, страшный Друг?Не ваш ли, милый Враг?
Мой мертвый узел туг,Мой стих и нищ, и наг –Еще стяните, Друг,Еще снимите, Враг.
Но греют, точно юг,Щедроты ваших благ –Неумолимый ДругИ милостивый Враг.
И черный мой недугУкачивает маг –Как вал качает струг,Как ветер веет флаг.
Не всякий близок,Как этот дорог враг –Мой ненавистный ДругИ мой любезный Враг.
24.II. – 1.III.1918
ПЕСЕНКИ САЛЬЕРИ
Рондо
«Ты, Моцарт, бог» – по прихоти рожденья,За вдохновенье не платяУсильем долгим достиженья,Ты пел, как дети, что плетяВенок поют – без размышленья.
Не знал ты холода сомненья,Не падал с облаков, летя.«Ты, Моцарт, бог» – по прихоти рожденья.Твои цветы, тебе цветя,Не отцветали до цветенья.
И все сердца, без принужденья,Твои по праву, чтя и льстя.И я, в твоей тени грустя О блеске своего владенья.Шепчу, как лист сухой хрустя:«Ты, Моцарт, бог» – по прихоти рожденья.
5.VI.1918
Песенка («Не вашей матери рука…)
