Пока Ясна подзывала носильщиков, девушка молча стояла, слишком ошеломленная, чтобы задавать вопросы, прижав защищенную руку к виску, пытаясь успокоить дрожь и выровнять дыхание. Паланкин наконец-то нашелся, и две женщины забрались внутрь, усевшись друг напротив друга.
Носильщики понесли их к Ралинсе, и паланкин покачивался на ходу. Ясна неторопливо вытащила дымчатый кварц из оправы духозаклинателя и сунула в карман. Его можно было отдать резчику самосветов, чтобы тот вырезал из испорченного камня столько камней поменьше, сколько получится.
– Это было ужасно, – наконец проговорила Шаллан, все еще прижимая руку к груди. – Одно из самых кошмарных событий в моей жизни. Вы убили четверых человек.
– Эти четверо собирались избить, ограбить, убить и, возможно, изнасиловать нас.
– Вы их сами вынудили!
– По-твоему, это я подтолкнула их к преступлению?
– Вы показали им свои самосветы!
– То есть женщина не может пройти по улице, если на ней есть драгоценности?
– Ночью? – парировала Шаллан. – В опасном квартале? Выставив богатство напоказ? Да вы почти что просили их об этом!
– И потому их ни в чем нельзя обвинить? – спросила Ясна, подавшись вперед. – Ты оправдываешь этих мужчин и их замыслы?
– Разумеется, нет. Но ваш поступок от этого не становится правильным!
– Как бы то ни было, теперь на улицах на четырех бандитов меньше. Горожане будут жить спокойнее. Проблема, о которой так беспокоился Таравангиан, решена, и театралы больше не будут погибать от рук грабителей. Сколько жизней я только что спасла?
– Я знаю, сколько вы только что отняли, воспользовавшись священной вещью!
– Философия в действии. Важный урок для тебя.
– Вы это сделали, просто чтобы доказать свою правоту, – негромко проговорила Шаллан. – Вы это сделали просто потому, что могли сделать. Клянусь Преисподней, Ясна, да как вы посмели?
Принцесса не ответила. Шаллан уставилась на женщину, выискивая на ее каменном лице хоть проблеск эмоций.
«Буреотец. А знаю ли я ее? Кто она такая на самом деле?»
Ясна откинулась на спинку сиденья, глядя на город за окном:
– Дитя, я это сделала не только ради того, чтобы доказать свою правоту. У меня некоторое время назад появилось ощущение, что его величество заслуживает платы за свое гостеприимство. Он не понимает, на какие неприятности напрашивается, помогая мне. Кроме того, люди вроде этих грабителей…
В ее голосе проскользнули странные, напряженные нотки, которых Шаллан раньше не слышала.
«Что же с тобой сделали? – в ужасе подумала девушка. – И кто?»
– Как бы то ни было, – продолжила наставница, – сегодняшние события произошли потому, что я сама избрала такой путь, а не потому, что нужно было что-то доказать тебе. Однако этот случай предоставил возможность для урока, для вопросов. Я чудовище или героиня? Я только что убила четверых человек или пресекла раз бой на улицах? Заслуживает ли человек зла в качестве воздаяния за проступки, или оно свершается над теми, кто оказывается не в том месте, не в то время? Было ли у меня право защищаться? Или я просто искала повод, чтобы оборвать чью-то жизнь?
– Не знаю, – пролепетала ученица.
– Ты проведешь следующую неделю, размышляя над этим. Если хочешь стать ученой – настоящей ученой, которая изменит мир, – тебе придется сталкиваться с подобными вопросами. Шаллан Давар, время от времени ты будешь принимать решения, от которых тебе станет дурно. Я подготовлю тебя к этим решениям.
Ясна замолчала, продолжая глядеть в окно, в то время как носильщики уже несли их к Конклаву. Слишком встревоженная, чтобы что-то сказать, Шаллан молчала, с нетерпением ожидая конца поездки. Она провела Ясну по тихим коридорам в их покои, и на пути им встретились ученые, которые шли в Паланеум, чтобы позаниматься ночью.
В спальне Шаллан помогла принцессе раздеться, хотя ей было неприятно прикасаться к наставнице. Это было неправильное чувство. Люди, которых убила Ясна, были ужасными созданиями, и у девушки не было сомнений в том, что они бы прикончили ее. Но она тревожилась не из-за самого поступка как такового, а той холодной жестокости, с которой он был совершен.
Все еще ощущая оцепенение, ученица принесла ночную сорочку Ясны, а та в это время снимала свои драгоценности, раскладывая их на туалетном столике.
– Можно было позволить троим сбежать, – предположила Шаллан, приближаясь к принцессе, чтобы, как было заведено, расчесать ее волосы. – Можно было убить только одного из них.
– Нет, нельзя.
– Почему? Они бы так сильно испугались, что никогда больше не осмелились бы на подобное.
– Ты этого не знаешь. И я на самом деле хотела, чтобы они исчез ли. Беспечная подавальщица из таверны, ошибившись в выборе дороги домой, не может себя защитить, а я могу. И буду защищаться.
– У вас нет такой власти, ведь мы в чужом городе.
– Правда. Вот и еще один вопрос, над которым стоит подумать, по-моему.
Она подняла щетку к волосам, нарочито отведя взгляд от Шаллан. Закрыла глаза, словно желая, чтобы та тоже исчезла.
Духозаклинатель лежал на туалетном столике, рядом с серьгами Ясны. Девушка стиснула зубы, сжала мягкую, шелковистую ночную сорочку. Принцесса сидела в одном белье и расчесывала волосы.
«Шаллан Давар, время от времени ты будешь принимать решения, от которых тебе станет дурно».
«Я их уже принимала. И приму одно сейчас».
Как посмела Ясна все это устроить? Как она посмела сделать Шаллан частью такого? Как она посмела использовать такой красивый и священный предмет ради разрушения?
Ясна не заслужила владеть духозаклинателем.
Одним быстрым движением Шаллан сунула сложенную ночную сорочку под мышку защищенной руки, потом запустила свободную руку в потайной кошель и выщелкнула целый дымчатый кварц из отцовского духозаклинателя. Шагнула к туалетному столику и, раскладывая на нем ночную сорочку, подменила фабриали. Она спрятала рабочий духозаклинатель в карман в рукаве и отошла как раз в тот момент, когда Ясна открыла глаза и посмотрела на сорочку, которая невинно лежала рядом со сломанным фабриалем.
У девушки перехватило дыхание.
Ясна снова закрыла глаза и протянула ей щетку:
– Шаллан, пятьдесят раз. Это был тяжелый день.
Та, словно кукла, принялась расчесывать волосы наставницы, одновременно сжимая духозаклинатель в защищенной руке, в ужасе оттого, что принцесса могла в любой момент заметить подмену.
Ясна ничего не заметила. Она надела сорочку. Спрятала сломанный духозаклинатель в сейф для драгоценностей, закрыла его на ключ, который повесила себе на шею, отправляясь спать.
Шаллан вышла из спальни на негнущихся ногах. Она была в смятении. Она очень устала, ее мутило, все мысли путались.
