сказал Герцил. — Тогда слушай внимательно, Пазел
Паткендл, потому что нам понадобится и твоя помощь. Мы разобрались с одним
заговорщиком, но нас ждут еще двое.
У имперского губернатора Ормаэла и Трот Чересте — территорий Его
Превосходительства — был плохой вечер. Меч-рыба на столе. Кухарка заболела
корью. Он ненавидел это крыло дворца Ормаэла (вечернее солнце, проникающее
сквозь знаменитое круглое красное окно позади него, медленно сжигало затылок), 322
-
323-
но где еще он мог устроить прием? Официальная столовая все еще стояла без
крыши и заброшенная, спустя пять лет после Спасения. Средства на ремонт — как
и большинство средств, обещанных городу — таинственным образом испарились.
По правде говоря, кража имперского золота беспокоила его и вполовину не так
сильно, как то, что его не пригласили в ней участвовать.
Подданные ненавидели его, жителя Этерхорда, посланного править Ормаэлом
от имени жестокого завоевателя. И впервые с тех пор, как его правление началось
пять лет назад: пушечный огонь на Побережье! Пираты, флибустьеры, мзитрини?
Он едва осмеливался себе это представить.
Это был третий ужин подряд с его гостями с « Чатранда», и у них давно
закончились любезности. Ускинс и Фиффенгурт, два офицера, которых сегодня
вечером пригласили для беседы, только и делали, что сердито смотрели друг на
друга через стол. Каждый раз, когда посол Исик смотрел на него, губернатор
слышал молчаливое обвинение. Почему ты ужинаешь? Почему ты чихнул?
Почему ты ее не ищешь?
Ибо, конечно, ничто не имело значения рядом с нависшей над ним
грандиозной катастрофой. Дочь Исика исчезла. Шестьсот судов прибыли на
Симджу ради свадьбы, которая не могла состояться. День за днем они
приближались к позору, который будет мучить их веками. И он будет в эпицентре: дурак в Ормаэле, который потерял Договор-невесту.
— Вино великолепно, губернатор, — сказала Сирарис.
Благослови ее Рин, подумал губернатор. Она действительно пытается помочь.
— Виноградники Джасбреа, — пробормотал капитан Роуз, хмуро глядя на
свою рыбу. — На Фулне.
— Вы правы, капитан! — сказал губернатор. — Вы знаток.
— Я любитель выпить.
Первый помощник Ускинс рассмеялся: звук был такой, словно в овцу ткнули
кинжалом. Жена губернатора ойкнула и сотворила знак Древа.
— «Питие — горе в бутылках, я откажусь от него», — сказала она. —
Двадцать первое правило Рина. Вы не находите, капитан, что...
Сидевшая напротив леди Оггоск подняла свои молочные глаза и холодно
посмотрела на губернаторшу. Та позволила своему голосу затихнуть.
Вошел слуга. По его тошнотворному виду было ясно, что он принес плохие
новости. Держи их при себе, подумал губернатор. Но он позволил парню
пошептать в свое ухо.
На самом деле новости были какими угодно, только не плохими. Губернатор
вскочил на ноги.
— Она найдена!
— Найдена? — воскликнул Эберзам Исик. — Таша, найдена? Где она?
— Я прямо здесь, Прахба.
Она у двери! Невредимая, даже спокойная. Она не побежала к отцу, а просто
медленно и спокойно подошла и положила руку на его плечо.
323
-
324-
— Дитя мое! — сказал он, задыхаясь от эмоций или меч-рыбы. — Где ты...
— Злая девчонка! — взвизгнула Сирарис, обнимая ее. — Я ужасно
беспокоилась! Я не спала, ты это знаешь?
— Я ожидаю, что вы будете расхаживать по замку всю ночь, — сказал голос у
главной двери.
Все, кроме Таши, ахнули. В комнату вошел доктор Игнус Чедфеллоу, за ним
следовал мальчик с синяками на лице.
Посол встал:
— Игнус! Паткендл! Что принесло вас сюда?
— Корабль волпеков, ваше превосходительство, но это долгая история. На
данный момент лучше всего я помню ужасы их камбуза. Неужели нет надежды на
ужин, губернатор?
— Здравствуйте, мистер Ускинс, — тихо сказал Пазел, глядя прямо на первого
помощника. Затем он повернулся и с большой любовью улыбнулся Фиффенгурту.
— Ты негодяй! — сказал Фиффенгурт, сияя.
Заикаясь, губернатор потребовал две дополнительные тарелки.
— Пусть будет четыре, — сказал Чедфеллоу.
— Вас трое и кто еще, сэр? — спросил Ускинс.
— Трудно сказать, не так ли?
Вновь прибывшие заняли свои места. Таша села рядом с Сирарис, лицом к
отцу.
— Куда ты ходила, моя звезда? — прямо спросил Исик.
— На север, — сказала она, — к Призрачному Побережью. — Затем она
посмотрела на Сирарис. — У меня пересохло во рту. Могу я попробовать твое
вино?
Сирарис подтолкнула к ней свой бокал:
— Ты напугала нас до смерти! Мы думали, ты мертва!
— И, конечно, точная правда совершенно не подойдет, — сказал Чедфеллоу.
— Доктор! — яростно сказал Исик. — Мы с тобой очень старые друзья, но я
не могу извинить этот тон! Ты обращаешься к миледи и моей консорт!
— Мой печальный
