— Он отличный врач. Он чувствует человека и может вылечить болезнь, когда все другие врачи отказываются. У него есть дар, который можно назвать божьим. И он им пользуется, исцеляя людей. Он может заглянуть сквозь время, и увидеть будущее. Поверить его пророчества сложно, а порой и невозможно, но и отвергнуть их тоже нельзя.
— Да, в нем есть Зло, как и в каждом из нас, и он его использует против людей, но, мне кажется, что и в этом у него есть определенная логика. Не знаю, может она какая-то извращенная с точки зрения обывателя, но не верю, что он тупой безжалостный маньяк-убийца.
— Он одинок и очень закрыт, мне не удалось полностью увидеть его внутренний мир, но даже та часть, к которой я прикоснулась, настолько богата и необычна, что я никогда не поверю, что он мертв. Пока не увижу его мертвое тело. И, кстати, он уже доказал однажды, что может совершить невозможное. Если вы помните, он ушел из больницы с пулей в позвоночнике, что даже теоретически невозможно.
— Да, я знаю, — кивнул капитан, — и он выжил при столкновении локомотива с микроавтобусом, когда мы его везли в город.
Они сидели на скамье и молчали.
Капитан обдумывал полученную информацию, все больше утверждаясь в мысли, что за доктором Гринберг надо присматривать.
Мария Давидовна размышляла о том, каким образом мог выжить Ахтин, исходя из рассказа следователя. Она не верила в мистику и чудеса. Для всего можно найти рациональное объяснение. Всего один человек, который видел, как исчезла фигура человека, идущего через болото. Например, Ахтин мог найти какое-то убежище на болоте и затаится. Переждать поиски с вертолета, и потом выбраться из болота.
— Итак, Мария Давидовна, вы уверены в том, что Ахтин жив? — утверждающе спросил Ильюшенков.
— Верю — не верю, — усмехнулась доктор Гринберг, — разве это имеет значение?
— Для меня — да.
Мария Давидовна удивленно посмотрела на следователя, который спокойно смотрел на неё.
— Вообще-то, у меня тоже есть ощущение, что Ахтин снова нас надул. Как он это провернул, я не знаю. И доказать я это не могу. Однако теперь, когда уже два человека считают, что Парашистай жив, я буду с большей уверенностью ждать его возвращения. Потому что в глубине души я всё это время считал, что Ахтин жив. И когда он вернется, то я не буду церемониться и играть в ваши психологические игры. Бог он, или Пророк, или Дьявол, мне совершенно не важно, — я поймаю его, и он будет отвечать за свои преступления.
Капитан Ильюшенков встал со скамьи и, не оборачиваясь, ушел.
Мария Давидовна с улыбкой смотрела ему вслед. Она вдруг подумала, что жизнь продолжается. Даже не смотря на то, что ветер избавил деревья от листвы и совсем скоро выпадет снег, похоронив под собой мертвые листья.
Время лечит, за темной полосой бывает светлая, после зимы придет весна.
Однажды Ахтин вновь появится в её жизни.
Пусть даже это вернет Смерть на улицы города.
Глава третья
Погружаясь в бездну
1.
Валентин Девяткин. Он не знал своих родителей, потому что его младенцем подбросили в детский дом. Произошло это в девятый день девятого месяца, поэтому воспитательница детдома, нашедшая его на крыльце детдома, дала ему имя своего мужа, а фамилию — Девяткин. Валя рос примерным мальчиком, любознательным и живым, — воспитатели детдома относились к нему, почти как к родному сыну. В девятилетнем возрасте его в первый раз усыновили, — многодетная семья фермера в лице широкоплечего мужчины по имени Николай взяла его. Валя с интересом смотрел на крепкого мужчину, который должен был стать его отцом.
Первый месяц в новой семье прошел быстро. Он узнал много нового о взаимоотношениях в сельской подростковой среде и о напускной заботе новых родителей. Не сказать, что ему не понравилось, — смена обстановки всегда лучше, чем однообразная рутина. Приспосабливаться к изменениям окружающей среды он уже научился, поэтому изо всех сил старался угодить взрослым и не показать свою слабость другим детям. Не всегда получалось, но он постепенно вживался в новую среду.
Одно яркое и незабываемое событие навсегда отпечаталось в памяти. Приемный отец одним утром позвал старших мальчиков — Дениса двенадцати лет, Сергея десяти лет, и его. Сказав, что сегодня они будут помогать ему в коровнике, он взял кувалду и пошел во двор. Дети дисциплинировано двинулись за ним.
— Красавка старая стала, молока уже не дает столько, сколько надо, поэтому я решил забить её на мясо, — сказал Николай. Он вывел корову из коровника, привязал её к перекладине ограды и посмотрел на мальчиков. Улыбнувшись, он поднял кувалду и мощным ударом по голове убил животное. Денис побледнел, Сергей потерял сознание, а Валя с любопытством смотрел, как корова медленно повалилась на бок.
Николай ножом извлек из проломленного черепа мозговую ткань, отсек часть и засунул в рот. Медленно жуя, он отрезал её один кусок беловатой ткани и протянул детям:
— Ну, кто хочет?
Валя единственный протянул рук и взял кусок мозга. Он жевал и смотрел на приемного отца.
— Молодец, — скупо похвалил Николай, — будешь помогать разделывать тушу. Денис, унеси этого слабака в дом, — добавил он, показав рукой на Сергея.
С этого дня его стали больше уважать, и в первую очередь это было заметно со стороны приемного отца. Но это продолжалось недолго. Николай, однажды выпив больше, чем обычно, решил охладиться в реке и утонул. Приемная мать, оставшись одна, отказалась от неродных детей, и Валя через четыре месяца сельской жизни вернулся в детский дом.
До шестнадцатилетнего возраста Валя добрался, продолжая жить в детдоме. Затем получил комнату в общежитии и решил поступать в медицинский институт. Он и сам не знал, откуда у него возникло это желание, но, получив аттестат, подал документы в приемную комиссию. У него без каких-либо затруднений получилось поступить на первый курс, но учиться в институте ему не понравилось. Интерес вызвали только занятия по анатомии. Даже не закончив первый семестр, Валя был отчислен за неуспеваемость. Но он сильно не переживал. К тому времени он с головой погрузился в мир компьютерных игр. В Армию его не взяли из-за плоскостопия.
Устроившись работать оператором в компьютерную фирму, он существовал в течение семи лет, пока в один прекрасный момент не вышел на ночную улицу и не проломил кирпичом голову пьяному парню. Потом была еще одна жертва, но во втором случае неожиданно появились нежеланные свидетели, и Валентин сбежал, не доведя дело до конца. Он настолько сильно испугался, что на следующий день уехал из города, взяв отпуск на работе. Про отшельника, живущего в глуши и водившего туристов по областным заповедным местам, он узнал случайно пару месяцев назад в разговоре с соседом по офису.
Я сижу у костра, смотрю на огонь и думаю о том, что узнал за то мгновение, что прикоснулся к Валентину. Теперь я точно знаю, что он опасен, но мне не ясно, почему именно сейчас Валентин начал убивать и наслаждаться вкусом мозговой ткани жертв. Возможно, это психическая травма из детства, но прошло больше двадцати лет с того момента, как его приемный отец убил корову. Может, в его жизни произошло что-то еще, чего я пока не увидел. Если бы у меня была возможность обследовать его, то я бы смог сказать это. Пока же я знаю, что Валентин уже размышляет о том, что он хочет убить нас с Виктором.
Убить, вскрыть череп и съесть мозг.
Допив чай, Валентин односложно говорит:
— Спать пойду.
Он уходит в палатку. Виктор смотрит ему вслед и спрашивает:
— Что тебе в нем не нравиться?
Я не собираюсь говорить ему о том, что знаю. Виктор все равно не поверит, — слишком все это прозвучит безумно. Он человек простой, и ему нужно простое объяснение. Поэтому я говорю:
— Мутный он какой-то. И явно от людей прячется, поэтому он поперся подальше в лес. При этом достаточно трусоват, поэтому я думаю, что если будет беда, Валентин скиснет первый.
— А ты будто прозрачный, как стеклышко, и тоже всей душой стремишься к людям, — усмехнувшись, говорит Виктор, — хотя, конечно, я вижу, что он иногда опасается собственной тени.
— Оно так, — киваю я, — каждый из нас не безупречен.
Мы молчим, но мне кажется, что Виктору, кроме трусости, тоже что-то не нравится в клиенте. Он пока не хочет об этом говорить, поэтому и я не пытаюсь развивать эту тему. В любом случае, мне надо внимательно присматривать за Валентином. Да и за Виктором тоже, потому что я чувствую, что в ближайшие дни, а, может, и недели, они мои спутники в тайге.
2.
Мелкий противный дождь. Вода с неба капает с утра. Мы идем вдоль реки, и от этого ощущение бесконечной сырости только усугубляется. Виктор хмурится, — он не узнает ни лес, ни реку, словно мы забрались в дремучие места. Мне тоже кажется, что мы очень далеко от цивилизации. Нет никаких признаков того, что где-то вообще существуют люди.
