– Так всегда! – с тоской думал он. – Готовишься, трудишься, надеешься, а выходишь – и из тебя лезут корявые формулировки, как будто и не было двадцати лет выступлений вживую! И почему так получается?
Иван Иванович устало развалился в кресле. Минут пять он сидел недвижимо, чувствуя, как понемногу мозги начинают шевелиться:
– Впрочем, и это пройдет! – Иван Иванович улыбнулся. – В конце концов, речь перед депутатами – это так, формальность! Есть в жизни вещи гораздо важнее. Например, дети! – ему вдруг жутко захотелось отправить SMS дочке.
– А в Австралии сейчас уже ночь! Плюс семь часов, значит – уже одиннадцать! Ната, наверняка, уже спит! Хотя, ну и что с того? Пошлю ей смайлик!
Иван Иванович кряхтя залез во внутренний карман и вынул мобильник. Шепча про себя проклятия, он долго разбирался, где следует искать нужную улыбающуюся рожицу. Как назло, последние модели телефонов выполнялись так замысловато, что даже простейшие операции с ними требовали тщательного изучения инструкции пользователя. Чем Иван Иванович, само собой, никогда не страдал.
– Провались ты пропадом, зараза! – наконец, терпение Ивана Ивановича лопнуло – он тихонько подозвал помощника и поручил ему столь щепетильное дело.
– И почему у молодых так хорошо с техникой? – Иван Иванович рассеянно проследил, как нужные смайлики выпрыгивают из недр телефона со скоростью пулеметных очередей, забрал назад мобильник и принялся наколачивать текст. Еще пять минут, и сообщение готово:
«Ната, это папа! Шлю тебе улыбку! Скучаю! Когда будешь в Москве?»
Иван Иванович нажал на кнопку, и SMS упорхнуло.
– Ну вот! Дело сделано! Завтра, наверное, получу ответ! – Иван Иванович облегченно спрятал телефон и повеселел. Правда, ненадолго. На трибуну вышел четвертый по счету докладчик от конкурирующей фракции и немедленно принялся поливать грязью партию коммунистов, успешно переходя на личности. Основными тезисами докладчика были уже набившие оскомину замшелые постулаты:
– Именно коммунисты угробили страну в 1917 году;
– Именно коммунисты развязали гражданскую войну, которая унесла миллионы жизней;
– Именно коммунисты устроили массовый голод, закрепостили крестьян в колхозах, продавали за границу хлеб, в то время как население собирало гнилые колоски по полям, чтобы не умереть;
– Именно коммунисты запустили маховик репрессий, сгноив в тюрьмах оставшиеся с прежних времен инженерные кадры вместе с интеллигенцией – и творческой, и обычной;
– Именно коммунисты начисто проиграли первый период войны, развалив армию и отдав врагу в качестве трофеев тысячи единиц техники и миллионы квадратных километров земель;
– Именно коммунисты организовали культ личности грузина, а потом – хохла, который тихой сапой увел у России Крым;
– Именно коммунисты проиграли лунную гонку американцам, построили пирамиду дефицита и разбазарили триллионы долларов на поддержку каннибальских африканских режимов, от которых толку, как с козла молока;
– И, наконец, именно коммунисты развалили СССР, а теперь поучают всех, как им жить! И какие фамилии иметь! А ведь с таким портфолио нужно заткнуться и молчать в тряпочку!
Логика докладчика была понятной (кстати, депутат носил фамилию Врунов) – проклятущий выборный период имеет свои особенности. Все кому не лень так и стараются переложить с себя груз ответственности за неправильно принятые решения на конкурентов – дескать, они сами ни в чем не виноваты, виноваты исключительно коммунисты!
В такое время партии особенно нужны острые зубы, способные не только лязгать, но и вполне по делу рвать и вцепляться в обидчиков – и, слава богу, они есть! Иван Иванович не зря лично выстраивал сеть в регионах, организовывал систему культпросвета и вербовал добровольцев на идеологический фронт. Поэтому он спокойно выслушал очередные злокозненные нападки, мысленно плюнул докладчику в лицо и избил его ногами и переключился на обдумывание текущих вопросов.
Глава 5. Диспозиция
Андрей Иванович Капитонов сидел в офисе и с расстановкой пил чай. Недавно он съездил в творческий отпуск в Японию и вывез оттуда много полезного об обустройстве быта и неспешном времяпрепровождении. Чему-чему, а этому у японцев можно было поучиться.
За три месяца пребывания в Токио, Осаке и в ближайших живописных окрестностях он пришел к выводу, что островная цивилизация сильно отличается от континентальной – тем более, от такой гигантской и слегка безалаберной, как русская. Изрядно вдохновившись этим обстоятельством, Андрей Иванович решил (чтобы впустую не растерять новоприобретенные знания) – отныне он будет пить чай и общаться с девушками исключительно по-японски! Хотя, насчет девушек он был еще не до конца уверен, зато в первом – на сто процентов!
Трудности начались сразу по возвращению. Офисная жизнь (а Андрей Иванович работал и творил в офисе) предполагала определенный режим – например, с 9 до 18 с перерывом на обед или же с 10 до 19 (тоже с перерывом). А чайные церемонии (если следовать жестким японским канонам) никак не вписывались в этот график. Предполагалось, их должно быть пять: ночная (при луне, примерное с двенадцати ночи до четырех часов утра), на восходе солнца (с четырех до шести утра), утренняя (растянутая – с шести утра до полудня), послеобеденная (с часа дня и до шести вечера) и вечерняя – соответственно с шести вечера и до полуночи.
Согласно канону, следовало, что японцы отрываются от чая всего лишь на один час в сутки, а все остальное время должны посвящать чаепитию – ответственно соблюдая традиции. В часовом перерыве был заложен глубокий смысл – если его не делать вообще, то как тогда решать проблему грязной посуды, количество которой растет в арифметической прогрессии после каждой выпитой чашечки чая? А так – есть время помыть кружки, блюдца и сопутствующий фарфор! И хозяйка занята, а не простаивает без дела (но это так – к слову).
Подумав пару дней, Андрей Иванович решил, что вряд ли способен пить чай двадцать три часа в сутки, поэтому пошел по пути реформ. Взяв на вооружение аксиому, что нововведения никогда и никому еще не мешали, он видоизменил чайную церемонию в соответствие со своими потребностями – приняв ее упрощенный вариант: утренняя (с 10 до 11), дневная короткая (с 14 до 14–30) и вечерняя рабочая (с 17 до 18). Для субботы и воскресенья (а также для праздников и особых торжеств) была предусмотрена выходная чайная церемония – с 7 вечера и без ограничения по времени, т. е. по свободному графику.
С введением нового отечественного распорядка чаепития Андрею Ивановичу полегчало. Например, задача не спать сутками напролет ради глоточка терпкого горячего освежающего напитка отошла на второй план – и Андрей Иванович постепенно расслабился. Возможно, строгие японские блюстители канона его бы не одобрили и даже пожурили, но, честно, в России Андрею Ивановичу было на них наплевать – наверное, климат сказывался.
Впрочем, Андрей Иванович оправдывал себя тем, что в любом занятии важна не форма, но суть. А ее он постарался максимально сохранить. Перво-наперво он позаботился, чтобы утварь, используемая в его персональной чайной церемонии, составляла единый художественный ансамбль – предметы подходили друг к другу, и не один из них не вносил диссонанс. А тут простецким самоваром было не обойтись!
Для церемонии требовались:
– шкатулка для хранения чая (желательно, большая – с несколькими десятками изолированных отделений для разных сортов чая);
– котёл, в котором должна была кипятиться вода (категорически запрещалось применять китайские электрические чайники – только еловые поленца и открытый огонь!);
– общая чаша для совместного чаепития (особенно полезна для создания романтической атмосферы);
– чаши для каждого из гостей (Андрей Иванович редко когда чаевничал в одиночку – чего-чего, а гостей, друзей и просто знакомых у него было хоть отбавляй);
– ложка для насыпания чая (не абы какая, а непременно аутентичная японская – с журавлями, видами на цветущую сакуру и Фудзи);
– деревянная мешалка, которой хозяин размешивает чай во время приготовления, и т. д.
Все предметы должны были быть одновременно простыми, но дорогими и обязательно винтажными – чтобы подчеркнуть статус и социальное положение хозяина. И его уважение, выказываемое гостям!
Разумеется, гости были самым главным элементом церемонии – самому (пока никто не видит) можно пить чай даже из пакетиков. Приоткроем тайну – иногда Андрей Иванович так и делал – когда чувствовал себя не лучшим образом и видеть никого не хотел (все-таки мелькать постоянно на людях может не каждый – занятие хоть и приятное, но несколько утомительное!) Хотя срывался Андрей Иванович нечасто, поэтому об этом даже не стоит говорить!
Итак, наследник сидел в офисе и с расстановкой пил чай. Напротив него расположился его хороший знакомый – японист, доктор философских и исторических наук господин Семипалатов (он по заказу Андрея Ивановича доставил в офис иллюстрированный справочник японской керамики, использующейся для чайных церемоний). Дело в том, что вчера Андрей Иванович ближе к вечеру поймал себя на мысли, что нынешний сервиз ему порядком поднадоел, и пришло время его заменить.
