Итак, наследник сидел в офисе и с расстановкой пил чай. Напротив него расположился его хороший знакомый – японист, доктор философских и исторических наук господин Семипалатов (он по заказу Андрея Ивановича доставил в офис иллюстрированный справочник японской керамики, использующейся для чайных церемоний). Дело в том, что вчера Андрей Иванович ближе к вечеру поймал себя на мысли, что нынешний сервиз ему порядком поднадоел, и пришло время его заменить.
– Посмотри, Андрюша! – Павел Багратионович (так звали господина Семипалатова) перевернул очередную страницу справочника и указал на красивый заварочный чайник. – Это Карацу с рисунком – обрати внимание, как сильно она отличается от следующих далее Красной Раку и Черной Раку!
– Угу! – Андрей Иванович авторитетно кивнул головой и сделал небольшой глоток жасминового чая, на секунду прикрыв глаза. Ему хотелось прервать Павла Багратионовича на полуслове и просто спросить у него, какая керамика лучше, и можно ли ее достать в столице. Потому что в противном случае какой смысл все это разглядывать, если за фарфором нужно отправлять в Японию! Хотя, конечно, и это не проблема!
Но Андрей Иванович сдерживался – Павел Багратионович был человеком непростым, и оскорблять его торопливостью совсем ни к чему. Господин Семипалатов отлично знал отца (они были с ним примерное одного возраста) и относился к Андрею Ивановичу, как к любимому ученику, стараясь донести до него тонкости и нюансы островной жизни – иногда даже вопреки желанию самого ученика. Ничего не поделаешь – преподавателей не изменить, они готовы говорить о своем предмете дни и ночи напролет, и часто им неважно – слушает их кто-нибудь или же нет!
– Желтый Сэто, Черный Сэто, исторический Сэто нам совершенно не подходят! – Павел Багратионович нервно перелистнул страницы, словно стараясь как можно скорее избавиться от прилипчивого наваждения. – Надеюсь, тебе не стоит объяснять, почему это именно так!
– Угу! – Андрей Иванович снова авторитетно кивнул головой и подавил зевок. Павел Багратионович (несмотря на свои знания и научный вес) обладал скверным качеством характера – он был таким нудным, что в его присутствии Андрею Ивановичу постоянно хотелось спать. – Я уверен, нам необходимо тончайшая керамика из Киото, напомните – как она называется?
– Кёяки! – господин Семипалатов одобрительно поцокал языком. Его ученик рос на глазах – с ним можно уже вести дискуссию! – Вариант совсем неплохой, но, может, стоит выбрать из Мисима и Сэйдзи?
Их оживленную дискуссию прервал громкий зуммер мобильного телефона. Сигнал был особенным – звонил старший Капитонов.
– Да, папа! – Андрей Иванович уважительно взял трубку, а Павел Багратионович так и вовсе замер, пытаясь сохранять тишину. Присутствовать при приватных разговорах господин Семипалатов считал дурным тоном, поэтому будет лучше, если Иван Иванович его не услышит!
– Здравствуй, сын! – голос Капитонова-старшего звучал глухо – сказывалась усталость, общая легкая депрессия и многочисленные заботы. – Прохлаждаешься?
– Да что ты, пап! Весь в трудах, весь в работе!
– И чем же, интересно, ты занят? – Иван Иванович негромко рассмеялся – кого-кого, а собственного сына он знал отлично (и его проявившуюся в последнее время склонность целиком посвящать себя сибаритству и тусовкам в гламурной среде).
– Вникаю в мир японского искусства! – ответ сына только подтвердил догадки Ивана Ивановича – Андрейка не делает ни черта, поэтому может уделить отцу столько времени, сколько потребуется.
– Понятно! Тогда слушай! Сейчас отправлю тебе статейку, ты ее прочитай, а позже мне потребуется твоя помощь! Хочу поручить тебе одно важное дело!
– Слышал? – Андрей Иванович повернулся к Семипалатову. – Предки вечно мешают новому свежему поколению идти своим путем. Но ничего не поделаешь! Отцовское слово – закон! Но пока что у нас есть еще время, давай закончим с нашими проблемами!
* * *
– Давненько я у тебя не был! – Иван Иванович вышел из лифта и с удовольствием обозрел офис сына. Офис располагался в уютном четырехэтажном особняке на Садовой-Каретной – общей площадью шестьсот квадратных метров. Невесть что, но для скромной жизни хватит!
Сам особняк когда-то принадлежал княгине Поварской (в девичестве Дурёхиной) и считался памятником девятнадцатого века. Несколько лет назад Иван Иванович вошел капиталом в программу долевого участия в реставрационных работах под патронатом правительства Москвы – и как следствие, после окончания работ получил особняк в аренду на пятьдесят лет по цене один рубль за один квадратный метр в год. У Ивана Ивановича были мыслишки совсем выкупить особняк, но в конце концов он решил, что и так тоже неплохо – и заселил туда сына.
– Ты, я вижу, понапрасну время не терял, обжился уже! – Иван Иванович быстро пробежался по помещениям и остался довольным.
На первом этаже сын оборудовал студию и зазвал к себе известное трио художников (дед, отец и сын) – Бобырей. Бобыри слыли универсалистами. Скульптура, графика, живопись – мастера на все руки, они могли похвастаться раскрученным именем, что было Андрею Ивановичу очень кстати. Он по примеру отца подумывал стать покровителем искусств (а может быть, даже и превзойти самого Третьякова!).
На втором этаже Андрей Иванович организовал «Академию современного танца» – латина, акробатический рок-н-ролл, стрип-пластика, танцы на шесте. Учеба в Академии была платной – хотя, не сказать, что недоступной. Но деньги в данном случае не играли главенствующей роли – на первый план выходил строгий дресс-код и наличие портфолио. В Академию допускались только красивые девушки и юноши из приличных семей – Андрей Иванович лично за этим следил.
Третий этаж был целиком отдан непосредственно под офис – на доброй половине этажа широко раскинулся кабинет Андрея Ивановича, осьмушку занимала рабочая комната секретарей (Оксаны и Елении), четверть пространства – обеденный зал с выделенной «чайной» зоной, а еще осьмушку – подсобные помещения.
На последнем четвертом этаже Андрей Иванович оборудовал себе жилые помещения – частенько ему было лень возвращаться домой, по многу часов пробираясь по пробкам и бесполезно тратя время в машине. А так – спальное место в наличии, санузлы, кухня, развлекательная зона и тренировочный зал, а также бильярд и настольный теннис. И идти никуда не нужно!
В общем, особняк удался на славу, много средств (помимо реставрационного ремонта) вкладывать не пришлось, и достойный досуг Андрей Иванович обеспечил себе прямо на дому (несмотря на богемность, все же и в нем наличествовала хозяйственная жилка, присущая Ивану Ивановичу).
– Налей-ка отцу чайку, сын! – Иван Иванович церемонно скинул туфли и взошел на татами. Сидеть на матах со скрещенными ногами в строгом костюме было неудобно, и Иван Иванович затребовал себе стул. – И познакомь с девушками, я слышал, секретарши у тебя бойкие и красивые!
На низеньком чайном столике перед Андреем Ивановичем лежали два колокольчика. Он позвонил сразу в оба – по помещению поплыл красивый хрустальный перезвон. На зов босса явились девушки – Оксана в сиреневом кимоно до пола с вышивкой, Еления – в розовом до колен, тоже с вышивкой. Оксана была высокой яркой брюнеткой, Еления – миниатюрной блондинкой.
Иван Иванович внимательно проследил, как девушки двигаются, как наливают чай и подносят его уважаемому гостю, как чинно уходят, и одобрительно подмигнул сыну:
– Вкус у тебя отличный, почти как у меня в молодости! Правда, в моей молодости таких цыпочек не разводили – зато комсомолки были ох какие горячие! Но все сплошь и рядом однолюбы (в смысле, однолюбки)! Слово хоть и кривое, но суть передает точно! Мечтали выйти замуж, родить детей, получить однокомнатную квартиру, потом (лет через пять) – двухкомнатную, а там (лет через пятнадцать), глядишь – и трехкомнатную! И главное, любили по-настоящему, а не за деньги! Хотя, и за деньги тоже!
Иван Иванович покряхтел, повертелся на стуле, потом решительно отбросил его в сторону и лег на подушки:
– Рубашка немного помнётся, да и бог с ней! В конце концов, рубашки на то и нужны, чтобы их гладить! Зря я что ли деньги прислуге плачу! Пусть стараются! Так вот, сын! Тогда в моей молодости у нас не было проблем, на ком жениться! Т. е. конечно, достойную девушку еще нужно было поискать, но зато их количество было, несомненно, гораздо большим, чем сейчас! И все, как одна, были спортсменками, будущими строителями коммунизма и идеологически выдержанными представителями Советского общества! А секса тогда и не было вовсе!
– Как это? – Андрей Иванович недоуменно посмотрел на отца. – И чем же вы занимались в свободное время?
– Эх, молодо-зелено! Работали мы, сын! Работали, восстанавливали промышленность и сельское хозяйство, боролись с дефицитом, помогали замученным империализмом африканцам и китайским кули, защищали страну, обеспечивали мир во всем мире. Читали умные книжки, общались по душам, ходили на партийные курсы, словом, жили полноценной жизнью! А секс? – Иван Иванович на минуту погрустнел. – А вместо секса у нас были наглядные картинки для гинекологов и фантазия! Ведь фантазировать всегда намного приятнее, чем доподлинно знать! Или ты не согласен?
