— Смотри!
Что-то шевелилось в кустах.
— Тсс! — Кот поднёс палец к губам и выразительно вытаращился в ответ на недовольный взгляд Макса.
Кусты шевельнулись вновь. Потом ещё. Рада не сводила с них взгляд, почти чувствуя спиной раздражение названого брата.
— Слева, — подойдя к ней чуть ближе, шепнул Кот, и Рада увидела что-то рыжее.
Сердце встрепенулось. Неужели? А кусты шевельнулись опять, показав мордочку маленького зверька.
— Лисёнок! — ахнула Рада, и зверёк немедленно скрылся.
— Ага! — радостно отозвался Кот.
— Насмотрелись? — Макс явно не разделял их энтузиазма. — Можем идти?
— Ага, — хором отозвались оба, и Рада заметила, что Слава, смущённо потупившись, продолжает творить непотребства с волосами на затылке.
После встречи с лисёнком Кот немного оттаял. Несколько раз он показывал Раде особенно примечательные места, а она, замечая что-то, привлекающее её внимание, теперь восхищалась вслух, зная, что её чувства найдут поддержку. В конце второго часа пути Макс наконец-то объявил привал, и Рада, плюхнувшись в траву, расслабилась, чувствуя, будто её тело впитывает не только прохладу, но и неведомую силу, скрытую в земле.
В ушах звучала музыка леса. Пение птиц, шорох листьев, а это что? Дятел! Девушка поднялась и завертела головой, пытаясь найти птицу, и Кот немедленно вытянул руку куда-то влево и вверх.
— Вон там.
Рада пристально вглядывалась в пёструю глубину леса, но птицу так и не увидела. Зато Слава, видимо, убедившись, что ему позволено говорить, неуверенно начал:
— Это самое, знаешь, у меня с дятлом такая история была…
Слушать его сейчас не хотелось, а потому Рада очень удивилась, обнаружив, что, забыв о лесе, погрузилась в захватывающую историю, где кроме дятла и самого Славы присутствовала парочка леших, один медведь и корзина орехов.
— Всё, что он говорит про нечисть, дели на три, — дыхание склонившегося к ней Макса пощекотало ухо, заставив Раду вздрогнуть. — В лучшем случае.
— Почему? — одними губами спросила она, но Макс не ответил.
Он сидел рядом и тоже слушал напарника, то и дело усмехаясь в самых забавных местах. Макс слушал, он действительно слушал и ему это нравилось. Дома Макс почти всегда слушал иначе. Было видно, что он сидит и молчит из вежливости, приличия ради задаёт уточняющие вопросы и уходит, пропустив рассказанное насквозь и ничего не оставив в себе. Дома Рада редко видела его смеющимся.
Когда Макс объявил окончание передышки, старшая дочь Беляевых вдруг поняла, что она счастлива. Она идёт через лес, полный скрытой ото всех, кроме неё, земляники, и с ней оказавшийся вполне интересным Слава и Макс, который смеётся. Чего ещё можно желать? Казалось, дорога стала легче. Может, она и в самом деле стала: во-первых, они отдохнули, а во-вторых, закончивший одну историю Кот начал вторую, а за ней — третью. Иногда он прерывался, сосредотачиваясь на компасе, но в основном Слава просто шёл, как будто гулял по этому лесу уже тысячу раз.
— …и в общем смотрю я на них и думаю, что делать, — самозабвенно вещал напарник Макса. — Типа все знают, что за болотными огоньками лучше не ходить, если не хочешь, ну, в болото. Только там это, болота никакого не было никогда. Я ж это место как свои пять пальцев знал, неоткуда там болоту взяться, там даже весной не затапливало. И тут эти висят. Синие такие, светятся… Вроде, есть какие-то сказки, в которых они к кладу привести могут, но мне дед никогда про такое не говорил. То есть, на самом деле, он вообще ничего не говорил про этих. И вот я там потоптался и решил: в конце концов…
Сюда. Нужно идти сюда. Здесь недалеко.
Рада, только что готовая укусить затягивающего интригу Славу, замерла на месте.
Ей нужно свернуть в сторону, совсем недалеко, там есть кусты малины. Там её ждут.
Чувство было сродни тому, что говорило о землянике, но многократно сильнее. Пожалуй, его можно было сравнить с зовом, влекущим Раду за стены, и сейчас, когда стен не было, сопротивляться ему оказалось практически невозможно. Сопротивляться ему совершенно не хотелось.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Рада? — Макс обернулся.
И вот как ему сказать, что ей немедленно нужно отойти, притом непременно одной, повинуясь зову, чья природа, должно быть, была древнее человеческого разума?
— Тут это… — Краснея от того, что ей сейчас в самом деле придётся сказать, Рада показательно сжала колени. — Макс, прости, пожалуйста, но я, кажется, зря немытых ягод поела, мне, в общем, надо уединиться на какое-то время… Я надеюсь, ненадолго…
Макс закатил глаза и тяжело вздохнул. На Славу Рада старательно не смотрела.
— Не отходи далеко, — обречённо произнёс названый брат.
— Я вон в те кусты! — пообещала старшая дочь Беляевых и поспешила скрыться в указанном направлении. Там её ждали.
Рада в точности знала, где именно ей нужно остановиться. Наконец-то. После стольких лет она наконец-то оказалась здесь. Девушка опустилась на корточки, потом, немного подумав, просто села в траву. Вокруг алыми бусинками рассыпалась земляника. Где-то над головой каркнула ворона. За спиной что-то хрустнуло под лапкой кого-то маленького и быстрого. Рада не сводила взгляда с кустов.
— Это я. — Она протянула руку. — Иди ко мне.
И она вышла. Такая же лохматая и блохастая, злобно щурящаяся от солнечного света кикимора осторожно подошла к девушке, царапнула её штаны острыми коготками и, не решившись забраться на колени, села напротив. Чёрные глазки-бусинки буравили Раду настороженным взглядом.
Кикимора долго ждала повязанную, но ничего, она умеет ждать, а ещё умеет звать тех, с кем связало её обещание. Кикимора звала много раз, особенно недавно, когда нашла опрокинутые грузовики и попавших в беду людей, но вместо повязанной пришли другие. Но это ничего. Главное, что теперь они встретились.
— Ты правда ждала меня всё это время? — Голос Рады дрогнул. Кикимора ждала не для того, чтобы стребовать долг. Просто Рада была её единственной надеждой, и уже за эту надежду она была готова платить всеми доступными ей средствами.
Кикимора устала жить в лесу. Ей нравился лес, но она была создана для другого. Ей хотелось обрести дом, настоящий, куда каждый день будут возвращаться люди. Ей хотелось людей, которых можно ждать, зная, что они обязательно вернутся назад. Сейчас повязанная не могла дать ей этого, но она могла отвести кикимору к тем, кто может.
— Хорошо. — Рада решительно поднялась на ноги. — Ты пойдёшь со мной?
Пойдёт. Кикимора пойдёт куда угодно, хоть на край света, потому что сейчас у неё нет и не может быть иного дома, кроме места, куда её отведёт повязанная.
— Иди сюда. — Рада наклонилась, протянув к кикиморе руки, и та ловко забралась к ней на плечо.
Размером с крупную пушистую кошку, кикимора должна была быть тяжёлой, но девушка почти не почувствовала её веса. Стараясь не думать о том, что сейчас скажут ожидающие её охотники, Рада выбралась из кустов.
— Как ты… — начал было Макс, но запнулся. — Рада, какого хрена?
— Ух ты, кикимора! — обрадовался Кот. — Можно потрогать?
Нельзя. Никому нельзя её трогать, ей слишком много раз причиняли боль.
— Не надо, она боится. — Старшая дочь Беляевых крепче прижала нечисть к себе.
— Я начинаю бояться, что сошёл с ума, раз решил взять тебя с собой… — пробормотал Макс. — Просить тебя выкинуть её бесполезно, так?
— Совершенно бесполезно, — твёрдо — совсем как папа — заявила Рада.
— И что, понесёшь её к Бессмертному? — Названый брат недобро сощурился. — Думаешь, это добавит ему желание взять тебя с собой?
Девушка сжала губы. Кикимора могла помешать — должна была помешать — но Рада просто не могла её оставить. Не после того, как несчастное создание, которому она опрометчиво обещала помочь, ждало её под стенами поселения шесть чёртовых лет… А ведь это была даже не сделка. Просто слова, в которые кикимора поверила, просто чтобы верить по что-нибудь. Рада не знала, что нечисть умеет верить.
