class="p1">– Конечно.
На мгновение по воздуху плывёт сладкий запах, я ощущаю его на кончике языка, и буквально в следующую секунду Пэн протягивает мне горсть золотых монет.
– Срань господня! Как ты… где…
Я бы заметила, если бы он таскал с собой в кармане штанов кучу тяжёлых монет. О, честное слово, я замечаю всё, что происходит у него в штанах.
– Преимущества тени, – сообщает он. – Я могу заставить появиться из ниоткуда что угодно.
Я изумлённо пялюсь на него. Чувствую, что у меня практически звёзды в глазах.
– Ты великолепен.
Он шумно выдыхает через нос, и уголки его рта приподнимаются.
– Ну давай. Возьми парочку и купи себе туфли, Дарлинг.
Уговаривать меня не приходится. Я беру несколько монет, не имея ни малейшего представления о том, сколько стоит обувь, и толкаю тяжёлую деревянную дверь обувной лавки. Над входом звенит колокольчик, и продавец здоровается, а после замечает Питера Пэна и волка.
– Боже мой. – Мужчина опускается на одно колено. – Я понятия не имел, что вы… Простите, Небывалый Король. Какая честь видеть вас в моём магазине.
– Моей… – Пэн смотрит на меня, и между его бровями появляется морщинка. – Дарлинг нужны новые туфли. Не могли бы вы ей помочь?
– Конечно. – Мужчина встаёт. Смотрит на волка, открывает рот, как будто хочет возразить против присутствия большого мохнатого зверя, но передумывает. – Что желает дама?
– Что-нибудь попроще. – Я осматриваю лавку. Она маленькая и уютная, образцы товара стоят повсюду: на полках вдоль стен и вразнобой на маленьких квадратных тумбах.
Я пробираюсь к полке слева, и подо мной громко скрипит пол, а затем по дереву скрежещут и клацают когти идущего за мной волка.
– Как тебе? – спрашиваю я его, снимая с полки балетки, чтобы показать ему.
Волк говорит: «В них не побегаешь».
Я смотрю на него сверху вниз.
– Кто сказал, что мне нужно бегать?
«Всегда нужно быть готовым бежать».
– Я с ним согласен, – говорит Пэн позади меня.
– Хорошо. – Я возвращаю балетки на полку и беру коричневый кожаный ботинок на шнуровке. – А эти?
– Эти лучше, – признают одновременно Пэн и волк.
– Есть седьмой размер? – спрашиваю я, и продавец кивает и спешит в кладовку.
– Почему вас обоих так волнует, придётся ли мне бегать? – спрашиваю я.
Пэн прислоняется к высокой полке во всю стену в другом конце магазина, скрестив руки на груди. Он неподвижен, но вокруг него сохраняется аура опасности, будто он может переломать человеку все кости, практически не прилагая усилий.
Питер Пэн и раньше выглядел угрожающе, но теперь со своей тенью он… он…
Невозможно подобрать верные слова, чтобы описать, каково это – быть сейчас рядом с ним.
Это как пытаться передать ощущение от подступающего урагана дня за два до того, как он обрушится на землю. Воздух другой, и ты чувствуешь надвигающуюся гибель то ли нутром, то ли душой. Но это ощущение не потрогать руками, и поэтому оно не кажется реальным, пока катастрофа не разразится буквально у тебя над головой.
Питер Пэн вот такой. Как ураган.
Волк обходит витрину, чтобы посмотреть на меня, и вырывает меня из задумчивости.
«Чтобы бегать, нужна обувь», – говорит он.
Продавец бегом возвращается через распашную дверь с чёрной коробкой в руке.
– А вот и они! – Он ставит коробку на пол, пододвигает стул и жестом приглашает меня сесть.
– А носки вы продаёте? – спрашиваю я.
Он тут же дёргает пару с полки, срывает бирку и протягивает мне. Они сделаны из мягкого кремового хлопка, но немного тянутся.
Надев носки, я обуваю ботинки, затягиваю шнурки и на пробу прохожусь по магазину.
– Ох, чёрт! Это потрясающе.
Продавец лучезарно улыбается.
– Я делаю только лучшую обувь. Я ходил в учениках у самого Сапожника!
– Сапожника? – переспрашиваю я.
– Самый известный сапожник на Семи островах, – поясняет Пэн. – Которого обучали эльфы.
– Ах, ну да! Эльфы! Разумеется. – Я никогда не привыкну к абсурдности этого места. И подозреваю, что это только верхушка айсберга.
Я поднимаю ногу осмотреть ботинок.
– Ну, Сапожник и эльфы явно были мастерами своего дела. Я рада, что он передал эти знания и вам, – говорю я продавцу.
Он кивает и складывает руки вместе.
– Я счастлив, что они вам нравятся.
– Сколько мы тебе должны? – спрашивает Пэн.
– О нет! Нет! – Продавец качает головой. – Я не могу взять деньги у Небывалого Короля.
– Ты можешь и возьмёшь. Сколько?
– В самом деле, не нужно…
Я подхожу к мужчине и беру его за руку. В ту секунду, когда я касаюсь его, его лицо становится пустым, а глаза расширяются.
– Это в знак нашей благодарности, – говорю я, опуская несколько монет ему на раскрытую ладонь.
Он тупо кивает и тут же опускается на колени.
– Спасибо! Спасибо вам обоим! О, какой благословенный вечер!
Питер Пэн, отпрянув от полки, хмуро смотрит на мужчину:
– Что это ты ей кланяешься?
Я со смехом подталкиваю Пэна к двери.
– Пусть человек делает, что хочет, Король Неверленда.
Он всё ещё мрачен.
– Только я могу вставать перед тобой на колени. – Он берёт меня за руку и вытаскивает наружу, в тёплую ночную тьму; волк следует за нами.
– Не только ты, – напоминаю я ему.
Он вздыхает.
– Да, ладно. Вейн, близнецы и я. Лучше?
Я притворно кривлюсь.
– Не уверена. Может, покажешь, что ты имеешь в виду?
В его груди раздается низкий рык.
– Дарлинг, я не…
Мой желудок громко и жалобно урчит, прерывая Пэна.
Он бросает спорить на полуслове и тащит меня по следующей улочке, а затем сворачивает на более широкую улицу, где бурлит ночная жизнь.
Это очень энергичное место. Я никогда не бывала в Новом Орлеане или на Бурбон-стрит, но могу представить, как это ощущается – когда окружающие обветшалые здания оживают на контрасте от обилия людей, музыки, смеха и веселья.
Пэн кивает на таверну на полпути вниз по улице. На выступе крыши висит табличка с надписью «Вол и мёд» староанглийскими буквами. Это название таверны или еда, которую они предлагают?
Я не хотела бы есть никаких волов. Я надеялась на гамбургер и картошку фри.
«Мне тоже нужно поесть», – говорит волк и кидается наутёк.
Когда мы с Пэном заходим в таверну, нас встречают гул разговоров и тихие переборы лютни. По всей комнате расставлены круглые столы, справа барная стойка, вдали у стены – отдельные отгороженные кабинеты. Гигантские арочные окна пропускают внутрь тёплый свет фонарей с улицы.
Спустя несколько секунд вся таверна замечает, кто именно стоит в дверях.
Голоса замолкают, и взгляды устремляются к нам.
Глава 13
Питер Пэн
