class="p">Он почти добрался до люка № 4, когда из сотни ртов вырвался крик. Пазел
339
-
340-
обернулся и ахнул.
На полпути между спасательной шлюпкой и кораблем вода стала подниматься.
Закружился маленький вихрь, возник конус из ветра там, где раньше ничего не
было. Конус подрос до роста человека, потом еще выше. Воды взбурлили, входя в
него, внезапно у конуса явились руки, лицо и он омерзительно заплясал на глади
моря.
— Водный чудак! — воскликнул Свеллоуз. — Он вызвал водного чудака, чтобы потопить нас!
Резкая команда со спасательной шлюпки, и существо устремилось к ним. Роуз
рассмеялся над страхом своего боцмана.
— Потопить нас — эта маленькая штука? Скорее умыть наши лица! Огонь!
Три пушки оглушительно рявкнули, режа слух. Пазел внимательно смотрел: два ядра пролетели очень далеко от лодки. Третье упало достаточно близко, чтобы
заставить ее покачнуться, но не более того.
Затем бок водяного чудака побежал по орудийным портам — и каждый
человек на борту понял, что он делает. Не топит, а разоружат их — как могут
стрелять пушки, если каждый фитиль пропитан водой?
Внезапно Пазел вспомнил о своей встрече с Ташей. Он развернулся и бросился
к люку — и чуть не врезался в Джервика, который стоял, преграждая ему путь.
— Пазел! — сказал большой смолбой. Все еще изо всех сил пытаясь быть
дружелюбным — или, по крайней мере, не враждебным.
— Что?
Джервик бросил взгляд в сторону спасательной шлюпки:
— Он ормали, как и ты, верно?
— Драффл? Так он мне сказал. Послушай, я действительно должен...
— Тогда ты можешь разрушить его заклинание.
— Что?
— Его заклинание. Ветер-заклинание. Это мукетч-магия, верно?
Пазел просто посмотрел на него. Мальчик был совершенно серьезен.
— Джервик, — осторожно сказал Пазел, — человек, который гребет на этой
лодке, не использует магию. И я не знаю никаких заклинаний, ни мукетч, ни каких-либо других.
По лицу старшего мальчика было ясно, что он не поверил ни единому слову.
Или не захотел верить. Затем, к изумлению Пазела, Джервик снял с пальца медное
Кольцо Гражданина и поднял его.
— Твое, — сказал он, — если ты просто сделаешь, как я прошу.
— Но я не знаю никакой магии.
— Брось, — сказал Джервик. — Все эти разговоры с этой магической норкой?
Этот парень, Рамачни? Да, я знаю о них! — Внезапно он немного смутился. — По
всему кораблю есть переговорные трубки. Ты тоже могешь послушать. Свеллоуз
заставил меня эт делать.
Держу пари, ты вызвался добровольцем, подумал Пазел. Но теперь не было
340
-
341-
смысла отрицать:
— Я кое-чему научился у Рамачни, это правда. И он может даже помочь нам, если ты просто...
Джервик легко коснулся его:
— Давай, сейчас же! Пожелай, чтобы его чары рассеялись!
— Отпусти меня, — сказал Пазел, его голос стал жестче. — Пока не стало
слишком поздно.
Но Джервик был слишком напуган, чтобы слышать. Его инстинкты
запугивания вернулись с удвоенной силой: он схватил Пазела за руки и встряхнул
его:
— Пожелай, чтобы оно исчезло! Ты единственный, кто может!
Мне придется драться с этим идиотом, подумал Пазел. И, почувствовав
огромную силу в руках Джервика, понял, что не сможет победить.
Внезапно большой смолбой закричал от боли. Его нога дернулась, и что-то
маленькое и черное с глухим стуком ударилось о открытую крышку люка, а затем
без чувств упало в отверстие внизу.
— Укусила меня! — взвыл Джервик, отпуская Пазела и хватаясь за лодыжку.
— Проклятая крыса!
Фелтруп!
Руки Джервика были в крови. Пазел бросился вниз по лестнице, опасаясь
худшего. Там лежала короткохвостая крыса: она едва могла поднять голову. Была
ли это только кровь Джервика? Пазел не мог остановиться, чтобы выяснить это. Он
подхватил хромое существо и бросился в каюту Таши. Мужчины уставились на
него: другие мальчики бегали с порохом и пушечными ядрами. Этот нес крысу.
Таша ждала его в дверях.
— Фелтруп! — закричала она. — Что с тобой случилось?
— М'леди... — пропищал Фелтруп.
— Тише! — сказал Пазел. — Просто отдохни! Ты уже герой.
Фелтрупа положили на подушку Таши. Его дыхание было поверхностным, и
он моргал, как будто его глаза не могли сфокусироваться.
— Оставьте меня, — сказал он. — Делай то, зачем пришли.
Пока Пазел пытался устроить Фелтрупа поудобнее, Таша повернулась к часам.
Она вращала стрелки, круг за кругом.
— Если его нет в его обсерватории, нам конец, — сказала она.
— Просто поторопись, — сказал Пазел.
Когда часы показали девять минут восьмого, она перестала крутить.
— Мы должны подождать три минуты, — сказала она. — Так это работает.
Это были самые долгие три минуты, которые Пазел когда-либо знал. Над ними
Ускинс кричал: «Огонь! Огонь!» Но пушки в ответ не грохотали: водяные струи все
еще хлестали по орудийным портам. Внезапно Таша нежно сжала его руку. Пазел
сжал ее в ответ, но, сделав это, почувствовал какое-то неприятное стеснение в
груди.
341
-
342-
Когда минутная стрелка двинулась в третий раз, Таша наклонилась к часам и
прошептала:
— Рамачни!
