Рейтинговые книги
Читем онлайн Солона ты, земля! - Георгий Егоров

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 189 190 191 192 193 194 195 196 197 ... 263

Сергей прищурился:

— Прямо уж сразу и павильон?

— А чего? — поддержал дружка тракторист, курносый, с еле пробивающимся на грязной губе пушком. — Только главный павильон! Об неглавные мы и пачкаться не будем. Урожай-то у нас по сто двадцать, уборку-то мы через два дня кончим, и выработка у нас по четыреста пятьдесят на «коммунар». Вот разве только «Красные орлы» могут зашибить нас. Как у них-то, товарищ секретарь?

— Сейчас только от них, — не в силах сдержать улыбку, сказал он. — Там мне твердо заявили, что почетный павильон уже их.

Парни переглянулись. Но, видя веселые глаза секретаря райкома, не поверили.

— Может, с уборкой они и обгонят, — проговорил в раздумье комбайнер, — но с урожаем — нет. У них хлеба хуже. Я проезжал по их полям. Больше ста пудов они не соберут.

— А что, это тоже хорошо, — подзадорил Сергей.

— Хорошо, конечно. Но у нас лучше. С первых полей намолачивали по двадцать центнеров. Никогда еще такого хлеба не было. — Комбайнер увидел подъезжавшего в двуколке председателя, заторопился:

— Поехали. А то сейчас Лопатин даст разгон. — И уже Сергею добавил — Павильон все равно будет наш. Это как пить дать.

— Ну-ну, давайте, — улыбнулся Сергей. — Смотрите, чтоб потерь не было. Это тоже будет учитываться.

— Не-е, у нас потерь нету…

Лопатин подъехал вплотную к Сергею. Не слезая с двуколки, протянул руку.

Он по-прежнему был щеголеватым, по-прежнему в ком-составских галифе и гимнастерке. Только усы теперь были пышные, холеные. С каждым годом в нем, несмотря на щегольство, все сильнее чувствовался мужик, крестьянин. И он сам подчеркивал это, ввертывая иногда крутые народные словечки.

Сергей поставил ногу на высокую оглоблю его таратайки, потянул из кармана папиросы. Оба молча закурили.

Сергей ждал, о чем заговорит Лопатин. Наконец тот не выдержал, спросил:

— Как там соседи наши?

— Какие соседи? — сделал вид, что не понял Сергей.

— Петуховские. Колхоз «Красные орлы»…

— Ничего. Сегодня-завтра, наверное, уборку закончат. Собираются занять почетный павильон на выставке.

Лопатин не моргнул. Перевел взгляд на уходящий, окутанный пылью, комбайн.

— Пусть занимают. Этот тихоход, — намекнул он на увальня Кульгузкина, — любит перед начальством пыль в глаза пустить. — Сергей молчал, поглядывая сквозь улыбчивый прищур на Лопатина. Тот подождал-подождал, добавил:

— А нам где уж до почетного места! Хоть бы в середнячках удержаться. А с Кульгузкина пол-литру выпьем на выставке. С победителя полагается.

— Да с победителя полагается, — повторил вслед за Лопатиным с подчеркнутой значительностью Сергей. Видел, как дрогнули губы Лопатина. Не вытерпел — Ведь хитришь же!

— Чего хитрить-то? — поднял на него голубые глаза Лопатин, уже не сдерживая откровенной улыбки простого деревенского парня. — Где уж нам за Кульгузкиным угнаться? Он волка с шерстью съел, десять лет в председателях. — И уже суховато продолжил — Четырех секретарей райкома пережил и с каждым общий язык нашел. Это, брат, уметь надо! Переверзева, и того обвел вокруг пальца. Вернее, сквозь пальцы у него прошел. Сквозь переверзевское решето проскочил.

Разговаривали о том о сем, больше о прошлом. Сергей ждал. Наконец Лопатин, не поднимая головы, тихо сказал:

— Зря ты с Катькой так поступил — вскружил ей голову и бросил. Я бы на ней женился тогда.

Сергей помолчал, тихо ответил:

— Чего уж сейчас об этом говорить. Так вышло. Не всегда же получается как хочешь…

Покурили еще. Когда распрощались и Сергей пошел к машине, Лопатин вдогонку крикнул:

— А поллитру с победителя выпьем все равно!..

2

Сентябрь, как по заказу, был теплым и солнечным. Полымем полыхали березовые рощи. Кружились стаи надоедливых горластых галок. Солнце ласковым ушастым теленком смотрело на пустынные, золотые поля. В такую осень на сердце хлебороба радостно и тепло. Серые от пыли грузовики торопились сделать последние рейсы с зерном на станцию — длинные клубящиеся хвосты целыми днями крестят степь в разных направлениях.

Лада с самой весны, с того злополучного дня перестала ходить в клубную самодеятельность. С наступлением школьных каникул Сергей часто брал ее с собой в поездки по району. Она спрашивала, как это комбайн так чисто вымолачивает зерно— и старалась заглянуть в его грохочущую утробу; почему в деревнях не косят полынь и крапиву на улицах — ведь было бы куда красивее; почему в такую жару деревенские бабы ходят в платках, кофтах с длинным рукавом и широких юбках — ведь загар всегда красит…

Пока Сергей сидел в конторе (иногда он заворачивал и к конторе), она выходила на улицу, останавливала первую же женщину, напрашивалась к ней в гости, попить квасу, а на самом деле, чтобы посмотреть убранство деревенской избы, мимоходом замечала, что к детским штанишкам вместо большой белой пуговицы лучше бы пришить маленькую черную и вместо одной лямки через плечо сделать бы две аккуратненькие, с перекладинками; спрашивала удивленно, почему это курица глотает камешки, стеклышки и не давится ими. Женщина равнодушно пожимала плечами — что она могла ответить стриженой ученой дамочке?..

Так Лада провела лето (на заочную сессию она в этот год не поехала — боялась оторваться от своего Сергея, боялась самое себя, своего одиночества).

В воскресный сентябрьский день сельхозвыставка, с которой Сергей носился все лето, наконец открылась.

С утра Сергей с женой ходил по павильонам. Около центрального увидел возбужденного, веселого Лопатина в темно-синем костюме и штиблетах — сразу и не узнал его без галифе.

Тот стоял перед входом в павильон и, задрав голову, командовал:

— Выше, еще выше! Не тот, а левый бок. Так. Хорошо. Теперь опусти ты немножко. Еще, еще. Стоп! Приколачивай!

Два парня прибивали над входом большой лоскут кумача, на котором крупными буквами написано: «Победитель социалистического соревнования колхоз «Путь к социализму»!!»

Сергей улыбнулся: хоть не совсем грамотно, зато с восторгом — с двумя восклицательными знаками.

— Федор Спиридонович! — окликнул он Лопатина. — Ты говорил, с победителя причитается.

Лопатин обрадованно распростер руки.

— A-а, Сергей Григорьевич! — он был уже выпивши. — Да разве за пол-литрой дело станет! Всех участников выставки можем напоить. Не прибедняемся. А это твоя жена? — спросил он вдруг и пробежал по-мужски цепким взглядом с ног до головы всю Ладу.

— Да. Познакомься. Лада Викентьевна, учительница, здесь работает в школе. — Сергей полуобнял жену.

Лопатин с деревенской угловатой галантностью поклонился, протянул руку.

— Очень приятно, Федор. — Он еще раз осмотрел Ладу, словно оценивая, стоило ли Сергею менять на нее Катю. Потом опять повернулся к Сергею, похлопал его по плечу.

— А этого тихохода мы все-таки обставили. Такую ему гулю поднесли, что он шею свихнул, отворачиваясь от нашего павильона. Даже здороваться перестал. — Лопатин засмеялся. Потом взял Сергея под руку. — Зайди, Сергей, посмотри, какую пшеничку мы привезли в снопах. А хряк какой — пятьсот восемнадцать килограммчиков!

— Зайду обязательно, — пообещал Сергей. — После открытия выставки все павильоны осмотрю.

Лопатин не выпускал его локтя.

— Нет, ты сейчас зайди. Ты посмотри, посмотри на Орлика. Только Буденному на нем ездить. Ты посмотри, какой красавец.

Сергею ничего не оставалось, как пойти в павильон. Лопатин был на диво разговорчив.

— А Кульгузкин привез шестиногого телка — тоже достижению сделал… породу вывел!..

Сергей обошел весь павильон. Погладил через изгородь брудастого, в завитушках быка-производителя — гора сплошных мускулов — со злыми кровянистыми глазами; зашел в клетку к длинной ушастой свинье с кучей белых, чистеньких поросят с розовыми, как отчеканенными на монетном дворе, пятачками; попробовал силу, ухватившись за ребристые, скрученные в спираль рога заросшего по самые глаза мериноса; покормил морковкой диковинных кроликов. Лопатин шел рядом, улыбался добродушно и гордо. Пояснял:

— Этот кролик называется «венский голубой», этот — «Фла…» «Флама…» Марья! Как этого вон… вон того… Как фамилье его?

— Фландр, Федор Спиридонович.

— Во-во. Иноземный. А это русские горностаевые.

Пушистые зверьки быстро-быстро грызли морковку, зажав ее передними лапами.

— Зачем вы их держите? — с любопытством спросила Лада.

— Так. Для полного ладу в хозяйстве. Пух ихний знаете во сколько дороже овечьей шерсти принимается? Вот разведем целую ферму кролей. И мясо будем сдавать и пух. Бабам на платки хороший пух.

— Ну-ну, давай, — скептически заметил Сергей, — посмотрим, что у тебя получится.

1 ... 189 190 191 192 193 194 195 196 197 ... 263
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Солона ты, земля! - Георгий Егоров бесплатно.

Оставить комментарий