— Тери! Это — традиционалисты. Если разбудишь хоть одного, то сама станешь материалом для опытов!
— Что за первобытный страх!? — фыркнула джамранка. — Покрутил перед носом конфетку и… Вот как прикажешь их обследовать?
— Генетических тестов вполне достаточно. Зато будешь приходить сюда каждый день. Обещаю.
Теризсилла благодарно улыбнулась.
— Под присмотром Миритина или Гилеха.
Джамранка сникла, но её зрачки так хитро поблёскивали, что Женька ни капли не поверила в это показное уныние.
«Джамрану!»
И джамранка быстренько откликнулась на внимание землянки. Удручённый вид сменился лучезарным и…
— Тебе нравится мой стиль? — дружелюбно спросила она.
— Ну, как бы…
«Кружки на фиолетовой коже, лиловые волосы и горящие глаза?»
— Да, наверное…
— О, — с воодушевлением заговорила Теризсилла. — Я сама разработала модификацию. Взяла образцы генома у линдри-флюри… У нас на БЗИКе полно линдри.
— Где? — уточнил Талех.
— На базе.
«Ага, значит, земляне, — припомнила Женя слова Фиримина. — Ну-ну».
— … Соединила линдрийские гены с джамранскими и… Ут-те[39]!
Теризсилла повертелась так, чтобы землянка по достоинству оценила её «красоту» со всех сторон.
«Рокен бы удавился!»
— Очень… необычный стиль.
— О, да!.. Хочешь, попробовать? — предложила джамранка. — Геном адаптирован. Станешь такой же.
— Нет, спасибо, — поспешно отказалась Женя. — Я пообещала мужу — в лиловый не перекрашиваться.
И поймала улыбку Талеха. Он развлекался, слушая их диалог. Ведь болтовня о генетических модификациях отвлекла его взбалмошную сестрицу даже от традиционалистов.
— Не вижу проблемы, — фыркнула Теризсилла. — У вас же равноправие. Или как?
— Равноправие, — подтвердила Женя. — Поэтому, мы заключили сделку.
Талех насторожился.
— Я не крашусь в лиловый и горошек. Он не смотрит по вечерам и выходным, когда я дома, шоу гремлинж.
Командор возмущённо уставился на жену, а его сестра весело рассмеялась.
— Отлично!.. Узнаю тебя, братец. Всё те же миленькие пороки.
— Ева, — угрожающе произнес Талех. — Мы после поговорим, без свидетелей.
— Ладно, — беспечно отозвалась Женька, и обратилась к джамранке:
— А много у тебя таких, гм, стилей?
— На любой день и… ночь.
— Вот увидишь, завтра она будет другой, — добавил Талех. — У неё миллион идей на фазу.
««Семь пятниц на неделе», по-нашему» — перевела Евгения.
— А можно деликатный вопрос?
— Можно, — улыбнулась Теризсилла, — но мне больше нравится отвечать на неприличные.
Женька всё сильнее её обожала!
— Тогда… э… — Евгения очень жалела, что не захватила с собой блокираторов, чтобы объяснить по-джамрански. — Теризсилла…
— Да, я понимаю, имечко у меня прелестное, — она усмехнулась. — Папа-изверг придумал назвать. У Сильви и то поизящнее. Зови меня лучше Терисия, Теризи, Терси, Терсия, Терзия или коротко — Тери.
«У неё даже имя каждый день новое! Ним бы все локти искусала».
— А что это там? — внимание джамранки неожиданно привлек мигающий датчик на руке «заспиртованного» капитана, и она забыла о Женьке. А Женя благоразумно замяла вопрос. Вернее, собиралась замять. Не тут-то было!
— Что за деликатный вопрос? — Талех незаметно приблизился со спины и обнял за плечи.
— Да ничего, особенного… Терсия тоже этот, как его… Рециссив в доминанте?
— Не так явно, — прошептал ей на ухо командор. — Дальше причёски и цвета кожи её рецессивность не распространяется. Она типичный доминант… Что ж — он вдруг вспомнил, что занят. — У меня дела на станции… Миритин!
— Да?
— Отвечаешь за Теризсиллу и защищаешь от неё спящих.
— Есть, капитан!
— Встретимся позже. Запомни, код синий.
— Пароль красный, — ответил доктор.
Женя подозрительно воззрилась на них, но Талех сразу её утащил, пока Тери мечтательно обнималась с цилиндром, а Миритин над этим размышлял.
— Ева, быстрее…
В коридоре она спросила:
— А куда мы идём?
— Не мы, а ты. Домой.
— Но…
— Просто нам по пути, — пояснил Талех.
— А ты куда?
— У меня — дело, в одном из терминалов. Вернусь поздно или скорее рано… Утром.
— То есть?
— Работа!
И командор отправился восвояси раньше, чем они дошли до каюты. Запрыгнул в ближайший лифт и уехал. А Женька в недоумении покрутила головой и решила пока домой не ходить.
«Надо разыскать Фиримина с Егором и расспросить. Вдруг они что-то знают про аномалию…».
Женя беспокоилась вдвойне, из-за камертона.
«Что если не поможет тёмная туманность?»
Она раздумывала, откуда начать поиски.
«Сперва в лаборатории, а потом к Халу».
Лучше бы начала с Хала… У дверей лаборатории её перехватил Рокен. Внезапно преградил дорогу и заявил:
— А я как раз шёл к тебе. Уделишь мне пару минут?
— В иные дни на станции бывает поразительно тесно, — заметила Женя. — Просто дышать нечем. Тебе не кажется?
— Мне нужна помощь!
Женька растерялась.
— И… Чем я могу помочь?
— Спрячь меня, — попросил Рокен.
Примечание:
1.3.3. — Безумная ночь
— От кого? — не поняла Женя.
— От него…
Рокен смотрел на кого-то за её спиной. Она обернулась и в конце коридора увидела Карека.
— А за…
— Быстро! — Рокен схватил Женьку за руку и потащил к лифту. Там они благополучно затесались в толпу служащих, возвращающихся с работы…
— Объясни, что всё это значит? — потребовала ответа Евгения, когда они вышли из лифта на следующем уровне. — Что тебе сделал доктор?
«Воистину, разносторонний тип! Успел достать не только главврача, но и генетика».
— У меня от него зубы ноют, — пробурчал Рокен.
— Вроде бы он не стоматолог…
Парень укоризненно посмотрел на неё.
— Ладно-ладно… — ей нравилось иногда дразнить Рокена.
На самом деле, Женя знала джамранское выражение о зубах. Двоякое по смыслу. Означало в равной степени и «зубы сводит», и «зуб на кого-то точить». В переводе на русский.
— Он меня преследует. Могла бы и догадаться.
— Пошли уж, бедолага…
У себя в каюте за крепко запертой дверью Женька потребовала от друга полного отчёта.
— Почему он тебя преследует?
— Из личных соображений, — буркнул Рокен, нагло протопав к холодильнику.
Не успела Евгения опомниться, как парень достал кувшин и налил полный стакан любимого напитка Талеха… Похоже, то обстоятельство, что у Женьки в каюте поселился командор его ни капли не смущало.
«Надо будет при случае напомнить», — подумала Женя, но сперва решила добиться ответа.
— Ты считаешь, что можешь спрятаться от Карека в нашей, — она выделила слово «нашей», — квартире? А почему не у Ним, например?..
Рунарин Талеха служила на станции пилотом-разведчиком, и каждые третьи сутки несла вахту, облетая дальние рубежи.
— Это не я считаю, — заявил Рокен, закусывая любимым командорским мегацукатом — накои[40], нахально стянутым из корзинки на холодильнике. — Это — факты.
— Что ещё за факты?
— А ты не в курсе? — искренне удивился нахал.
— Не в курсе, чего?
— Ммм… — он беспардонно уселся в кресло Талеха, уверенный в своей безопасности (и безнаказанности) и смачно откусил от засахаренного плода. Женя сразу вспомнила, что ещё не ужинала и проглотила слюну…
— Рокен!
Он едва не подавился куском и насилу прожевал.
— Что за странные игры?
— Сейчас объясню. Карек меня преследует… Да. И это ещё полбеды. Хуже то, что он всегда узнаёт, где я нахожусь.
— Каким образом?
Ведь у помощника главврача нет доступа к идентификационным кодам. Или есть?
— Элементарно… Гатрак! — Рокен сжал сердцевину фрукта в кулаке, и липкие струйки потёкли по запястью в рукав.
— Держи, сладкоежка, — Женя бросила генетику упаковку с влажными пунчами[41].
— Думаю, он использует генетический поиск, — объяснил Рокен, промокая сироп с кожи и одежды.
— Хм… Но генетик ведь ты.
— А он — врач. Имеет доступ к станционному оборудованию и к генетическим данным сотрудников. К тому же, недавно проходил геносмотр — анализы крови, образцы волос, ногтей, эпидермальные соскобы…
— Фу! — Женька поморщилась.
— Этот плут располагает информацией о моих генетических кодах! Легко внести параметры в геносканер и отследить сигналы в пределах станции… Где бы я не находился… Не могу же я прыгнуть в открытый космос, в самом деле, без защиты… Скафандры тоже отслеживаются.
— А шаттлы?
— И шаттлы… Недоступно слежке лишь одно место на Ролдоне-2, без специального доступа и кода, известного только заместителю и главврачу…
