— А шаттлы?
— И шаттлы… Недоступно слежке лишь одно место на Ролдоне-2, без специального доступа и кода, известного только заместителю и главврачу…
Женя естественно догадалась.
— Командорская каюта?
— Совершенно верно. Командор теперь живёт здесь, поэтому ваша квартира защищена от всех сканирующих и прослушивающих устройств, в том числе геномометра, геносканера и генонавигатора.
— То есть, — до Жени мигом дошло и ещё кое-что, — пока командор жил у себя, моя каюта… Прослушивалась?!
— Не знаю… Возможно, иногда и сканировалась. Но об этом не сейчас…
«Ух, разберусь!» — сердито подумала Женька, а вслух сказала:
— Да уж… Ты попал. Послушай, Роки, а действия Карека можно расценивать как генетическое домогательство?
— Какое к гатраку домогательство!? Он хочет предложить мне соперничество! И он в своём праве…
Парень моментально сник. А Евгения мысленно пожалела его, но не удержалась от искушения слегка поиздеваться… Последствия тесного контакта с джамрану.
— Неужто отвергнешь такое щедрое предложение? — насмешливо протянула она, вручая Рокену стакан сока.
— Ты откуда упала?! — возмутился Рокен, но сок выпил, залпом и со стуком поставил стакан на стол. — Не нужен мне соперник! Ненавижу соперничать! Не хочу!
— Тогда не соглашайся, — Женька пожала плечами. — Чего проще-то?
— Если бы всё было так просто, — Рокен нахмурился. — Как у землян… Если он бросит мне вызов, по всем правилам, то придётся ответить. Тоже по правилам…
— А что будет, если не примешь вызов?
Рокен жалобно вздохнул и спросил, выразительно поглядывая на пищеблок:
— У тебя найдётся что-нибудь… покрепче сока?
— Алкоголя теперь дома не держу. Сам понимаешь…
Он разочарованно кивнул.
— Можно связаться с Халом, если так уж…
«Н-да… Плохо дело».
Рокен крайне редко употреблял что-то крепче окезского пу или джамранского тоника…
— Не стоит. Обойдусь.
— И что случится, если ты откажешься от соперничества?
— Лучше не спрашивай! Я — джамрану…
— Понятно…
«Что ничего не понятно».
— Нельзя же прятаться вечно!
— Конечно, нет. Главное протянуть время, до завтра. А завтра Карек отбывает в командировку на Ролдон. Я сам слышал.
— То-то Миритин обрадуется!.. Надолго?
«Молодец Талех! Придумал, как устранить проблему. Хотя бы на время».
— На полную фазу. А я пока что-нибудь придумаю… Или у него охота пропадёт.
— Ладно. Но почему ты думаешь, что Карек тебя здесь не найдёт? Методом исключения.
— Даже если и найдёт, то вряд ли сюда сунется, — заверил Рокен, выпивая четвёртый стакан сока, и Женя быстренько поставила чайник, от греха подальше. — К командору-то? Ха-ха! Он же не знает, что Талеха дома нет.
— Вот именно! — подхватила Евгения. — Я, между прочим, замужем! Доказывай потом…
— Кому и чего доказывать? — Рокен удивлённо моргнул. — Никакого обмена! Клянусь! Ничего такого, с моей стороны. Я даже готов спать на кушетке…
— Здесь нет кушетки… — она растерялась от такого напора.
— Ошибаешься.
Рокен подошёл к стене и надавил прямоугольный символ на панели. Из стены тотчас трансформировалась удобная кушетка.
— Ну, да, да… — сконфуженно пробормотала Женя. — Я и забыла, где нахожусь.
Столько времени прожить на станции и не знать? Мало кто так умудрится.
— Ева! Только до завтра. Я к тебе не прикоснусь. Обещаю. Честное джамранское!
— Ну-ну, — после таких клятв Женьке и вовсе расхотелось ему верить, и она привела новый аргумент.
— А если он подкараулит тебя завтра возле каюты? Карек — настойчивый тип, судя по всему…
— Не-а, не подкараулит, — усмехнулся Рокен. — Решит, что я на Ролдоне. И сам улетит туда пораньше.
— А с чего ему так думать?
— Так я растрезвонил по всей лаборатории, что лечу на Ролдон сегодня вечером, на несколько дней. По поручению командора.
— Хитёр. Нечего сказать…
— Значит, улажено?
— А что я скажу Талеху?
— Зачем что-то говорить? — удивился Рокен. — Нет обмена — нет прецедента…
— А вдруг?
— А-а, земные причуды. Талеха до утра всё равно не будет. Утром я уйду или сделаю вид, что недавно зашёл…
— Ты — уйдёшь, — поспешно выбрала Женька, пока не выбрали за неё.
Она мучительно соображала, как поступить, когда в спальне раздался вызов по стационарному коммуникатору. По характеру сигнала — не местный…
— Подожди здесь, — бросила Женя Рокену на бегу. И, забежав в спальню, сомкнула переборки, отрезая один отсек от другого.
После, с бьющимся сердцем приняла вызов. Посреди спальни возникла голограмма, и Женька плюхнулась на кровать. Никак не могла привыкнуть… Хотя нынче заламин-наггир являлся в форме простого звёздного инспектора, а не в былом великолепии принца. Однако невзрачная форма только подчёркивала яркость и экзотичность облика.
— Рад тебя видеть, асше, — улыбнулся Эшесс.
«Чёрт бы побрал эти голограммы нового поколения! Как живой!»
По прибытии Талех распорядился оснастить станцию новейшими фотонными средствами связи. Видите ли, станционные голопередатчики устарели, ведь им столько же лет, сколько и Ролдону-2, а жить надо «опережая время». Так говаривали дмерхи — властелины времени… Или хотя бы идти в ногу, рука об руку… В результате этого темпорального демарша все коммуникаторы — от индивидуальных передатчиков до информационных блоков и стационарные роботы обзавелись устройством для плотной голографической проекции ограниченного радиуса действия в диапазоне отсека, целого сектора или станции. Все! Включая и Женькину электроншу. Но коварная ксенопсихолухша живенько отключила эту функцию, потому что ветреная секретарша много времени проводила… Не на рабочем месте…
— Я. Тоже. Рада. Тебя. Видеть.
— Ты здорова, асссшше? — встревожился заламин.
— Более чем…
«Если ты — голограмма, а не моя галлюцинация».
— Это хорошшшо… Я по делу, ассшше.
А как же иначе? Командор и принц-заламин регулярно общались, с тех пор как на Последнем рубеже и вокруг Ролдона-2 разместили спутники с усилителями. Талех немедленно связался с Эшессом, и узнал последние новости из галактики Тигра. С-Вэшот стал императором, в империи свирепствовала тирания, руннэ и прочее население стонали под гнётом… Но были и хорошие новости. С-Рэшаш разродился многоликим наследником. Наггеши спрятали повстанцы, что сулило надежду на будущее. Кроме того, Эшесс отвечал за систему Хвоста и ловко отводил взоры С-Вэшота и Манрасса от этой области. Увлечённые планами грядущего вторжения, императорские особы пока ничего не подозревали. Асше, тем временем, часто совещались.
— «Всё-таки, нас мало, — говорил Эшесс. — Мы до сих пор разобщены. Зерассу покамест не удаётся сплотить повстанцев. Я обрабатываю провинцию, но для переворота средств недостаточно. У императора много сторонников. Быть войне».
— «Разберёмся», — отвечал командор, верный своей манере…
— Тебе нужен Талех?
— Вы нушшны мне оба, ассшшше, — заламин улыбнулся. — Но ссейчасс он.
— А его нет, — огорчилась Женька. — Может, я чего передам?
— Нет. Я долшшен видеть его. Я подошшду…
— Ждать придётся долго. Свяжись лучше по коммуникатору.
— Не получается. Сигнал не проходит.
— Значит, недоступен, — она развела руками.
«Почему, только? Хотела бы я знать».
— Будет утром. Останешься подождать?
«Н-да. И чай в этой ситуации предлагать как-то глупо».
Эшесс подумал.
— А когда у вас утро?
— Примерно через двенадцать стандартных ролдонских часов.
«Всё равно Талех раньше семи-восьми не вернётся».
— Тогда приду утром. Но пока что… Не откажу себе в удовольствии побеседовать с тобой.
— О чём?
Женька насторожилась.
— О тебе, асше… Как моё благословение? Ты ощущаешь его?
— Э-э… — Женя не знала, что и сказать. — Каждый день вижу… Очень красиво. И Талеху нравится смотреть… Но мы ещё не проверяли.
— Разве?
— Талех на предохранителе, — уточнила она.
— Я не уверен, что понял правильно, — задумчиво произнёс Эшесс. — Но когда снимут этот… предохранитель. Вы оба почувствуете.
— Надеюсь, — Женя уже чувствовала, как начинают пылать уши. — Иногда, во сне… — и прикусила язык, голографический взгляд заламина словно гипнотизировал её.
— Ты ещё не поняла, асше, — мягко заметил Эшесс. — Благословение связало нас узами сильнее кровных, сильнее родства. Нас всегда будет…
— Что за благословение? — в щель, внезапно образовавшуюся между створками, просунулась голова Рокена.
— Подслушивал? — рассердилась Женька.
— Ничего подобного! — джамрану с любопытством поглядывал на заламина. — Я за полотенцем.
